Впрочем, теперь это тоже было неважно. Совсем неважно. Важно другое — сохранить выдержку. Не сорваться.
— Можно сказать — по делам, — и сказал он сейчас практически правду. Откинувшись на спинку автомобильного кресла, подкорректировал телефон таким образом, чтобы максимально попадать в кадр, добавив, — Встреча была одна важная.
— Важная встреча в субботу? — Рита с трудом, но всё же заставила голос звучать почти ровно, без какого-либо напряжения. — Можно попробую угадать: встречались с женщиной?
— С женщиной? — а ей показалось, он испугался. — С чего вы взяли? — Константинов же, на самом деле, просто пытался понять настрой своей собеседницы. — Вопрос с прошлым надо было решить, по суду моменты остались, — добавил он.
— А потом вспомнили, что соскучились? — полюбопытствовала Рита, удобнее устраиваясь на диване. Огромных усилий стоило сохранить сейчас спокойствие. Такой выдержки от себя не ожидала. Общение вот с этим человеком уже почти в привычку вошло. И даже не смотря на инцидент в его квартире буквально накануне отлета… А вот как быть теперь… Видеоролик стоял на паузе. Константинов смотрел на нее с экрана монитора, а рядом с ним…
— Вспомнил, что очень соскучился, — поправил её Константинов, расстегивая куртку (наверняка в машине включено отопление, — отметила про себя Коташова, вспомнив о любви к теплу данного человека). — А вы — нет? — задал он встречный вопрос.
Он предлагал ей пооткровенничать. Готова ли она к этому самому откровению? До сих пор ведь не решила для себя окончательно: быть или не быть. Извечный вопрос человечества… А теперь еще и эта запись…
— Мне не хватает нашего общения, — произнесла она все же вслух. Играть, так играть. В конце концов от неё не убудет. А дальше… Дальше будет видно…
— Рита, а мне, правда, захотелось вас увидеть, — и он сейчас не лгал, не играл. Впервые за последние годы был почти откровенен с женщиной. — Мне не хватает наших совместных завтраков и ужинов, — продолжал Константинов негромко. — Мне вас не хватает.
Её молчание… Впрочем, её молчание не удивляло. Ни сколько. Радовался уже тому, что до сих пор не отправлен в черный список и получает ответы на звонки. Хотя сегодня… Сегодня что-то шло не так. Снова чувствовал её напряжение… Даже через экран телефона…
— Вы помирились с сыном? — поинтересовалась Рита, откровенно намеренно уходя от разговора о его… чувствах. Вот говорить сейчас о тех была не готова. Снова — не готова. Слишком много вопросов оставалось открыто. И она не готова те обсуждать. А теперь вообще сомневалась, что стоит их затрагивать…
— Я должен ответить? — поинтересовался Алексей, задавая встречный вопрос.
Вопрос с поведением Дмитрия оставался на сегодняшний день не решенным. Понимая, что поговорить им всё равно, рано или поздно, а придется, Константинов, тем не менее, принципиально не брал от сына трубку и не звонил сам. Вопрос был слишком… сложным. Для него — сложным.
— Алексей, вы помните наш разговор в аэропорту?
Её вопрос… Он едва сдержал усмешку. Естественно, он помнил всё, о чем там говорилось. Вот только сильно сомневался, что…
— О чем именно? — прерывая собственные размышления, поинтересовался он вслух. Хотя, вряд ли не догадывался, какая именно часть того разговора интересовала её сейчас. В любом случае, ответить, пока, было нечего.
— О вашей жесткости.
Характер у него был… Нормальный у него был характер. Да, возможно, где-то жестковат. Но, по-другому, не стал бы тем, кем стал. Когда почти тридцать лет назад жизнь вывернула наизнанку, как тот мифологический Феникс, смог восстать из пепла. С другим характером вряд ли получилось бы. А вот теперь, как оказывается, именно характер и мешал…
— Я меняюсь, Рита, — заверил Константинов, попросив, — Дайте мне немного времени. Обещаю, к новому году проблема по имени Дмитрий Алексеевич, решится, — а вот тут, был уверен, точно угадал суть проблемы. — Себя я переделать вряд ли смогу. Но очень постараюсь внести корректировки согласно ваших пожеланий.
