Моё сознание прояснилось после обеда не в последнюю очередь благодаря сваренному дежурившим сегодня Васей Ковальчуком горячему супу. Во второй половине дня я львиным рыком отогнал от себя всех, кто лез ко мне «со словами поддержки» (в основном это были девчонки). Вкалывал на баштане в гордом одиночестве. Наблюдал за тем, как нарезала круги вокруг моего младшего брата Котова. Вертелись около Кирилла и другие девчонки. Я ещё утром пояснил Киру, что внимание со стороны соперниц поднимало его ценность в глазах Лены. Поэтому он не распугивал комсомолок — разговаривал с ними вежливо и приветливо.

Что явно не понравилось Котовой, которая поначалу изображала безразличие к кокетливому поведению конкуренток. Но в итоге Лена всё же не сдержала недовольства. При поддержке Наташи Тороповой она едкими замечаниями и грозным взглядом очистила пространство вокруг Кира от прочих девиц. Она почти не вспоминала при этом обо мне: сегодня я не ловил на себе её взгляды. Вечером Кирилл и Лена вместе ушли из «мужской» спальни «подышать воздухом». Случилось это после очередного концерта, на котором мой брат представил на суд публики последнюю (пятую) из заготовленных дома песен, а Артурчик вновь изображал Высоцкого.

Ещё до болезни комсорга я заметил: нынешняя поездка группы «ОиНТ-73» в колхоз лишь в общих чертах походила на ту, что мне запомнилась в прошлой жизни. Первые изменения случились ещё при объявлении результатов вступительных экзаменов: в группу «трудовиков» не попала Женя Рукавичкина. В теории, замена Рукавичкиной на Котову не вносила в сценарий поездки значимых изменений. Но эту теорию опроверг мой брат, который в прошлый раз безуспешно ухаживал за Ингой Рауде. Тогда он махнул рукой на охмурение девиц после того, как комсорга увезли в больницу (я так запомнил). Кир не переключился тогда на другую кандидатку. Он развлекался тем, что изображал группу поддержки Артура Прохорова на вечерних концертах в «мужской» спальне.

Теперь же группой поддержки выглядел Артурчик — особенно после случая с угоном мотоцикла. Девицы сейчас в первую очередь заглядывались не на Прохорова, а на моего брата Кирилла. Что бросалось в глаза мне, но прочими студентами воспринималось, как должное. Интересы девиц на этот раз сменились не только по причине преображения Кирилла из «тени брата» в «героя». Но и потому что я себя загнал в ту самую тень: не терзал гитару по вечерам, не ухлёстывал, как в прошлой жизни, за одногруппницами и всячески отпугивал от себя девчонок. Хотя в прошлый раз я наслаждался вниманием со стороны представительниц противоположного пола, пусть и не выделял для себя ни одну из сокурсниц (мои мысли тогда вертелись лишь вокруг одной женщины: вокруг Вари Павловой).

Отметил, наблюдая за купавшимся во внимании комсомолок Кириллом, что сам я тоже стал катализатором нынешних изменений. Потому что теперь почти не влиял на проходившие в группе студентов-первокурсников процессы. В прошлой жизни я с уверенностью бывалого человека раздавал молодёжи указания и активно вмешивался в принятие всех решений, кто бы их тогда не принимал: староста или наш начальник доцент. На этот раз меня интересовал лишь младший брат. Чем занимались прочие студенты группы «ОиНТ-73» мне было «глубоко фиолетово». Я подумал, что между двумя поездками в колхоз не заметил бы сейчас особой разницы только Николай Барсов. Я сомневался, что Барсик видел принципиальные различия между Миккоевой и Рукавичкиной.

Две последние рабочие недели для меня прошли спокойно, без неожиданностей. По утрам мы с Киром бегали к деревне и устраивали около колодца тренировочные боксёрские поединки. Днём складировали на баштане в кучи арбузы (первокурсники ели их всё реже). Я ещё трижды ездил на железнодорожную станцию для погрузки собранного студентами урожая в вагон поезда. Один раз оказался дежурным (в напарники мне достался Вася Ковальчук, хотя обычно староста назначал разнополых дежурных). Каждый вечер я слушал пение Артурчика — Кирилл брал в руки гитару нечасто (как я ему и советовал). После концертов парочки уходили на улицу «встречать закат». А я заваливался на койку, строил в голове планы на ближайшее будущее.

