— В том-то и дело, — без веселья улыбнулся княжич. — Сейчас ситуация сложилась так, что ты незаменим. Что и делает тебя опасным. Это не претензия, а то, с чем тебе предстоит иметь дело. Кстати, раз уж мы так мило общаемся… — поправил он очки, — ты когда-нибудь задумывался об экономике?

— Деньгах?

— Нет, экономике. Большая часть известных мне производств устроена таким образом, что в одном месте нигде ничего не производится. В нашем княжестве есть несколько заводов, которые собирают запчасти для машин. Эти запчасти отправляются к соседям, где собираются уже сами машины. Аналогично и в других областях. У нас обширные поля и развитое сельское хозяйство, но есть всего один завод, производящий удобрения. Его мощностей не хватит, чтобы закрыть все наши нужды. Даже при условии, что нам будут поставлять сырье. А нам его уже не поставляют. Постепенно вводятся новые и новые экономические санкции. Вред этого мой отец частично нивелировал благодаря заключённому союзу с соседями. Это нам выиграло год, в лучшем случае. Теперь подумай, Олег, что будет дальше. Девяносто процентов лекарств и всего медицинского оборудования закупается в других княжествах. Мы не сможем покупать никакие машины. Речь не только про личный транспорт, но и про те же комбайны для уборки урожая. С топливом начнутся аналогичные проблемы. У нас есть перерабатывающий завод, но добычу нефти мы не ведём. Более того. Противник уже продемонстрировал, что способен передвигаться по небу и быстро перемещаться по территории княжества. Ему достаточно уничтожить электростанции, чтобы отбросить нас в средневековье. Не будет света, производства встанут, а обычные граждане даже не смогут запастись свежими продуктами, потому что холодильники перестанут работать. Если наш враг это сделает, через пару дней в городах вспыхнет хаос. Начнутся беспорядки. Появятся тысячи пострадавших. Проблемы с водой и коммуникациями усугубят дело. Всё это станет почвой для болезней, страданий и смертей. Правда в том, Олег, что нашим врагам не обязательно посылать сюда элиту мертвецов. Они могут уничтожить нас и так. Всего лишь поставить подножку. Упадём и разобьёмся. Ты думал об этом? — посмотрел он на меня.

— К чему всё это, княжич?

Мы с Эммой подобные варианты обсуждали. Эти и многие другие. Удивительно, насколько человечество хрупкая штука. Чтобы поставить его на колени, нужно не так уж много.

— Да так… Хотел понять, насколько глобально ты видишь ситуацию. Потому что уничтожение одного мертвеца не решение проблемы.

— Я целитель, княжич. В первую очередь — целитель. А мы всегда работаем с тем, что доступно, распределяя задачи согласно риску для жизни пациента. Мертвец — это самая яркая угроза. Он способен свести на нет любые ваши шаги. Поэтому его нужно уничтожить. А дальше… Самый реалистичный вариант — это атаковать другие ковены. Нет ковенов, нет рычагов влияния. Система контроля будет нарушена и, говоря вашим языком, появятся предпосылки для переговоров с людьми. Тем более, как я сегодня узнал, много кто в других княжествах заинтересован в наших услугах по уничтожению этих тварей.

— Уничтожить мертвеца. Выиграть время. Сформировать коалицию. Ослабить организацию врага. Выиграть ещё время, — перечислил он, сам себе кивая. — Но есть тут один момент…

— Вы сегодня необычайно словоохотливы, — не удержался я от шпильки.

— Времена такие, — улыбнулся княжич. — Момент, про который говорю, дошёл до меня не сразу. Сущность, которая поглощает души, не может быть слабой. А если ты хочешь её уничтожить, то собираешься стать кем-то равным. Кем?

— Нет, кажется, вы решительно не понимаете, что, даже если хотя бы одни ваши догадки дойдут до мёртвых, сюда явится не один осторожный мертвец, а целая толпа кого похуже, которая просто превратит это место в пустыню.

— Я какой-никакой целитель. Если попаду в плен к этим тварям, смогу остановить себе сердце.

— Серьёзно? Не умаляю вашей решимости, но про то, что наш враг способен поднимать мёртвых, вы позабыли? Тогда уж рекомендую озаботиться полным уничтожением своего тела. Или хотя бы взорвите мозг. Тогда больше шансов, что вас не поднимут, не превратят в марионетку и таким образом не заставят раскрыть все секреты.

