Рис. 27. Гела (по Шубрингу и Орси).

Плато, выбранное поселенцами, представляло собой каменный, покрытый песком, прямоугольный массив, подымавшийся (на 50 м над ур. м.) над раскинувшейся позади его равниной. Длина этого плато равнялась 4000 м, ширина 500-700 м. Стены плато круто обрывались вниз, оставляя лишь узкий проход к морю с южной стороны. С него открывался вид на внутреннюю Сицилию: на равнину и пастбища, орошаемые в то время, вероятно, двумя устьями Гелы,[641] по обе стороны плато, на горы, замыкавшие долину реки, на снежную вершину Этны (рис. 27). Обладание плато давало выгодные военные преимущества: оно было естественным укреплением и одновременно наблюдательным постом; пути во внутреннюю Сицилию сходились у его подножия.[642]

В числе колонистов, вероятнее всего, находились, люди, уже знакомые с топографией южной полосы острова, ибо место, выбранное греками для поселения, строго соответствовало требованиям того времени: укрепленная природой возвышенность, которая могла бы равным образом служить защитой и от туземного населения и от пиратов; близость питьевой воды; плодородная равнина и, наконец, возможность использования русла Гелы для причала кораблей.

Геродот упоминает об основании Гелы в рассказе о Гелоне Сиракузском. Предок этого Гелона, Телин, уроженец о. Телоса, вблизи Триопских гор Книдского побережья Карии, «участвовал в основании Гелы линдийцами с Родоса и Антифемом».[643] Таким образом, Геродот не упоминает о критянах и о критском ойкисте Гелы — Энтиме. Он говорит только о линдийцах, но сохраняет нам ценное указание об участии в этой колонизации и знатного рода с о. Телоса, входившего, по всей вероятности, в состав камирской общины Родоса.[644]

На основании этого свидетельства Геродота уже Шубринг думал, что в родосской колонизации в Сицилию участвовали не только жители о. Телоса, но и соседних островов, входящих в состав родосских полисов или находящихся в зоне родосского влияния, — островков Коса, Нисира, Астипалеи и триопского предгорья Карии.[645]

Фукидид сообщает: «Антифем с Родоса и Энтим с Крита, выведя колонистов, сообща основали Гелу на 45-м году после основания Сиракуз. Городу было дано имя от реки Гелы; место же, на котором и теперь город и которое первое было обнесено стеной, называется „Линдии“. Законы же у них были установлены дорийские».[646]

Таким образом, Фукидид сообщает о совместном основании Гелы объединившимися для этой цели родосцами и критянами с двумя ойкистами, Антифемом и Энтимом, во главе. И весь археологический материал архаического некрополя Гелы подтверждает двойственный состав нового полиса.[647]

Интересные дополнения к этим сведениям находим в схолиях ко II олимпийской оде Пиндара.[648] Здесь встречаем указание, что Артемон, который, как кажется, комментировал сицилийские оды Пиндара,[649] говорил о больших трудностях, которые пришлось преодолевать ойкистам родосско-критской колонии, Антифему и Энтиму.

Трудности, немало их утомлявшие, заключались в следующем: а) в сборе колонистов из Пелопоннеса, с Родоса и Крита, б) в трудности плавания, в) в поселении и, наконец, г) в борьбе с сиканами, обитавшими на территории будущего поселения. Таким образом, согласно Артемону, основание Гелы было не легким делом, но проходило «тяжело и с трудом» (χαλεπως και μόλις).[650]

На основании этих источников мы можем притти к выводу, что инициатором и центром колонизационного потока, направленного в Сицилию, был город Линд и что Антифем — ойкист Гелы — был гражданином Линда.[651]

В поток линдийских колонистов включились и колонисты других родосских полисов. Вошли сюда же и колонисты с о. Телоса, входившего в область Камира. Телосцы, возглавлялись, по-видимому, Диноменом, к роду которого принадлежал и Телин, упоминаемый в вышеприведенном свидетельстве Геродота.[652]

Во главе критян стоял Энтим. По призыву основных инициаторов колонизации, прибывали на Родос и в Крит переселенцы из Пелопоннеса, вероятнее всего из Мессении, эмигранты откуда, согласно традиции, уже и раньше находили убежище на Родосе.[653]

Так вскрывается перед нами сложный процесс подготовки в Линде к выводу колонии. Кроме того, вывод колонии в Гелу и сбор колонистов для отплытия вызвал к жизни новое поселение на Родосе — военный и колонизационный западный форпост Линда — Врулию.

Возникновение Врулии, по наблюдениям Кинка,[654] обусловлено как раз западной ориентацией Родоса, ибо она возникла на пути из Линда в Гелу и одновременно с Гелой. Как раз отсюда шел торговый древний путь с востока к Сицилии: с о. Кипра, с берегов Азии, с остановкой на Родосе и далее, оставляя в правой стороне Крит, к о. Кифере, западнее мыса Малеи. Кифера служила остановкой для кораблей, плывших с запада на восток и с востока на запад.[655]

Всего вероятнее связать возникновение Врулии с этим первым потоком колонистов, отправлявшихся в Гелу. Отсюда, из гавани Врулии, и должно было состояться отплытие Антифема с собранными отовсюду дружинами. Врулия и в дальнейшем была транзитным пунктом в сношениях Родоса с его сицилийскими колониями, а также с Африкой и Критом.

Таким образом, возникновение и кратковременное существование Врулии, возникшей вместе с началом линдийско-родосской колонизации на запад и прекратившей свое существование одновременно с концом колонизационного периода, лишний раз наглядно подтверждает планомерность греческой (в данном случае — линдийской) колонизации, ее обдуманность и длительную подготовку к ней. Совершенно очевидно, что направление колонии и место ее основания намечались еще заранее — до отплытия колонистов из метрополии.

Для того чтобы колония носила организованный характер, чтобы ее будущее процветание было обеспечено, требовалось религиозное освящение ее — санкция дельфийского оракула. Без санкции божества колония не могла существовать, и если даже, в более раннее время, основание колонии предшествовало санкции дельфийского оракула, то ойкисты получали эту санкцию после основания колонии; при этом соблюдался тон предварительного предсказания.[656]

Конечно, жрецы дельфийского Аполлона получали топографические указания от ойкистов, ибо нельзя не обратить, внимания на тот факт, что в изречениях пифии почти всегда точно указывалась подлежащая колонизации местность.

Антифем и Энтим, основавшие Гелу, повествует Диодор,[657] вопросили пифию, и она изрекла, следующее: «Энтим и доблестный сын достославного Кратона, отправившись, заселите оба сицилийскую землю, построив город совместно критян и родосцев, при устье реки Гелы, одноименной, священной». Если даже здесь имеет место оракул ех eventu, что вполне вероятно, то положение от этого не изменяется, ибо пути колонизации предопределялись заранее.

Отправляясь в далекие походы с захватнической целью, греки должны были представлять собою определенную военную силу, ибо судьба основателей колоний была неопределенна и успех предприятия часто зависел от их личной храбрости и боевой сноровки.