— Мы подождем, — заверил Димитрий, предупреждающе посмотрев на отца. — Бать, с сердцем не шутят, — повторил он, когда они вновь остались в палате одни и Константинов-старший, кажется, задумался о сборах домой. — Ну, ты, что, рухнуть хочешь где-нибудь на улице или за рулем в ДТП попасть? — поинтересовался он, старательно сдерживая раздражение. Ну не понимал подобного упрямства. Взрослый человек, а бездумно рисковал здоровьем. — Я, правда, не хочу тебя в реанимации увидеть. Поверь, зрелище не айс.

— Догадываюсь. Я туда и не собираюсь, — признался Константинов, над чем-то серьезно задумываясь. Возможно, размышляя над словами сына. — У меня несколько иные планы, — добавил он, присаживаясь на край постели. — Если ты, конечно, не против.

Дмитрий с минуту смотрел на отца. Что тот сейчас попытался сказать ему?.. Кажется, отлично понял, что. Только легче от этого не стало. Не самое подходящее место для серьезного разговора. С другой же стороны. Здесь, по крайней мере, была надежда оказаться, хотя бы, выслушанным.

— Бать, я извиниться хочу… — а вот сейчас, совершенно неожиданно, почувствовал себя неловко. Обсуждать с отцом его личную жизнь… Никогда не думал, что до этого дойдет.

Глянув на сына, по-прежнему стоявшего у двери, Константинов-старший, совершенно неожиданно… пожалел парня. Выглядел тот откровенно растерянно… И, в то же время… Из-за него создалась новая проблема…

— Дима…

— Правда, сорвался тогда, — перебил Дмитрий отца, опасаясь, как бы тот сейчас не послал его ко всем чертям с требованием оставить палату. А это не Лада, которую можно было одним резким окриком успокоить. — Не планировал я к тебе заезжать.

— Дим, ты не меня оскорбил, — Алексей все же остановил монолог сына. — Ты женщину оскорбил. А вот как перед ней теперь извиняться будешь, не знаю.

Мог добавить и еще что-то к сказанному, но в этот момент в палату вошел человек, которого ждали. Человек, от слов которого, можно сказать, зависело как самое ближайшее, так и достаточно отдаленное будущее Константинова-старшего.

— Что могу сказать — усталость, — вынес свой вердикт один из ведущих специалистов отделения кардиологии. — В таком возрасте к сердцу как к женщине, с любовью относиться надо. Профессия у вас нервная, — продолжал достаточно возрастной мужчина в медицинской униформе. — Стрессы, нервы, психологические перегрузки, семейные неурядицы… — на секунду задумавшись, поинтересовался, — Что из этого особо ярко выражено было в последнее время?

— Да всё понемногу, — лишь на мгновение задумываясь, признался Константинов. — В том числе и семейные неурядицы, — обронил он, при этом задержав на сыне секундный взгляд. Димка же постарался не акцентировать на данном моменте внимания. Зная характер отца, легкого решения вопроса с собственным неосторожным «выступлением», чуть более двух недель назад, не ждал. Спасибо хоть, в клинике показательного выступления не устроил.

— Ну, вот вам и звоночек, — вынес свой вердикт Антон Александрович. — Поспокойнее надо быть. Где-то передышку себе дать.

— А я что говорил? — не удержался от напоминания Димка. Хотя и понимал, что лучше бы сейчас было промолчать. Отец не в том настроении, чтобы еще от сына нотации слушать. Тем более, от «проштрафившегося» сына…

— Молчал бы лучше, — проворчал Константинов, над чем-то, в то же время размышляя.

— А к советам прислушиваться иногда надо, — не обращая внимания на ворчание несговорчивого пациента, продолжал представитель медицины. — Сколько у вас сейчас в работе картин? Наверно, как минимум — штуки три?

— Одна, — а вот таким ответом Константинов удивил даже сына. Тот ожидал услышать, как минимум — «две», помня о патологическом стремлении отца работать. — И один спектакль до конца года, — добавил Алексей, забирая из рук медсестрички предложенную ему выписку с результатами и рекомендациями.

