— Андрей Семёнович, это…

— Сказали уже, — остановил он молодого коллегу отчасти и из-за того, что, показалось, тому неловко от самой ситуации. — И давно у вас вот так? — тон Верского стал резко спокойно-деловым, налет изначальной иронии в одно мгновение испарился.

— Да за четыре года, что вместе, первый раз в таком состоянии вижу, — вполне искренне прозвучал ответ Дмитрия, а вот растерянность скрыть не получалось. — До сих пор ничего крепче шампанского и легкого вина не пила.

— Извините, коллега, но разит от нее далеко не шампанским и даже не дешёвым вином, — обронил Верский, склоняясь над «пациенткой». Пощупав пульс, нахмурился. — Дима, её бы, действительно, к нам, под присмотр. Девочку из этого состояния выводить надо, и — срочно. В ней алкоголя, похоже, в разы больше собственной крови.

Если Верский так говорил, значит лучше не рисковать. И вот тут «выскакивали» бесконечные «но», которые вполне могли привести к катастрофе в плане карьеры молодого специалиста.

— Нельзя ей к вам, Андрей Семёнович. Она — терапевт. Начинающий. И если…

— Терапевт, говоришь, — задержав взгляд на молодой особе, вздохнув, Верский, утвердительно чему-то кивнув, направился из палаты, — Значит наркология приедет к вам, — закончил он с уверенностью, с той же уверенностью продолжая, — Не знаю, молодой человек, как вы будете проводить эти расходы вашего отделения, но девочку оставлять без помощи нельзя. Случаем не в курсе, что она у вас пила?

— Несколько часов назад была абсолютно трезвая. А потом меня рядом не было. До момента появления таксиста, — проворчал он тихо.

Чувство неловкости не давало покоя. Молодость. Житейских проблем ещё не хлебнул, где одноразовое пьянство жены — так, маленькая шалость. На которую и внимания-то большого обращать не стоит. Правда, здесь главное, чтобы не перебрала, как сегодня…

— С чего она у тебя так? — неожиданно переходя на «ты» поинтересовался Верский, наблюдая за сбором требуемых препаратов и оборудования. Правда, из всего оборудования, по крайней мере — пока, предполагалась только капельница.

— А это она, похоже, уже развод обмывать начала, — не удержавшись, съязвил Константинов. — Что смотрите? Сам был в шоке. Мне пять часов назад сообщили о странном желании. Как говорит мой батя — желание любимой женщины — закон и обсуждению не подлежит. Вот теперь решаю, дать ей этот чертов развод или, всё же, для начала мозги промыть.

— Для начала, давайте-ка, молодой человек, её почистим мы, а вы пока позанимаетесь собственными делами, — предложил Верский, решительно подтолкнув молодого коллегу к выходу из палаты, добавив, — И не беспокойтесь, никуда она отсюда не денется, такси по клинике не ходят. А вот если начнут, то здесь уже специалисты другого отделения потребуются… — не особо церемонясь, его выпихнули из палаты.

Да, заняться делом не мешало бы. Благо, подумалось в очередной раз, сегодня дежурство не требовало постоянного пребывания в районе приемного покоя. Не представлял, как смог бы работать, зная, что его Лада…

Двери палаты оставались закрытыми, для него, часа два. Пару раз выбегала медсестричка за какими-то препаратами. Димка с трудом воздерживался от намерения войти. Верский был, в общем-то, прав, вежливо его выставив. Ну, другая у него специализация. Это — первое. И второе, пожалуй, самое главное, там, в палате, в помощи нуждается его жена. Слишком близкий человечек… Происходи всё дома — да, но в клинике…

— Как она? — стоило из палаты появиться Верскому, мгновенно подскочил со стула рядом с сестринским постом, на котором просидел последние минут так двадцать, — Ей легче?

— Мы не Боги, Дмитрий Алексеевич, — тяжело вздохнув, обронил необычный для хирургии специалист. А потом, успокаивающе улыбнувшись, добавил, — Всё с ней будет хорошо, беспокоиться не о чем. Почистили её основательно.

— То есть?

