Неподалеку садовник, молодой человек с каштановыми волосами, оторвался от работы и подошел ко мне.

– Чем могу помочь, миледи?

Я спрятала руки, которые вот-вот и коснулись бы лепестков первого же цветка. Мое лицо пылало. Как глупо, должно быть, я выглядела: таращусь на проклятый цветок и хочу потрогать его. Но мой взгляд предательски вновь обратился к розам.

– Что это за сорт? Восхитительный цвет. По форме я решила, что это «леди Грейс», но я никогда не видела их в таком цвете. Этот розовый больше характерен для «девоншира».

Садовник удивленно поднял брови, а его лицо озарила блаженная улыбка.

– Что ж, миледи знает толк в розах. Перед вами гибрид двух этих сортов. Большинство людей предпочитают «девонширов» из-за цвета, но цветы «леди Грейс» более стойкие.

– Ах, да! Поэтому они до сих пор цветут. – Я наклонилась ближе к кусту, не в силах больше терпеть ни секунды, чтобы не дотронуться до этих бархатистых лепестков. Даже мягче, чем у обычных роз. В горле запершило от горечи, и мне пришлось слегка откашляться, прежде чем я смогла продолжить.

– Пышная листва тоже из-за этого? Ведь листья «девонширов» обычно бронзовые, не так ли?

– Да, именно так. Когда они взошли, листья стали приятным сюрпризом.

– Вы сами их вырастили?

Его загорелые щеки покраснели, и он склонил голову.

– Они из моей оранжереи, миледи.

– А как вы решили проблему с опаданием?

– Ну…

Так мы перешли к тонкостям скрещивания роз. Трудности, успехи, удачные и заведомо обреченные сочетания. Первоначальная скованность уступила место непринужденности, и Вебстер, как представился садовник, с горящими глазами рассказывал о том, чем явно был увлечен.

Солнце скрылось за бледной дымкой, и я потеряла счет времени, когда наш разговор зашел об обрезке и типе почвы, а затем об удобрениях.

– Лучше всего гуано, – сказал садовник, присев на корточки и разминая горсть плодородной земли. В его взгляде читалось что-то, похожее на гордость, когда он наблюдал, как она рассыпается. – Я никогда не видел, чтобы розы росли так быстро и хорошо, как в гуано.

Я вздохнула, глядя на идеальную глинистую почву и розы, которые были, пожалуй, самыми совершенными из всего, что я видела в жизни.

– Лучше, но дорого. А даже если бы я и смогла его достать, я бы все равно использовала его для овощей.

Вебстер взглянул на меня, нахмурив брови.

Придворной даме не полагалось выращивать овощи и отказываться ради них от роз. И уж точно стоимость гуано не должна ее волновать. Мое сердце забилось сильнее.

Беглый взгляд убедил, что на тропинке никого нет: только мы и беседка поодаль. Кроме него, никто не слышал, как я поскользнулась. Но это было немногим лучше, чем если бы один из придворных пронюхал о моих денежных нуждах.

– Или… скорее… – Я хихикнула, хотя сама быстро поняла, насколько это прозвучало нервно и неестественно. – Так мне всегда говорит наш главный садовник, – от напряженной улыбки свело скулы.

На дворцовой часовой башне большой колокол пробил двенадцать.

– О боги, как быстро летит время, – сказала я, сделав шаг назад. – Весь день могу говорить о розах и удобрениях, но я отрываю вас от работы. Прошу прощения.

Садовник наклонил голову, а на его лице возникла озадаченная улыбка.

Потому что я обращалась с ним не так, как леди обращается со слугой. Леди бы не стала просить прощения, а просто бы сказала ему вернуться к работе или даже не заметила бы, что отвлекает его от работы. Черт, я так растворилась во всех этих разговорах о розах и совсем забыла, что нахожусь не в своем поместье вдали от общества с его правилами.

Переволновавшись, я попыталась себя успокоить. Он просто кивнул мне головой и пожелал хорошего дня. Я подозвала к себе Весперу и поспешила обратно по тропинке. Она последовала за мной.

Если у меня останутся деньги после того, как я расплачусь с приставом, возможно, мне удастся раздобыть немного гуано или хотя бы костной муки. Для овощей, а не для роз – с ними было покончено. Стягивая перчатки, я размышляла об этом, когда подошла к беседке.