— А они могут? — напрягся княжич.

— Они могут взять вашу семью в заложники и заставить вас говорить. Кажется, вы до сих пор не понимаете всей серьёзности ситуации.

— Возможно, — буркнул княжич.

Его желание поболтать на этом исчерпало себя. Княжич меня отпустил, я попрощался и ушёл. Дел с появлением гостей много было.

Но надо же. Всё неймётся Сергею. Я его хорошо понимаю. Он столкнулся с загадкой, которую его пытливый ум пытается разгадать всеми силами. Уверен, сегодня был не последний раунд подобных то ли переговоров, то ли допроса, то ли прощупывания меня. С каждым разом он получает всё больше информации, на основе которой делает в целом правильные выводы. Он уже в курсе про мой способ усиления, про необходимость стать подобным богу, про опыт прошлой жизни. Пусть я ничего прямо и не подтвердил, но навык держать лицо у меня так себе. В то время, когда он как раз, наоборот, обучен читать чужую мимику.

С другой стороны, может, оно и к лучшему. Княжич мне сегодня наглядно продемонстрировал, как я выгляжу в глазах части аристократии. Если подумать, хочу я того или нет, вскоре мне придётся влезать в политику.

Д-дела.

Следующая неделя прошла тихо. Мёртвые не давали о себе знать. На границе тоже царила тишина.

Каждую ночь я встречал с ощущением, что сейчас начнётся. Но не начиналось. Неизвестность сильно давила на психику, но тут надо отдать Владимиру Геннадьевичу должное. Времени на то, чтобы загоняться, он не давал. Для всех причастных программа тренировок и отработок была выстроена таким образом, чтобы тратить время максимально эффективно, при этом не уйти в состояние истощения. Так что к вечеру мы более-менее бодрячком оставались.

Но и так пропотеть мне дали конкретно так.

Чему я был несказанно рад.

Сейчас против мёртвых две главные боевые единицы — это я с Эммой. Проблема в том, что за всё прошедшее время у нас с ней не было возможности полноценно отработать боевую слаженность. Это не то чтобы прям совсем критично. Она хорошо знала, на что я способен. Я хорошо знал, на что она была способна в прошлой жизни. В этой же она ещё меч на должном уровне освоила, новые техники отработала. В общем, пусть и не критично, но потребность поработать вместе против кого-то сильного появилась давно.

Что и было проделано.

Мы поработали как против одиночной цели, так и против группы сильных противников. Помимо троицы мастеров, к нам ещё и Славский присоединялся. Все эти занятия позволили мне куда лучше оценить, на что способны эти люди. Та наша проверка, когда я против троих вышел, не показала и десятой части того, что умели эти мужчины. Что логично. На тренировке незнакомого оппонента слишком легко зашибить. Но, как только распробовали, что целителя очень сложно «случайно прибить», они вошли во вкус и перестали сдерживаться. Не сразу, а постепенно, но факт есть факт, к концу недели наши тренировки были совсем на другом уровне.

Собирались после завтрака, бились, отрабатывали какие-то моменты. Делали перерыв, восстанавливались, в процессе обсуждали либо мертвецов, либо тактики против них. Мужики быстро распробовали, что я кладезь информации про них, и задались целью вытащить из меня если не всё, то основное уж точно.

Черту они не переходили. Ничего не рассказывали про себя. Ничего не спрашивали личного про меня. Ни кто я, ни откуда такие таланты и познания. Все разговоры шли чисто в прикладной канве.

Помимо общих тренировок, были и другие моменты. В том числе забавные. Хотя это смотря с чьей позиции смотреть. К нам попытался заглянуть княжич со словами, что тоже хочет тренироваться. На что Арина подсекла ему ноги и сказала, что не в этой жизни. Самооценке княжича это на пользу не пошло, но куда деваться? Как оказалось, ни для кого из собравшихся, а это были люди, которые исповедовали культ силы, он авторитетом не являлся. Княжич этот отказ внешне воспринял спокойно. Что у него там на душе творилось — кто бы сказал. Надеюсь, что обиду не затаил. Это само по себе могло всех нас под беду подвести. Но и утешать его у меня не было ни желания, ни времени.