Может быть, и самое переселение наемников с их семьями из Дафн в Мемфис было вызвано стремлением Амасиса изолировать этих полуиноземцев-полуегиптян от остальных наемнических кадров и растворить этот реальный остаток политики прежних фараонов в гуще египетского населения. Следуя указаниям Геродота, подтвержденным навкратийскими посвятительными надписями на сосудах, три города имели свои особые теменосы в Навкратисе: Милет — теменос Аполлона, Эгина — теменос Зевса и Самос — теменос Геры.[840] Девять греческих полисов образовали общий теменос — элленион. В число этих полисов входил и Родос, представленный тремя автономными городами — Линдом, Ялисом и Камиром.[841] Местоположение эллениона в северной части города прочно засвидетельствовано многочисленными посвящениями «богам эллинов» или «эллинским».[842] Как уже отмечалось, «эта необычная форма свидетельствует о сложном характере колонии, которая была вынуждаема к единству перед лицом своих варварских соседей».[843] По-видимому, на территории эллениона были расположены и теменосы отдельных греческих божеств (как показывают керамические посвятительные надписи — теменосы Артемиды, Геры, Афродиты, Диоскуров, Аполлона, Посейдона, Афины[844] и общий теменос «греческих богов».[845] Интересно отметить, что наряду с надписями, нацарапанными на поверхности сосуда самими жертвователями, имеются и надписи, сделанные краской одновременно с росписью сосуда при его изготовлении; очевидно, специальные мастерские (как предполагает Кук — хиосские) заранее изготовляли эти посвятительные сосуды для потребителей. Города, представленные в элленионе, назначали, согласно Геродоту, простатов эмпория — политических и торговых представителей этих городов. Простаты эмпория оставались дипломатическими представителями своих полисов, не входя в местную администрацию города; магистраты самого города Навкратиса назывались, вероятно, тимухами.[846] В торговой жизни Навкратиса, по-видимому, большую роль играли переводчики-греки, облегчавшие сношения с местным населением. Один из родосских декретов около 410 г. до н. э. от имени «всех родосцев», т. е. Линда, Камира и Ялиса, дарует наследственное звание проксена родосцев переводчику эгинетянину, проживающему в Навкратисе,[847] поскольку этот переводчик из Эгины оказывал важные услуги родосцам в налаживании систематической торговой связи с туземцами. Этот проксен родосцев был (по предположению акад. С. А. Жебелева) представителем интересов Эгины, т. е. одним из простатов эмпория, о которых говорил Геродот. Знание египетского языка сделало его популярным лицом не только среди осевших в городе, но и приезжавших туда греков. Это и вызвало желание родосцев, заинтересованных в торговле с Египтом, видеть переводчика своим проксеном. Второй декрет — декрет Линда, найденный уже на территории самого Навкратиса,[848] тоже касается проксении; в нем Дамоксен, сын Гериона, бывший гражданином Линда и переселившийся на постоянное жительство в Египет, назначается проксеном линдийцев.[849] Последняя надпись особенно интересна. Именно межполисный характер Навкратиса (как это отмечает и С. А. Жебелев) позволил линдийцам, отступив от правила (по которому проксен обычно не состоял гражданином избравшего его города),[850] назначить проксеном своего же линдийца. Далее, по-видимому, тот же межполисный (может быть, лучше сказать, многополисный) характер Навкратиса, давал возможность грекам, окончательно переселившимся в Египет, сохранять гражданство своего города.
Таким образом то немногое, что мы знаем о внутренней структуре раннего Навкратиса, позволяет нам предположить, что она отличалась большим своеобразием и соответствовала интересам не одного какого-нибудь ведущего полиса, но интересам разных полисов, в нем представленных. Обратим внимание еще на одно обстоятельство. Милет, Самос и Эгина имели в Навкратисе свои особые храмы, и, следовательно, эти же города имели в районе храмов и свои особые рынки. Как показывают посвятительные надписи на сосудах, культ Аполлона не стал общегородским, но продолжал оставаться только культом милетян;[851] так же, вероятно, обстояло дело и с культом Геры Самосской и Зевса Эгинского. Остальные 9 городов основали элленион, который, по свидетельству Геродота, был самым большим, самым знаменитым и наиболее посещавшимся святилищем в Навкратисе. Состав городов, основавших элленион, небезынтересен. Хиос, влияние которого в Навкратисе, как указывалось, было чрезвычайно значительным, являлся в 600 г. до н. э. демократическим полисом с сильно развитыми торговыми связями. В древности он известен к тому же как первый рабский торговый рывок в Греции. На его монетах чеканились изображения амфор и виноградных лоз, указывающие на основные предметы сельскохозяйственного экспорта. Роль Хиоса в развитии античного искусства в это время была также передовой: он являлся родиной знаменитого скульптора Архерма, которому