— Вот и отлично: дорабатывайте их и дайте себе полноценный отдых. А сегодня я, всё же, рекомендовал бы провести ночь у нас. Серьезных проблем с сердцем нет, но…

Рекомендация для Константинова-старшего? Димка с сомнением посмотрел на отца. Нет, совет тот, конечно, с присущим ему вниманием выслушал. Вопрос только в том, как будет выполняться.

Не было никакой гарантии, что уже с первых чисел января года наступившего не подпишется на какие-нибудь очередные киношедевры. Вот с этой фобией полной загрузки, действительно, что-то требовалось делать. Причем — максимально срочно.

— Проведет, — ответил Димка за отца, закрывая в палату дверь и, наконец, делая в направлении отца пару шагов. — Антон Александрович прав. Даже если проблем нет, тебе лучше переночевать здесь. С Никитой у тебя встреча в двенадцать. При любом раскладе успеваешь. Если все в порядке будет, даже домой успеешь заглянуть.

— Не вижу смысла в этом санатории, — проворчал Константинов, начиная собираться.

— Ладно, ты все равно при своем мнении останешься, — кивнув, отступил или, во всяком случае, сделал вид, что отступил младший Константинов. — Не знаю, куда ты там так торопишься, учитывая десятый час вечера, но будь осторожнее, — попросил он, признавшись, — Правда, не хочу потерять отца. И… — на секунду задумавшись, добавил, — На быстрый вызов меня хотя бы поставь. Даже если прихватит, что сказать ничего не сможешь, я пойму.

Резко обернувшись и встретившись с сыном взглядом… Вот «перекрёстным» до сих пор не обменивались… И взгляд Димка не отвел, выдержав отцовский… Парень, действительно, вырос, а он и не заметил.

— Да в кого ж ты такой настырный, — швырнув на стул свитер, который собирался одеть, сквозь зубы процедил Константинов. До сих пор Димка с ним в споры как-то не вступал. Что на парня нашло сегодня…

— Сказать? — поинтересовался между тем молодой человек.

— Не поверишь, в курсе, — проворчал Алексей, откидывая на постели одеяло и присаживаясь на край, начиная расстегивать рубашку. — Всё, свободен, — добавил он, не глядя на сына. — Я ложусь спать. До утра меня сторожить не надо. Тут медсестричек для этой почетной миссии предостаточно.

Задержавшись в палате отца еще на минуту, усмехнувшись одной ему понятной усмешкой, Дмитрий вышел. Своего он всё же добился. Константинов-старший, по крайней мере хотя бы одну ночь, проведет под наблюдением специалистов.

А Алексей еще долго задумчиво смотрел на закрывшуюся за сыном дверь. Не ожидал он от этого парня такой рассудительности и настойчивости. До сих пор относился к нему, как к взбалмошному юнцу…

09 декабря 2021

1

Санкт-Петербург. Он пытался дозвониться до нее уже не первый раз за последние несколько недель. Она — не брала трубку. И не просто не брала. В том было бы пол беды. После первого же гудка следовали короткие… По всей видимости, его отправили в черный список. Что произошло — понять толком не мог…

Впрочем, нет, были предположения. Но, на тот момент, когда провожал её на самолет, казалось, проблема утряслась. И она даже отзвонилась, добравшись до дома. И последующие несколько дней созванивались, общались. А на четвертый день резко оказалась постоянно занятой…

— Зачем же так всё усложнять-то, хорошая ты моя, — проговорил он, когда телефон очередной раз не дал ответа. А в другую секунду на его телефон прилетело сообщение о переводе энной суммы денег. Той самой суммы, которая была потрачена на её перелет пару недель назад… — Черт, лучше бы ты позвонила с полным разносом… — проворчал он, попытавшись снова набрать номер телефона, который уже был вне зоны действия сети. С ним не желали общаться. Его реально отправили в черный список.

— Бать, всё нормально? — вот о ком совершенно забыл, так это о сыне. Тот если и не дома уже должен быть после дежурства, так уж точно, не в его палате. — Я могу чем-то помочь? — продолжал Дмитрий, закрывая за собой дверь.

О том, что отец еще в клинике, узнал почти случайно. Каким-то образом Антону Александровичу удалось уговорить Константинова-старшего на еще один, как он выразился, контрольный осмотр. Ничего нового выявлено не было. Усталость. Главное лекарство — хороший отдых, спокойный сон, никаких нервных встрясок и перегрузок.