— Дима, извини, что фамильярничаю, но в том состоянии, в котором она у тебя была, ставить капельницу категорически нельзя. Времени для вывода из алкогольного опьянения тоже не было, там отравление организма уже могло пойти, а это — только клиника, что сам прекрасно понимаешь. В общем, напоили рвотными, привели немного в чувство и в надлежащий вид. Уж прости, она бы у тебя завтра всю клинику одной своей мордашкой распугала. Сейчас поставили капельницу. Тоже рановато, но не так опасно. Где-то через час надо будет убрать, девочек твоих предупредил. Больше на её вес не надо.

— А потом?

— А потом будет сон. Часов так на восемь, может меньше, может больше, сказать не могу, у каждого организм на раствор реагирует по-разному, — признался Верский. — Так что, возможно, успеешь еще до её пробуждения с главным объясниться. Хотя… — пожав как-то странно плечами, добавил, — Он у нас человек гуманный, думаю, поймет. Если больше вопросов нет, я к себе. Не дай Бог, что, звони. И сильно утром не терроризируй, а то еще к повторению подвига подтолкнешь.

К повторению подвига… Переступив порог палаты, Константинов, приблизившись к постели жены, несколько минут долго задумчиво смотрел на ту. Да, её не только умыли, но и переодели.

Оглянувшись к заканчивающим манипуляции медсестричкам, попросил:

— Девчат, идите к себе, я здесь сам подежурю.

Спала она или нет, понять не мог. Да и не собирался выяснять. В любом случае, даже если разговор и состоится, то не сейчас. Ей отдых требовался. Если уж Верский сказал о существовавшей опасности… Тот паникером не был. И не таких в чувство приводил за сравнительно короткий срок. Правда, бывали случаи, когда его пациентов всё же приходилось отправлять в специализированную клинику, но там ситуации были совсем аховые… С Ладой… С Ладой, очень надеялся, ничего подобного не повторится…

14 ноября 2021

1

Санкт-Петербург. Проснулась она в палате одна. Медленно обвела ту взглядом… Самое страшное заключалось в том, что… Всё помнила! Или уж произошедшее во второй половине вечера дня минувшего — точно!

Дверь в палату открылась, пропуская… мужа. Лада с силой зажмурилась. Вот с ним сейчас хотела встретиться в последнюю очередь! За вчерашнее терпение ему памятник надо сразу ставить.

— Чувствуешь себя как, новоиспеченная алкоголичка? — поинтересовался Дмитрий, неторопливо сокращая незначительное расстояние от двери до постели жены. Вообще, их утренней встречи опасался. Учитывая, что в голове у любимой жены сейчас полная каша…

— Голова болит немного… — обронила Лада тихо.

Разговаривать особо и не хотелось. Да еще взгляд мужа… Вот уж, действительно, лучше бы стукнул раз, чем вот так смотреть. Под его взглядом хотелось максимально сжаться, подобно пружине, и где-нибудь спрятаться. Хотя бы — на какое-то время.

— Голова болит… — повторил машинально, тем же размеренным тоном продолжая, — Странно, что только голова. Ты, что, хоть, пила? — поинтересовался он, считая пульс. И, кажется, в целом остался удовлетворен так называемым «внешним осмотром».

— Не помню, — Лада вновь на какие-то доли секунды прикрыла глаза, тихо продолжая, — Виски, коньяк, кажется, водку… бррр, — при этом её непонятном «бррр» Константинов-младший с трудом сдержал улыбку. Совсем не до улыбок сейчас. — Шампанское точно помню… — закончила она перечислять вчерашнее барное меню. Вот только какого бара — пока не ясно. И с кем там была. Вряд ли одна…

— Замечательно, — подытожил молодой человек полученное сообщение. — Удивительно, как ты выжила после такого адского коктейля. Предложение о разводе помнишь?

Черт, она, действительно, помнила всё! Лучше бы с памятью начались проблемы. Хотяь на какое-то время. На пару дней… Пока муж вернется из командировки. А там, возможно, и раздражение от её выходки уляжется. Ну, не мог Димка на неё долго злиться.

— Константинов, давай не сейчас… — Лада сделала попытку отвернуться от него, тем самым дав понять, что обсуждать затронутую тему, по крайней мере в ближайшие часы, а, желательно, и дни, желания не имеет.