приписывали изобретение крылатой Ники; сыновья его прославились, в свою очередь, как искусные мастера в драпировке статуй богов. Лежащие по соседству на малоазийском побережье Теос, Фокея и Клазомены тоже представляли собою в этот период передовые в экономическом отношении города. Теос, по мысли Фалеса, должен был стать центром ионийской федерации для сопротивления персам. Фокея была знаменита своим флотом и дальними мореплаваниями; Массилия, а позже и Алалия, на Корсике, были колониями Фокеи. Клазомены, о конституции которых мы ничего не знаем, славились в VII—VI вв. до н э. производством саркофагов и темнофигурной росписью ваз, которая прочно вошла в керамическую живопись разных греческих центров и была предшественницей чернофигурной росписи аттических ваз. Эолийские Митилены на о. Лесбосе в VII—VI вв. до н. э. были одним из передовых греческих городов. Это — родина Сапфо, Алкея и одного из семи греческих мудрецов — Питтака. Связи Митилен с Навкратисом подтверждены свидетельством о брате Сапфо — Хараксе, поставлявшем туда вино. Остальные города — Линд, Камир, Ялис, Книд, Галикарнасс — были членами дорийского шестиградия, основанного в качестве противовеса союзу ионийских городов. Это шестиградие, в котором действовали в полном единодушии три родосских города, проявляло большую активность в западной колонизационной политике; в его цели входил захват основных хлебных рынков и, в частности, колонизация всей Сицилии; но цель была достигнута лишь частично вследствие внешнеполитических обстоятельств.[852] Несомненно, что руководителями дорийского шестиградия и вдохновителями его активной торгово-колонизационной политики были родосские города во главе с Линдом. Фаселида, входившая в элленион, также являлась ликийской колонией Линда. Таким образом, в навкратийском элленионе были представлены 5 городов шестиградия и Фаселида; иначе говоря, политика шести городов (из девяти входивших в элленион) была окрашена родосским влиянием. Самое возникновение эллениона говорит о каком-то союзе, о каком-то объединении этих 9 городов, из которых самыми влиятельными были, по-видимому, Линд и Хиос. Храмы и рынки эллениона должны были в известной мере парализовать, в первую очередь, влияние ближайших и опасных конкурентов — Милета и Самоса, затем, может быть, и Эгины и противопоставить авторитету отдельных изолированных общин авторитет объединенного элленионом девятиградия. вернуться В Арсиное (Фаюм) позже также был элленион, ср.: U. Wilcken. Zusätze zu dem Aufsatz: zur Topographie d. Ruinenstätte des alten Schet (Krokodilopolis-Arsinoe). Ztschr. d. Gesellschaft für Erdkunde, XXII, Berlin, 1887, стр. 81; под элленионом следует понимать общий храм местных греков и одновременно местопребывание должностных лиц. В Навкратисе с элленионом было связано также место, в котором особо заслуженные люди (так, например, софист Птолемей из Навкратиса) получали питание, ср.: Philostr., Soph. II, 15. вернуться Ср.: Edgar, BSA, V, стр. 55-56, 71-80 и др. вернуться Ср.: How and Wells. Commentary on Herodotus, I, стр. 254. На необычную формулировку посвящений еще раньше обратили внимание Хогарт и Эдгар. Последний сравнивал эту посвятительную формулу с той же греческой клятвой у Геродота (Her. V.42 и 92) — pros theōn tōn Hellēniōn — и полагал, что термин „элленион“ в Навкратисе мог просто обозначать „temenos of the theoi Hellēnioi“, ср.: Edgar, BSA, V, стр. 55-56. То же и Хогарт: согласно греческому обычаю, указывал он, здесь должно было быть название святилища или известного божества или группы богов, определяемых как Hellenioi. вернуться Ср.: JHS, XXV, стр. 117. — BSA, V, стр. 54-56. вернуться Иначе трудно объяснить найденные в округе эллениона посвящения отдельным божествам, наряду с общими посвящениями theois Hellēniois или theois tois Hellēnōn. вернуться Видеманн (A. Wiedemann. Herodots 2tes Buch mil sachlichen Erläuterungen, 1890, стр. 608), ссылаясь на Ульриха, склонен видеть тимухов именно в этих простатах; Ср.: How and Wells, Commentary оп Herodotus, I (об отличии тимухов от простатов); Принц (Prinz. Funde aus Naukratis, стр. 115-116) считает, что простаты эмпория являлись как бы торговыми представителями милетян, самосцев, эгинетов и эллениона, в то время как управление самим городом было в руках тимухов. Принц указывает на то, что должностные коллегии тимухов известны на Теосе и в Массилии; следовательно, в учреждении этой должности в Навкратисе возможно видеть влияние городов, бывших членами эллениона — Фокеи (метрополии Массилии) или Теоса. Глосса Гесихия ничего не прибавляет к нашим сведениям о тимухах. Наличие совета засвидетельствовано лишь для 323 г. до н. э. (U. Wilcken. Griechische Ostraka aus Aegypten u. Nubien. Leipzig-Berlin, 1899, 1, стр. 433, 1). Но этим не доказывается наличие совета в VII—VI вв. до н. э. вернуться Blinkenberg et Kinch, Ον., 1905, стр. 34. — SIG, № 