Что произошло… Что произошло… А произошло то, что должно было произойти. И Коташова выдала первое, что пришло сейчас на ум:

— У него сын. Взрослый.

— Ну, и?? — не поняла Ксюха, в недоумении воззрившись на подругу. — Всем известный факт, проблема-то в чем на этот раз?

Собственно, уже была ни в чем. Но, как говорится, слово — не воробей. А любопытству Масловой нет предела. И уж лучше говорить о старшем парне Константинова, чем о видеоролике из интернета, с которым пока сама не до конца разобралась и определилась.

— Он застал меня в отцовской квартире… — Ритка постаралась выдержать нужный для разговора тон, — Малоприятный момент. В общем, из-за меня теперь у отца с сыном серьезные разногласия. А я не знаю, что делать… — ложь. Чистой воды ложь. Да, конфликт имел место быть. Вот только её на сегодняшний день ну никак не затрагивал.

— Ясно, своих, о твоем появлении в его жизни, не предупредил, — резюмировала Ксюха, к чему-то усмехнувшись. — Рит, нормально всё будет, — продолжала она уверенно. — Не накручивай себя. Сама говоришь, что отношения у отца с сыном достаточно теплые. Объяснятся. А если боишься, что младший Константинов тебя не примет… — на секунду задумавшись, вдруг выдала, — А, знаешь, вам поговорить надо.

— Не уверена, — обронила Коташова, а перед глазами вновь возник видеоролик с Константиновым в главной роли. — А если и надо, то уж точно не сейчас, — добавила она, постаравшись, всё же, вернуться в свое прежнее, нормальное состояние.

Уже вечером, проводив Маслову и собираясь пораньше забраться в постель, оглянулась на зазвонивший телефон… «Алексей К» светилось на экране. Он звонил настойчиво… Несколько раз подряд… Трубка так и не была снята… Она не хотела его слышать… Слушать его ложь… Или — полу ложь… Какая разница…

Константинов в недоумении смотрел на телефон в своих руках. Ему не отвечали. Демонстративно… Чертыхнувшись, открыл соцсеть. На мгновение задумавшись, настрочил сообщение, ответ на который получил своеобразный: «Самое страшное, когда тебе начинает лгать человек, которому только поверил. Никак не могу понять, в чем прелесть. Или в этом — вся мужская сущность? Кайф какой-то особенный? Вы, тоже, не пишите мне больше. Не отвечу»…

18 ДНЕЙ СПУСТЯ

08 декабря 2021, среда

1

Москва. Игра не шла. Отыграть-то, по сегодняшнему плану, было всего несколько, в целом несложных (во всяком случае — для него) сцен. Однако партнерша без конца сбивалась, путала слова, становилась «каменной» в моменты, когда по сценарию предполагались объятия и, как говорится, «далее по тексту». Все вполне прилично, но, тем не менее, с определенными «моментами». Суть фильма — насилие над женщиной в семье: физическое, психологическое, эмоциональное. Документалистика подобрана сильная, сумел просмотреть материал. Художественные вставки должны были быть не менее сильные и эмоциональные. Но если главная актриса без конца будет впадать в необъяснимый «ступор»…

Вишенкой же на торте оказался — срыв. И ладно бы актриса была совсем не опытной. Точно знал, что в нескольких фильмах сняться та уже успела. Правда, у других режиссеров. Вот как оказалась у Буровой, понять не мог. Не жаловала та начинающих актрис, даже со стажем 2–3 года. Если только не было какое-то условие… А вот в таком случае становилось понятным её стремление довести девчонку до срыва… Она всегда неприязненно относилась к навязанным актерам. И его тоже выжила бы, если бы не одно существенное «но». Не по зубам он ей был.

— Вышли все… — жестко прозвучал голос появившегося на пороге гримерной партнерши Константинова. Дождавшись, когда они останутся одни, плотно закрыл дверь. Помедлив, приблизился к молодой женщине, с минуту внимательно на ту смотря. Завтра у него должен быть выходной. А, значит, сегодня вопрос с этими чертовыми сценами должен быть закрыт. — Инга, в чем проблема, я не понимаю, — признался он вслух.

— Я не могу эту сцену играть, — почти прошептала она.

