— Да, я слышала про возраст… — припомнила Лерочка. — Но мне почему-то кажется, что истинная причина не в этом, — продолжала она с непривычной для него уверенностью. — Я вам, правда, благодарна за вашу стойкость. Вы, наверно, единственный, кто не попытался затащить меня в свою постель… Но я никогда не прощу вашу жену… — выдала она совершенно неожиданно. — Не знаю, каким вы были до развода с первой. Наше с вами знакомство в те времена даже и не предполагалось. Но вот вторая превратила вас в жесткого циника. Вы закрылись от всего мира. Даже от людей, которые вас любят и дорожат отношениями с вами. Очень надеюсь, что вы встретите, если еще не встретили, женщину, которая вас отогреет и полюбит просто за то, что вы есть, а не за то, что можете дать.
Как точно подмечено… И он такую встретил. Уже встретил. Вот только проблемы никак не желают отступать. Или, действительно, проблема в том числе и в нем. А он пытается искать виноватых в происходящих катаклизмах в их отношениях, где-то на стороне…
— А вы — любите?
Кой черт дернул озвучить вопрос, который всего лишь на секунду задержался в голове. Ну, мелькнула мысль. И пусть бы себе дальше мелькала. В конечном счете, его не интересует личная жизнь этой куколки. Со своей бы разобраться…
— Мы все любим, — со странной улыбкой обронила Лерочка, задержав на нем достаточно красноречивый взгляд. — Вопрос только в том, кого и как, — и снова секундная пауза. — Вы тоже скрываете свои чувства. Хотя почему — понять не могу. Вы ведь нашли то, что искали всю свою жизнь. — Эта куколка слишком часто и много стала думать. — И, да, знаю, не мне давать вам советы, но… — продолжала она, останавливаясь за несколько метров до выхода из парка. — Забирайте сына, пока не стало поздно. Вы ведь не хотите, чтобы он однажды узнал о матери правду? Я бы такую мать не смогла простить.
Он делал всё, чтобы правда до мальчишки не дошла. Из-за этого сейчас и с разводом начались серьезные проблемы, вновь всё застопорилось. Не мог он признать факт собственной оплошности. Сейчас, спустя время, понимал, что тогда ею было всё отлично спланировано. А он попался, как неопытный мальчишка…
— И, тем не менее, она — мать, — с холодным спокойствием возразил Константинов. И его собеседница должна была уже по тону понять, что продолжать тему не стоит. Здесь предстояло разбираться ему самому. Как — пока не имел ни малейшего представления.
— Алексей Петрович, поверьте, она не проиграла, она — отступила, — негромко заметила Лерочка, в действительности не понимая, почему этот человек не хочет слышать очевидного. — Скажите, что должно произойти, чтобы вы поняли, что это за человек?
Вот что это за человек, он понял где-то через полгода после брака. Правда, она тогда со слезами на глазах уверяла, что с прошлым покончено. Что у нее есть муж, нормальная семья. Они ждали Никитку. Вроде, да, поверил. И какое-то время, действительно, у них была благополучная во всех отношениях, почти образцовая, семья. А спустя время, приличное время, узнал, что жена вернулась к прежнему занятию…
— Лера, я не могу позволить переломать психику ребенку, — и это было не упрямство, как считали некоторые из его окружения. Он, действительно, в данном случае, думал о мальчишке. — Ему только шесть. Если его сейчас забрать от матери, придется как-то объяснять причину. У них там нет большой любви, но, тем не менее, это мать. И он вполне может начать задавать вопросы.
Он и сейчас-то задает вопросы, на которые неизвестно, как отвечать. Ольга Сергеевна всё считает сына младенцем, ничего не видящим и не понимающим.
— Решать вам, ваш сын, — совсем уж по-взрослому заметила Лерочка. — Но женщина без моральных устоев не может заниматься воспитанием детей. Не имеет права.
Очередная попытка поговорить с женой, сделанная буквально на днях, успехом не увенчалась. Она ни его не хочет слушать, ни прислушаться к голосу разума. Если таковой у неё, конечно, вообще есть.
— Для своего возраста и положения вы слишком жестко рассуждаете, — не удержался от замечания Константинов.