110. вернуться Издан Е. Придиком (Придик. Греческие надписи из коллекции В. С. Голенищева. ЖМНП, 1908, стр. 18). — SIG, № 110, прим. 4. вернуться Я хочу воспользоваться случаем привести полностью мнение об этих надписях покойного акад. С. А. Жебелева, которое он любезно изложил мне письмом в 1934 г. „Линдийская надпись найдена на линдийском акрополе. Она представляет собою декрет лнндийского совета и датирована коллегией пританов, во главе которых стоял Дин. Декрет касается дарования проксении и связанных с нею привилегий эгинскому гражданину — сыну Пифея, исполнявшему обязанности переводчика в Навкратисе. «Навкратис — колония, основанная в Египте, под предводительством Милета, с разрешения Амасиса, различными греческими городами, в том числе и родосскими. При Амасисе Навкратис состоял из двух кварталов: в нижней части был туземный квартал, в северной части — греческий квартал. Упоминаемый в декрете переводчик, родом с Эгины, проживал в Навкратисе и был там представителем своего государства, т. е. Эгины. Он знал египетский язык и служил посредником между постоянно проживавшими в Навкратисе греками (в том числе и с Родоса) и приезжавшими туда временно, по торговым делам, туземцами. За эти-то услуги ему и дается проксения. Кем дается? Линдом; поскольку надпись найдена на линдийском акрополе и датирована, очевидно, линдийским советом. Но чествуемый назначается проксеном Rodiōn panlōn, т. е. не только гражданами Линда, но и Ялиса и Камира и, вероятно, других городов, бывших на Родосе, поскольку жители — граждане всех их — приезжали в Навкратис по торговым делам. Все они нуждались в переводчике, знающем греческий язык. И не было ли бы странно, если бы каждый родосский город имел в Навкратисе своего переводчика? Думать, что Линд, Ялис и Камир заключили между собою какую-то конфедерацию, нет оснований. «Навкратийская надпись представляет также проксенический декрет в честь Дамоксена, сына Гермона, проживающего в Египте. Дамоксен назначается проксеном линдийцев. Откуда он родом? Из Линда же. Если бы он был из другого города, его ethnikon было бы непременно обозначено. Следовательно, Дамоксен был линдийский гражданин, экспатриировавшийся в Египет и там проживающий в Навкратисе, очевидно, ради торговых дел. Но он не порвал связей со своей родиной: он является благодетелем святыни линдийской, т. е. посылает в нее денежные и иные приношения. Для линдийцев было удобно, что один из их граждан постоянно проживает в Египте. Хотя звание проксена обычно давалось не гражданину того города, который назначал проксена, а гражданину другого города, но Навкратис был, так сказать, междугреческим городом и, очевидно, лица, переселявшиеся в Навкратис, продолжали сохранять гражданство того города, к которому они принадлежали; это доказывается и линдийской надписью, где при чествуемом, который был eg Naukratios, указывается его ethnikon — Aiginatas. «Как объяснить то, что линдийский декрет исходит от лица только совета, а навкратийский (он является копией декрета, выставленного в Линде) исходит от лица совета и народного собрания? Тем, что в первом случае дело шло о даровании проксении гражданину другого государства, во втором — проксения давалась гражданину Линда же, но проживающему не в Линде. Для этого требовалась санкция не только совета Линда, но и верховного его органа — народного собрания. В первом случае не называется лицо, внесшее предложение о даровании чествуемому проксении, во втором случае называется и секретарь народного собрания и лицо, линдийский гражданин, внесшее предложение. «Вероятно, при даровании проксении гражданам иноземных городов процедура была гораздо проще, и звание проксена давалось прямо линдийским советом, а утверждение народного собрания не требовалось. Дарование проксении гражданину своего города, как дело, выходящее из обычного порядка, требовало, по рассмотрении его советом, утверждения народного собрания. «Обе надписи недалеко отстоят по времени одна от другой. Но какая из них предшествует другой, решить невозможно. Обе они, во всяком случае, предшествуют родосскому синойкизму, потому что после того, как синойкизм состоялся, формулировка декретов иная». вернуться Отдельные случаи назначения проксенов из среды граждан указаны у Бузольта (Busolt, Griech, Staatsk., стр. 229 и прим. 1). Это было одним из прав спартанских царей: Her., VI.57. — Ср.: Dittenberger — Purgold. Inschriften v. Olympia (Olympia, Ergebnisse d. Ausgrabungen, V), Berlin, 1896, надписи №№ 10, 11, 13. — Schoemann-Lipsius, Griechishe Alterthümer, l (5-е изд.), стр. 253; II, стр. 25 (Berlin, 1897—1902). Но это — редкие случаи, имевшие место, главным образом, в ранний период. вернуться Ср.: tōi Apollōni tōi Milēsiōi: Petrie, Naucratis, I, стр. 61-62, №№ 99, 110, 218, 219 и др. — С. Torr, Rhodes in ancient times, стр. 340. вернуться Strab., XVII.1.18; ср.: Ed. Meyer, Gesch. Alterth., II, стр. 439. |