В субботу днём (двадцать девятого сентября) в летний домик наведалась бухгалтерша колхоза. Хмурая деловитая женщина выдала нам заработную плату. Каждого (отработавшего почти месяц на баштане) студента руководство колхоза щедро одарило восемнадцатью рублями. Что вызвало бурное ликование у первокурсников. Но оставило равнодушным меня. Я не впал в уныние, потому что готовился к подобному повороту. Помнил полученную в прошлой жизни сумму вознаграждения. И сомневался, что её изменит появление Лены Котовой или случившиеся в моём поведении изменения. Восемнадцать потёртых рублёвых купюр, что мне вручила колхозница, полностью возместили мне затраты на выпитую в компании Коли Уварова водку.

С летним домиком мы попрощались в понедельник первого октября. Автобус за нами приехал рано утром. Накрапывал дождь — в салоне автобуса мы грелись, а не изнывали от жары. Я снова очутился рядом с Васей Ковальчуком. А вот Артурчик и Котова поменялись местами. Обратно в Новосоветск Прохоров ехал рядом с Наташей Тороповой. Кириллу компанию составила Лена Котова. Барсик купался во влюбленных взглядах прижимавшейся к его плечу Светы Миккоевой. Черноволосый доцент пересчитал нас по головам, расставил «галочки» в списке и выслушал отчёт уже полностью вошедшего в роль старосты нашей группы Андрея Межуева. Доцент с привычной нерешительностью дал отмашку на старт водителю.

Прохоров провёл пальцем по струнам гитары.

— В суету городов и в потоки машин, — запел Артурчик (под рёв двигателя и под скрежет металлических деталей автобуса), — возвращаемся мы — просто некуда деться!..

Главной темой для разговоров на обратном пути стало обсуждение жизни в студенческом общежитии: для многих местных первокурсников (жителей Новосоветска) эта жизнь маячила в ближайшем будущем. А для иногородних (таких, как Вася Ковальчук) общага ещё до поездки в колхоз стала реальностью.

Девчонки в салоне автобуса говорили об общежитии с тревогой в голосе. Парни напротив: отзывались о ней едва ли не с восторгом. Только четверо сообщили, что в «общагу» не пойдут: те, кто проживал неподалёку от института. Девчонки им позавидовали (хотя и не все сделали это искренне) — парни посочувствовали.

Из автобуса мы выбрались около главного корпуса Новосоветского механико-машиностроительного института. Разгрузили свои вещи, обменялись прощальными речами. За месяц проживания в летнем доме первокурсники если и не сдружились, то уж точно теперь не воспринимали своих одногруппников, как совершенно чужих и незнакомых людей. Да и я воскресил в памяти привычки и характеры студентов, с которыми однажды (пятьдесят лет назад) учился в институте больше двух лет.

К трамвайным остановкам мы отправились не в полном составе. Примерно половина группы «ОиНТ-73» направилась к общежитиям (мужской и женские корпуса располагались в десяти минутах неспешной ходьбы от главного корпуса МехМашИна, по соседству друг с другом). Но и оставшаяся часть разделилась: разбрелись на две остановки. Артурчик в этот раз не поехал в посёлок — отправился к отцу. До своей остановки мы доехали в сопровождении Тороповой и Котовой.

Вечером, за ужином, я снова выслушал о «предательстве» Варвары Сергеевны: на этот раз от родителей. Особенно возмущалась мама, которая месяц назад буквально из кожи вон лезла в поисках способов «отвадить» от меня «эту Варьку». Отец поддержал мамино возмущение, но без особого рвения — лишь в знак солидарности с мнением жены (при детях он с женой редко спорил). Его больше волновала вчерашняя победа московского «Спартака» над минским «Динамо» и тот матч, что состоится послезавтра (отложенная игра двадцать первого тура между московскими динамовцами и спартаковцами).