— Дело не в этом. — Я вдруг заколебалась. — Я... тебя уже знаю.

— То есть?

— Будь ты какой-то посторонний парень, я, может, и согласилась бы. Но ты уже... — другом я его назвать не могла, поэтому спешно искала подходящее слово, — знакомый.

Похоже, я основательно сбила его с толку. Вид у Данте стал довольно забавный.

— Не понимаю, суккуб.

— У меня есть друг. Я тебе говорила. Когда я сплю с каким-то случайным... посторонним человеком, то это как бы и не измена ему. Но с человеком, который...

— ...тебе нравится?

Померещилось мне, или в глазах у него и впрямь мелькнула надежда, когда он это спросил?

— Ты мне не нравишься. Но, правда, и не противен. Дело в том, что ты не посторонний. И это будет изменой.

Он несколько секунд не отрывал от меня взгляда, и надежда — если она была, конечно, — растаяла.

— М-да, теперь меня не удивляет, что суккуба так легко принять за смертную женщину. Те же игры и полное отсутствие здравого смысла.

— Мне пора.

— Вечно тебе пора. Куда на этот раз? К какому-нибудь постороннему парню?

Я двинулась к двери.

— Нет, к Эрику. Возможно, он впрямь сумеет сказать мне что-то полезное.

— Я уже сказал тебе полезное!

— Не уверена.

— Ладно... дай-ка я закроюсь, и посмотрим, что скажет Ланкастер.

Я остановилась.

— Что значит «посмотрим»?

Данте выхватил из-под кассы ключи.

— Ты разбудила во мне любопытство. Хочу поучаствовать. Кроме того, ты должна мне за помощь, раз не хочешь переспать.

— Да уж, «помощь», — пробормотала я.

Он двинулся к двери вместе со мной.

— Тебе не приходило в голову, что мне твои беды вовсе не безразличны, хоть ты и считаешь меня бесполезным?

— Нет, — сказала я. — Не приходило.

Тем не менее я все же взяла его с собой в «Аркана лимитед».

Эрик распаковывал книги, когда мы вошли. Еще не подняв головы, почувствовал меня и улыбнулся.

— Мисс Кинкейд, как я... — Тут он заметил Данте и умолк.

Впервые за все время нашей дружбы я увидела в его глазах откровенную неприязнь. Это было непривычно. И даже пугало.

— Мистер Мориарти...

Данте кивнул.

— Рад вас видеть.

Судя по выражению лица Эрика, ответной радости он не испытывал. Старик выпрямился, подошел к стойке. Скрестил руки на груди и смерил нас обоих пристальным взглядом.

— Чем могу служить?

Ни обычной сердечности, ни предложения выпить чаю. Я неуверенно начала:

— Мы... то есть Данте... считает, что нашел ответ на мой вопрос.

Данте нацепил свою фирменную ухмылочку. Если он тоже питал к Эрику неприязнь, то скрывал ее умело.

— Ответом я это не назвал бы, суккуб. Скорей предположением.

— Мне снова снился тот же сон, — объяснила я Эрику. — Уже несколько раз. И я теряла энергию. Данте думает, что меня могло захватить... какое-то сновиденное существо.

Я запнулась на последних словах, поскольку сама мысль все еще казалась дикой.

— Но что это за существо, он не знает. Говорит, возможно, вы знаете.

Эрик перевел взгляд с Данте на меня. Наш совместный приход его по-прежнему не радовал, но слишком уж долго старик заботился обо мне, чтобы отказать теперь в помощи. Я и сама не знала, когда успела заслужить его доброе отношение. И чем. Вздохнув, он жестом пригласил нас сесть за стол. Но чаю так и не предложил.

— Чтобы нечто подобное произошло с суккубом, и представить трудно, — заговорил он наконец.

— И я так думаю, — сказал Данте.

Маска беспечности соскользнула с его лица. Как во время нашего предыдущего разговора, взгляд сделался задумчивым и пытливым. Мне вспомнился знакомый инженер-механик, любитель всяких технических загадок. Его хлебом не корми, дай только с чем-нибудь этаким разобраться. Так и Данте загорался, похоже, каким бы испорченным и тяжелым человеком ни был.

Эрик устремил на меня изучающий взгляд. Для него я тоже стала вдруг любопытной головоломкой.

— Вообще-то я сказал бы, что так обычно действуют... онейриды.