— Не понял, это почему? — её признание привело его в откровенное замешательство. — Я где-то перегибаю? — не припоминал, когда последний раз с партнершами по фильмам были подобные проблемы. Больше, чем предполагалось по сценарию, себе никогда не позволял. Да и то, что прописывалось, всегда старался отыграть максимально корректно, помня прежде всего о том, что любая актриса в первую очередь — женщина. — Давай обсудим, я слушаю, — предложил он в надежде, что, хотя бы данное его, вполне разумное, предложение не вызовет массу полу истеричных эмоций.

— Вы не при чем, — аккуратно вытирая слезы, успокаиваясь, проговорила Инга. — У меня жених ревнивый. Очень, — добавила она, не сдержав всхлип.

А вот сейчас не знал, как реагировать. Все моменты по сценарию обсуждаются, обговариваются, решаются до начала съемок. Если по ходу работы появляются какие-то корректировки, все это также оговаривается.

— Так, девочка, подожди, а ты как сценарий читала? — не понял Константинов, внимательно посмотрев на неё с высоты своего роста. — Ты его вообще, читала, прежде чем на съемки подписаться? — задал он следующий вопрос. Вникнуть в суть проблемы никак не получалось. Снова на первом плане — личное, что уже, действительно, никуда не годилось.

— Мы его вместе с Сашей читали, — вновь тихо прозвучал голос Инги. И имелся сейчас ввиду, по всей видимости, тот самый ревнивый жених. — Не было там этой сцены. Вернее, она была, но прописана по-другому. Там не было того, что сегодня…

— То есть, как не было? — не понял Константинов, задержав взгляд на гримерном столике, где лежали какие-то листы. С минуту молча изучал те, под конец усмехнувшись в своей саркастической манере, направившись к двери, на ходу обронил, — Не реви. Потечет грим, поправлять устанешь. Сиди, жди.

Вот что-то подсказывало, что не девчонка не устраивала Бурову, а — он! И его не просто надо было убрать с площадки. В том было бы пол беды. Его намеревались подставить. Грязно подставить. Неожиданно… А мешал он на сегодняшний день одному единственному человеку — никак не желавшей успокоиться жене.

— Ты что творишь? — останавливаясь перед Буровой и, не обращая внимания на присутствующую в съемочном павильоне группу, поинтересовался Константинов. — Совсем страх потеряла? Под монастырь меня решила подвести этой сценой с девчонкой?

— Константинов, а ты что так разошелся? — дама, по всей видимости привыкшая и не к таким эмоциональным выплескам звездных актеров, осталась совершенно спокойной к достаточно резкому выпаду очередного. — Она актриса и обязана играть.

— Она — актриса, но не твоя крепостная, — жестко заметил Константинов. — А ты, позволь напомнить, не Салтычиха, распоряжающаяся судьбами людей. Не знаю, кто и что тебе пообещал, только имей ввиду, к моим счетам моя благоверная доступа не имеет, а её нынешний содержатель вряд ли согласится раскошелиться на кругленькую сумму. Это так, к сведению, если деловое предложение поступило от мадам Петровой. Если нет, то начни к актерам по-человечески относиться. Ты понимаешь, что другая на месте Инги тебя по судам затаскает? — и он сейчас, собственно, Америку ни для кого не открывал.

— А она пусть сперва докажет, что сама, не глядя, ничего не подписала, — без каких-либо эмоций обронила Бурова. Ну не считала она нужным размениваться на какие-то объяснения, да еще, тем более, с актерами. Они ею рассматривались исключительно, как предметы, при помощи которых, в её работе, можно достигнуть определенных целей. — Мне эта сцена нужна, — и спорить с ней на данный счет, в чем он окончательно убедился, бессмысленно. — Её не устраивает? Пусть платит неустойку и на все четыре стороны.

— Что ж ты за женщина-то такая, — ну вот не понимал он эту даму. Сама ведь из актрис вышла, как говорится, знала всю их кухню изнутри. — Ты получишь эту сцену, — заверил он совершенно неожиданно. — Но не надо было так. Не люблю, когда из-за меня начинают измываться над более слабыми, — добавил он прежде, чем оставить павильон. — Звони, — обронил он коротко, вернувшись в гримерную с ожидавшей его молодой женщиной.