Да, он готов был даже себя попытаться изменить ради этой маленькой женщины. Ради её спокойствия. Ради их общего будущего.
— Это не мои пожелания, — возразила Рита, поглаживая прильнувшую к ней на диване и положившую на колени мордочку, Глашку. — Это…
— Рита, я не хочу вас потерять, — признался Константинов, перебивая собеседницу. — Скажите, ваши планы относительно Нового года не изменились? — продолжал он, вновь вспоминая о предстоящих новогодних праздниках. — Мы встречаемся? — вот именно сейчас предпочел бы находиться рядом с ней, а не за тысячи километров, без возможности прилететь. Что-то не давало покоя. Да, вроде всё уладилось. Но именно — вроде. Никогда его еще шестое чувство не подводило…
— Ну, я так понимаю, от вас мне легко не отделаться, — Рита не сдержала… улыбку. Нервозность этого человека слегка забавляла. Оказывается, и люди, вроде Константинова, бывают неуверенными в себе. Если только она не знала точную причину… Вот в таком случае всё было максимально объяснимо.
— Правильно понимаете, — и всё же что-то шло не так. — Вы обещали адрес… — напомнил он, стараясь уловить её настрой. И проблема была не в видео звонке. Нет. Даже если бы он просто позвонил… Что-то произошло, о чем, почему-то, до него довести не хотят…
— Будет вам адрес, если не передумаете, — обронила она, затем неожиданно выдав, — Нам с Глашкой гулять пора.
«Гулять пора» было еще часа через полтора. Но в какой-то момент Рита поняла, что играть больше не может. «Заряд» закончился. Перед глазами — включённый ноутбук с поставленной на паузу видеозаписью… А в голове — пустота, ни одной мысли: что теперь делать? Ясно было только одно: никаких разговоров об этом видеоролике. Вот ложь слушать была не готова…
А вечером к ней «тайфуном» ворвалась Маслова. Вот кого не видела со дня своего благополучного возвращения из Москвы. Тараторила Ксюха где-то минут сорок. Новостей выгрузила массу. И тут, в какой-то момент, заметила настрой старшей подруги, которая её, по сути, и не слушала. Так, вежливости ради, периодически что-то там поддакивала…
— У тебя всё нормально? — поинтересовалась Маслова, враз сменив собственный тон. Если у неё всё было замечательно, то у Коташовой, по всей видимости, приближались очередные катаклизмы. Оставалось только выяснить, на сколько серьезные…
— Ксень, давай не будем… — попросила Ритка, «бросив» на плиту чайник.
Пить сегодня, даже легкого вина, совершенно не хотелось. Спиртное заставит потерять бдительность. А именно сейчас подобного себе позволить не могла. В любой момент снова мог позвонить Константинов… Он последние дни всегда звонил ближе к девяти вечера. Желал ей доброй ночи и замечательных снов… Интересно, какие сны и… с кем видел сам…
— Так, я что-то не поняла, — не обращая внимания на настрой Коташовой (впрочем, к перепадам её настроения давно привыкла), заметила Ксюха. — Давай выкладывай, что случилось, — предложила она, выключая чайник и подвигая Ритке наполненный вином бокал.
Что случилось… Не могла она рассказать Ксюхе — что случилось. Вот с этим своим моментом в жизни должна была разобраться сама. И принять единственно верное решение. Без какого-либо вмешательства извне. Только от Ксюхи легко не отделаться. А, значит, требовалось озвучить какую-нибудь правдоподобную историю.
— Да ничего не случилось, — попыталась она уйти от разговора на не очень приятную для себя, на настоящий момент времени, тему. — Один момент покоя не дает. Разобраться надо…
Да, разобраться требовалось. Вот только — как? Прямо заданный вопрос — исключается. Не было уверенности в максимальной честности человека, способного мастерски сыграть любую роль. Он даже сегодня, в том не сомневалась, солгал. Красиво солгал. А ведь она заметила его реакцию на свое простое замечание относительно того, с кем встречался…
— Так, давай, выкладывай, что произошло? — настойчиво прозвучал вопрос Масловой, вырвавший Ритку из затянувшихся размышлений.