Всего в паре шагов из тени беседки на меня смотрела пара светящихся глаз. Я ахнула и застыла, выронив перчатки.

Но я знала, кому принадлежали эти светящиеся глаза – серебристые, как луна, – и глупое красивое лицо.

Я ждала, когда мое сердце успокоится от такой неожиданности, а также его фирменной ухмылки. Он постоянно выводил меня из равновесия – должно быть, ему понравилось, что меня так ошарашило его появление.

Но ухмылки не последовало. Даже уголки губ не дрогнули от удовлетворения.

Вскинув голову, он смотрел на меня так, что я почувствовала себя голой. В этом взгляде было что-то оценочное, но не так, как у Кавендиша, когда он взвешивал, насколько я полезна ему, а скорее… как будто он впервые увидел меня.

Черт, неужели он слышал, как я болтала с Вебстером о садоводстве? Неужели я вновь выставила себя полной дурой? Я сцепила руки, обдирая заусеницы у ногтей и судорожно прокручивая в голове весь разговор. О проблемах с деньгами он уже знал, – хватило одного взгляда на мое поместье, – но было ли что-то, о чем я могла проговориться?

Наконец он прервал эту немую сцену и, нагнувшись, поднял перчатки с земли.

Бастиан выпрямился и протянул их в пространство между нами, ставшее слишком узким. Его серебристые глаза пробежались по моему лицу, задержавшись на щеках, и, похоже, в них мелькнула тень улыбки, которая была совсем не похожа на его обычную ухмылку.

Будь я проклята, если смогу прочитать, что это значит.

Нужно воспользоваться моментом. Нужно больше кокетничать с ним.

Но его молчание и этот взгляд выбили из моей головы все, чему учила меня Элла. Что он такого мог подслушать, что вызвало такую реакцию? Должно быть, я что-то сказала, пока была так беспечна.

А может, это был еще один способ вывести меня из себя, на этот раз с помощью игры в искренность.

Я потянулась к перчаткам, ожидая, что он усилит хватку, и я не смогу их взять, как он уже делал со сферой, но… он этого не сделал. Прищурившись, я посмотрела на него, а затем медленно произнесла:

– Спасибо.

Он кивнул, отступил назад и свернул на другую тропинку.

Сжимая перчатки, я глубоко вздохнула. Что за странная встреча.

Это стало хорошим предостережением: не только у меня есть цель, но и у него тоже. И я понятия не имела, какая.

Мне нужно это выяснить, и не только ради денег, но и ради безопасности людей, которые мне дороги.

А судя по его взгляду, очень может быть, что и ради меня самой.

На следующий день после встречи в саду мне принесли большой горшок с розовым кустом – почти таким же, каким я любовалась. Сначала я подумала, что это от Бастиана, но затем прочитала деревянную табличку, воткнутую в землю. Она гласила:

Для леди Кэтрин. Надеюсь, эта красота порадует Вас.

Вебстер.

Я не расстроилась: не когда такой яркий всплеск цвета разнообразил размеренную обстановку моих покоев. Я поставила куст у окна в гостиной и проверила почву.

Вскоре после этого пришла Элла: но она не улыбнулась, как всегда делала – легко и беззаботно, – а просто напряженно вошла в двери. Я даже не успела спросить, в чем дело, как она уже неслась к розам, словно пчела. Типичная шпионка.

– От поклонника? – она посмотрела на меня, подняв брови; в тоне ее голоса чувствовалось напряжение. – От Бастиана?

– Просто небольшой подарок от знакомого. Почему ты такая взвинченная?

Она горько покачала головой голову.

– Нижнее белье еще не привезли, а оно мне нужно для сегодняшнего вечера.

– Да? – я придвинулась к ней поближе и округлила глаза.

Она не сказала мне, за кем именно Кавендиш поставил ее следить, но у меня было несколько предположений. Поскольку у Эллы не было защитного ожерелья от эльфийских чар, я была уверена, что ее цель – человек. Кто бы это ни был, Элла еще не спала с ним, но, похоже, ей соблазнение давалось куда лучше, чем мне.