Об онейридах я кое-что знала. Из древнегреческих мифов, на которых выросла.

— Духи сна?

— Больше чем духи. Дети Никты и Эреба.

Я содрогнулась. И эти имена были мне знакомы. Никта и Эреб. Ночь и Мрак. Изначальные порождения хаоса. Могущественные и опасные. Наш мир, вышедший из хаоса, всегда стремился — с этим согласна даже наука — в него вернуться. И разрушители Эреб и Никта, способные разорвать вселенную на части, являли собой такую угрозу, что их держали нынче в заточении. При мысли о том, что жизнь из меня могут высасывать их дети, мне стало дурно.

Данте обдумал сказанное.

— Да, похоже. И все-таки маловероятно.

— Практически невероятно, — согласился Эрик. — Чтобы кто-то захватил суккуба — такого я в жизни не слыхал.

— А чем вообще занимаются онейриды? — спросила я.

Мужчины обменялись взглядами, словно ожидая ответа друг от друга. Заговорил в конце концов Эрик:

— Посещают смертных во сне и питаются эмоциями, вызванными этими снами. Жертвы онейрид просыпаются иссушенными и больными.

Меня опять кольнуло — во сне, по легенде, посещали мужчин суккубы, отбирая жизнь...

— Именно это со мной и происходит, — сказала я, — может, все-таки они?..

— Может, — сказал Данте, — но кое-какие детали не совпадают. Онейриды сами насылают сны. Кошмарные, как правило. Страх и другие темные эмоции сильнее и... вкуснее для них. А у тебя сны другие... милые.

— Милые?

— Ну, не кошмары, в любом случае. Они тебе нравятся. Вызывают приятные, даже счастливые эмоции. Будоражат до глубины души... но все же это не тот тип эмоций, который предпочитают онейриды.

— И, — подхватил Эрик, — вы для них отнюдь не идеальный выбор, это точно. Всего лишь связующее звено с миром смертных и их энергией. Чтобы своровать ее у вас, онейриды должны дождаться сперва, пока вы сами ее возьмете. А им гораздо проще брать силу непосредственно у человека.

Тут я кое-что вспомнила.

— Была еще одна странность... кроме потери энергии. — И поведала, как, проснувшись, чувствовала себя замерзшей и мокрой.

— Да, это странно, — сказал Данте. — Но есть ли тут какая-то связь со снами?

— Не знаю... только тем же вечером я читала статью о человеке, который сошел с ума и попытался переплыть пролив. Он думал, что поможет этим своим родным... и впрямь помог, поскольку они получат страховку. И когда я эту статью прочла, снова ощутила себя мокрой и замерзшей. Это было так... словно я стала им. Чувствовала то же, что и он. Как будто сама тонула.

— Эмпатия, — сказал Данте. — Ты просто представила, что он должен был чувствовать.

— Нет. — Я нахмурилась, вспоминая пережитое. — Не представила, а почувствовала. И точно знала, что это его чувства, того человека. Как знала, что девочка во сне — моя дочь. Нутром.

Данте глянул на меня раздраженно.

— Надо было раньше об этом рассказать.

— Я забыла. И связи тоже... не видела.

— С тобой когда-нибудь уже случалось такое? Ощущение чего-то, чего ты на самом деле не переживала?

— Как будто нет.

Эрик посмотрел на Данте.

— Ясновидение?

— Не знаю. Не похоже. Слишком многое не складывается.

Данте снова уставился на меня.

— Ты своим об этом рассказывала?

Я покачала головой.

— Джером в отъезде. О самом первом сне я ему говорила, но он не придал значения.

— Понятия не имею, что со всем этим делать, — сказал Данте.

— Я тоже, — вздохнул Эрик. — Но ради вас... попытаюсь что-нибудь разузнать.

— Спасибо, — сказала я. — Я очень ценю вашу доброту.

Мы поднялись, и в тот же миг перемирие между Эриком и Данте закончилось. Взгляд Эрика снова стал неприязненным. А Данте принял вид насмешливый и самодовольный.

— Мисс Кинкейд, — сухо начал Эрик. — Вы знаете, что я питаю к вам величайшее уважение и буду счастлив оказать любую помощь, какая только понадобится. Вижу, мистер Мориарти тоже готов вам помогать. Но я предпочел бы, чтобы вы...