Вот эта девочка казалась ему полной пустышкой. Относился к ней, как к куколке, которая способна выступать лишь в качестве украшения. Этакий красивый, одушевленный реквизит. А вот сейчас она открылась перед ним в совершенно ином качестве.
— Алексей Петрович, ну вы же понимаете, что я полностью права, — заметила она осторожно, все же не желая, невольно, задеть этого человека за живое. — Вы закрылись от мира, это неправильно. Никто не застрахован от ошибок. Тем более, эта ошибка — исправляема.
— Лера, очень надеюсь, что вам никогда не придется принимать непростое для себя решение, касаемо семьи. Данная проблема касается не только меня одного и мальчишки. Эта проблема касается всех, кто мне близок. И, пока я не найду способ, как наименее болезненно разрубить гордиев узел, всё останется на своих местах.
— Вы рискуете. Ребенком рискуете, Алексей Петрович. Самого же себя потом не простите. Такие, как ваша жена, не меняются.
Он с этим и не спорил. И не собирался спорить. Только пока… сделать ничего не мог. Одного себе сейчас простить не мог. Не в запой три года назад следовало уходить, а начинать бракоразводный процесс. Забирать у неё ребенка. Вот сейчас, действительно, было бы значительно легче. Тогда Никитка был еще слишком мал, чтобы задавать осмысленные вопросы относительно действий матери, которые, порой, проскальзывали теперь… Направляясь к машине, глянул на зазвонивший телефон… Сын… Снова — сын, пытавшийся до него дозвониться вот уже три дня… А он, лишь на мгновение задумавшись, снова «сбросил» звонок. Не готов еще был к общению…
2
Самый запад России. Выходной… С некоторых пор стала ждать выходные, как праздники. Уставала не столько от самой работы, сколько от поездок. Но менять что-либо, во всяком случае в обозримом будущем, не планировала.
До прогулки с Глашкой оставалось еще часа два. И в ожидании часа икс «гуляла» по просторам интернета. Просматривала музыкальные видеоролики… Иногда устраивала себе такое вот ничего неделанье. Щелкая мышкой по очередной музыкальной записи где, судя по описанию, должна быть красивая песня о чувствах влюбленных, случайно задела соседнюю. И уже собиралась «перещелкнуть», когда…
«Самый закрытый от прессы звездный актер театра и кино, Алексей Константинов, был замечен водном из дорогих ювелирных салонов…» — вещал приятный женский голос за кадром.
Коташова слушала и не слышала… Ювелирный салон… Какая разница, какой, название всё равно бы не запомнила. Главное, что в том был Константинов! И примерял колечко какой-то стройной брюнетке…
Рита, не веря глазам, включила повтор ролика… Судя по дате — канун ее прилета в Москву. Буквально за сутки Алексей Константинов примерял какой-то… кукле в салоне колечко! История повторялась… Всё почти так же, как уже происходило когда-то давно… Она тоже надеялась… Впустила в свою жизнь… А потом потеряла всё: надежду, любовь, веру… ребенка… Это было предательство…
Закрыв ладошкой рот, словно желая сдержать крик, с силой зажмурилась. Вот такого она не ждала…
И тут неожиданно «запел» телефон. Не совсем привычная мелодия привлекла внимание и, в другое мгновение, привела в растерянность. Нет, сам звонок в целом был ожидаем. Во всяком случае — до данного времени — ожидаем. С момента ее возвращения из Москвы этот человек звонил с завидной регулярностью: два, а то и три раза на день. Иногда, вот теперь — именно — иногда — присылал сообщения в мессенджере. Но сейчас…
Замешкавшись всего на мгновение, Рита всё же включила связь…
— Вы приняли видео звонок без предварительного согласования?
Вместо приветствия, прозвучал вопрос Константинова в ставшей привычной для неё, слегка саркастической манере. Находился он, судя по «картинке» — в машине. Хотя, до сих пор, созванивался с ней из дома. По крайней мере, ей так казалось. Могла и ошибаться. Вот теперь не знала, на сколько может верить этому человеку…
— Как видите, — постаралась она ответить ему в тон. — А вы отдыхаете или по делам… — хотя, на самом деле, было без разницы (а было ли???), с какой стати, во время звонка, оказался в машине. Его личная жизнь её… не интересовала?.. Вот в последнем всё чаще начинала сомневаться.
