Преобладанию дорийского элемента на Родосе сопутствуют развитие родосской геометрической керамики и кремация как основной способ погребения. Последние раскопки в некрополях Ялиса и Камира сильно обогатили имевшийся в нашем распоряжении родосско-геометрический материал.[239]

Характерными для родосской геометрической керамики являются сосуды, представляющие по орнаменту переход от микенского к геометрическому.[240] Это сильное влияние минойско-микенской техники и орнаментации на геометрический стиль, характерное и для Крита и для Родоса, приводило даже к попытке вообще отрицать наличие геометрического стиля как на малоазийском побережье, так и на юго-восточных островах Эгейского моря (в том числе на Крите и Родосе).[241]

В высшей степени характерным для этих минойско-микенских переживаний являются огромные пифосы, достигающие иногда 1,5 м вышины, с выпуклым штампованным орнаментом.[242] Геометрический орнамент, разделенный на пояса, несет на себе явное влияние минойской керамики.[243] Пифосы кносского дворца явились несомненным прообразом родосских пифосов. Наиболее древние экземпляры пифосов датируются IX—VIII в. до н. э.[244]

В этот период продолжающегося сильного влияния микенского керамического мастерства, мы решительно нигде не встречаемся с каким-либо влиянием финикийского искусства. Тем самым отпадает, как совершенно несостоятельное, одно из основных утверждений Поульсена о финикийском влиянии на Родосе в рассматриваемое время.[245]

Период геометрической керамики на Родосе занимает длительное время, с IX до VII в. до н. э., но в VII в. уже налицо сосуществование геометрического стиля с ориентализирующим.

На интересном археологическом материале Врулии Кинку удалось установить наличие в VII в. до н. э. на Родосе местных керамических мастерских, которые одновременно вырабатывали и геометрическую и ориентализирующую посуду.[246] Таким образом, даже в период распространения новых ваз существовал спрос и на керамику старого образца, которая находила сбыт среди некоторой части населения острова. Сосуды этих мастерских почти все без исключения (кроме одного экземпляра, найденного в Навкратисе) обнаружены на территории самого острова, и поэтому принадлежность их к родосской керамической продукции несомненна.

Район распространения родосских геометрических ваз до VII в. до н. э. не был широким; это, главным образом, о. Фера и карийское побережье Малой Азии. В VII в., в связи с родосской колонизацией, позднегеометрические сосуды и сосуды переходного типа встречаются в Троаде, на о. Фере, в Кикладах (Делос, Ренея), на Эгине, в Аргосе и, наконец, в Сицилии — в Геле и Сиракузах. Были ли все эти сосуды произведениями керамических мастерских самого Родоса или подражаниями родосской керамике на местах — сказать пока невозможно, но и в том, и в другом случаях налицо рост торгового обмена Родоса с довольно широкой периферией.

Однако мы считаем необходимым еще раз подчеркнуть, самый факт связи Родоса с вышеперечисленными районами лишний раз свидетельствует о том, что здесь не было места ни финикийским факториям, ни финикийскому влиянию.

Непосредственное влияние Кипра и более близкое знакомство с финикийскими изделиями начинается лишь в конце VIII в. Уже в конце VIII и начале VII в. до н. э. родосские города принимают активное участие в греко-восточном торговом обмене; в то время Родос завязывает оживленные сношения с Египтом, Финикией, Кипром и городами Ионии.

Работы историков и особенно археологов последнего девятилетия с необычайной яркостью показывают, насколько значительным и насыщенным был в истории Греции VII в. до н. э., который больше уже не рассматривается как «темное и варварское время», как «малосодержательный период» внутреннего развития Греции, а как предшествующий расцвету VI—V вв.[247]

Если X—IX вв. до н. э. являются временем стабилизации греческих племен, осевших в районе Эгейского моря, то VIII—VII вв. представляют из себя период, полный напряженного творческого и интенсивного политического, экономического и культурного развития очень многих греческих, особенно островных и малоазийских, центров (на материке — Сикиона и Коринфа).

Одним из главнейших международных событий второй половины VIII в. была военная экспансия Ассирии на запад; завоевание Саргоном Кипра в конце VIII в. означало для финикийцев в конечном итоге потерю одной из главнейших баз эгейской торговли, ибо в борьбе с Финикией Саргон опирался, — как показывает его стела победы, найденная в районе древнего Киттиона на Кипре, — на местных греческих басилевсов, и преемник Саргона Ассаргадон уже имел дело с 12-ю кипрскими басилевсами, носившими греческие имена.

VIII в. тесно связан в истории Греции с проблемой финикийского влияния. Совершается переход от геометрического к ориентализируюшему стилю ряда греческих полисов; в первую очередь малоазийские и островные центры восточной Греции, а вслед за ними Сикион и Коринф на материке, находясь под непосредственным влиянием крито-кипрского района, воспроизводят восточные образцы и учатся у финикийцев техническим достижениям Востока.

Период ориентализирующего стиля, охвативший все передовые тогда центры и в первую очередь восточные районы Греции, характерен подражанием восточным образцам, которыми финикийцы, по мере роста греческого спроса, наводняли греческие города. Финикияне Сидона и финикийские фактории Кипра сыграли большую роль в этом повышении интереса молодых учеников к образцам восточного искусства.

Для греков VIII—VII вв. до н. э. финикийцы в значительной степени являлись «учителями изобретений». Греки считали заслугой финикийцев изготовление стекла, мастерство пурпурной окраски тканей, работы по металлу, развитую систему мер и веса и искусство письма. Фактически все это было финикийцами заимствовано: одно — у Египта, другое — в Вавилонии, третье — в Сирии; финикийцы, подчинявшие всю свою промышленность практическим целям наилучшего сбыта, лишь видоизменяли и, по мере возможности, улучшали заимствованные ими изобретения.

Широкие восточные связи Крита и Микен к этому периоду были забыты, а если в геометрическом стиле раннего греческого искусства и сохранялись орнаментальные переживания крито-микенской вазовой росписи, то этот орнамент к VIII в. до н. э. тоже был геометризован.

Таким образом, финикийские фактории выступают как первые рассадники восточных влияний, и в тот период, когда греческие города оказались в состояния открыть более или менее систематический обмен товарами, они естественно столкнулись с финикийской зоной влияния.

«Смешанный стиль» искусства Финикии и высокая техника изготовления финикийской продукции должны были в это время казаться грекам шедевром. Поэтому не удивительно, что греки считали своим большим достижением техническое совершенствование искусства копирования.

Искусством подражания греки вскоре овладели настолько, что, по свидетельству археологов, греческие архаические предметы, найденные и в Сицилии и в Сардинии, совершенно не отличаются от финикийских. Однако, это подражание имело место прежде всего потому, что финикийская продукция входила в моду и находила хороший сбыт. И если геометрическое искусство распространялось в основном локально, то искусство ориентализирующее уже с первых шагов своего развития имеет тенденцию к более широкому территориальному распространению, чем, с нашей точки зрения, и объясняется проникновение первых греческих изделий, подражающих финикийским образцам, на запад, в южную Италию и Сицилию, уже в доколонизационный период.[248]