Найденные схемы жгли карман, давили тяжким грузом на совесть, здравый смысл и чувство самосохранения. В общем, всячески причиняли моральный дискомфорт. И в то же время дарили надежду на спасение. Меня смущало то, каким образом они мне достались. Если бы мне пришлось получить их в бою, или, например, пройти тысячу миль, сразиться с полчищем агрессивных зайконов, голыми руками раскопать секретный тайник и разгадав десяток зашифрованных головоломок, наконец-то достать схемы рудника, вот тогда бы я чувствовала себя более уверенно. А так возникало ощущение, что кто-то мне их подбросил. И на самом деле это какая-то ловушка. Но кому бы это понадобилось?

Единственный кандидат на роль “благодетеля” – Завириан. Он был тем, кто намекнул на то, что в шахтах может быть выход, и тем, с кем я столкнулась в день, когда нашла схемы. Вот только я не могла до конца понять, был ли тот намёк в действительности или это было лишь совпадение, наложившееся на мои собственные мысли о шахте. И я не видела ни одной явной причины, зачем бы Завиру подкидывать мне план рудника. В крайнем случае он мог бы мне отдать его лично, из рук в руки. Хотя учитывая, что он брат короля, а я невеста кронпринца, помощь в моём побеге с его стороны была бы сродни предательству короне. Но при этом он говорил, что понимает мои чувства и желание вернуться в свой мир… Всё было так запутано и непонятно, что попытки разобраться во всём этом, лишь заставляли мысли крутиться по бесконечной спирали, без возможности найти ответ и прийти к какому-то однозначному выводу.

Я то мысленно уже начинала собирать вещи, которые мне понадобятся для побега, то останавливала себя, говоря, что это безумие – шахта ведь не просто так была заброшена, она была опасна. Любой подземный рудник опасен, там могут случаться обвалы, может присутствовать опасный газ. Но шахта, которую давно никто не использует, опасна вдвойне. По крайней мере, здравый смысл говорил именно так. И снова мои мысли возвращались к тому, что где-то там может быть путь на свободу и просто так из-за страха и нерешительности, отказываться от этого шанса – глупо. Мне не хватало чего-то такого, что перевесило бы весы моих сомнений в определённую сторону, позволив принять решение – рискнуть или смириться с уготованной мне судьбой одурманенной жены дракона. И это “что-то” не заставило себя долго ждать, произойдя уже на следующий день.

– Нас приглашают во дворец на семейный ужин, – сообщил Дейнар, вернувшись после очередной своей отлучки.

– И нам обязательно там быть? – даже не глядя на дракона, поинтересовалась я, лёжа на кровати. Меня внезапно накрыло волной апатии. Ничего не хотелось делать. Дни походили друг на друга и заставляли меня всё сильнее скучать по моей работе, студентам, друзьям.

– Вернулся мой младший брат, мне хотелось бы, чтобы вы познакомились.

– А мне хотелось бы вернуться домой. Но не всегда нам удаётся получить желаемое, ведь так? – я не кричала и не ругалась, говорила тихо и без эмоций. Но почему-то именно это заставило Дейнара отреагировать. Он в несколько быстрых шагов оказался рядом и навис надо мной огромной нерушимой скалой.

– С тобой всё в порядке? – внимательно вглядываясь в моё лицо, обеспокоенно поинтересовался.

– Меня украл дракон и посадил в большую клетку. И скоро у меня не будет никакого смысла в жизни, кроме как улыбаться этому дракону, и восторженно всем рассказывать, как же мне повезло. Я потеряю часть себя и уже никогда не смогу её вернуть. Да, со мной всё прекрасно… – безжизненный монотонный голос даже меня начал пугать.

– Что за ерунду ты говоришь, Раяра? Свадьба со мной – это не конец света.

– Может быть. Но не обряд в вашем храме.

Дейнар присел на край кровати и попросил:

– Поясни.

Его неподдельная заинтересованность выдернула меня из апатии, в которую я провалилась. Оказывается, мне ужасно не хватало разговоров, в которые полностью вовлечены оба собеседника, а не я одна. Внутренний голос тут же подсказал: “Тебе нужен не любой собеседник, а именно Дейнар. Иначе тебя бы радовали и разговоры с Завирианом”.

– Ты никогда не разговаривал с людьми, похищенными драконами? Не интересовался, как им живётся?

– Насколько мне известно, им живётся более чем хорошо. Их никто не обижает, любят, о них заботятся.

– Ты как будто описал домашнее животное. Куся я вот тоже люблю и забочусь о нём.

– Ладно, возможно, я не так выразился. Но всем украденным людям живётся хорошо. Они счастливы.

– А теперь представь, что тебя украли из твоего мира. Ты будешь счастлив?

Дейнар нахмурился.

– Не думай сейчас о крыльях и возможности обращаться в дракона. Подумай о родителях, которых ты больше не увидишь, о брате, о наставнике в конце концов. Никогда не увидишь. Не узнаешь как они, что с ними. Живы ли они вообще. Ты будешь счастлив, не зная этого?

– Хм…

– А у всех похищенных память о доме словно в дымке. Ваш обряд что-то делает с ними. Скажешь, что ты этого не знал?

– Я никогда об этом не задумывался.

– Конечно, зачем вам, драконам, задумываться о каких-то там людях. У вас же есть кры-ы-ылья и не-е-ебо. Вы даруете своим истинным великую милость – вторую ипостась. И при этом отбираете у них часть их самих.

– Это не так…

– Как ты можешь утверждать так это или нет, если ты даже не думал об этом. Что происходит на этом вашем обряде? Почему память у людей об их прошлом становится такой блёклой и безжизненной? Я не верю, что никто из них не был привязан к родителям, друзьям, коллегам. Так просто не бывает.

Дейнар задумался на какое-то время, а потом медленно проговорил:

– Говорят Сердце Прародителя Дракона – непростой артефакт, у него есть что-то вроде разума. Я допускаю вероятность того, что ради продолжения драконьего рода он может как-то влиять на людей, чтобы те не рвались обратно в свой мир, а были счастливы здесь, со своей парой.

– Прекрасно… – я снова начала проваливаться в своё состояние холодного отчаяния, когда уже ничего не хочется. – Я стану очередной пустышкой для продолжения драконьего рода.

– Раяра, – Дейнар осторожно прикоснулся к моей руке, привлекая моё внимание. Я отстранённо заметила, что его обожжённое предплечье уже полностью зажило, что нельзя было сказать о моей прокушенной зайконом руке, которую я продолжала мазать каждый вечер мерзкой зелёной мазью. Всё же этот драконий сон творит с ними чудеса исцеления.

– Ты не станешь пустышкой, не потеряешь память. С тобой этого не произойдёт. Я обещаю.

– Мы не отправимся в храм? – я резко выпрямилась на постели и жадно уставилась на Дейнара, – Ты отменишь свадьбу?

– Нет. Я не буду ничего отменять. Мы отправимся в храм через неделю.

Потерять надежду сразу после обретения – больно. Очень. Вот только…

– Почему через неделю? Как через неделю?! Когда ты меня украл, то говорил, что до свадьбы месяц. Я пробыла здесь меньше двух недель.

– Ты провела столько времени в библиотеки, но так и не удосужилась посмотреть на календарь? Или узнать сколько дней в месяце в драконьем государстве? – Дейнар осуждающе покачал головой, – С людским миром у нас совпадает лишь длительность года. Месяцев же здесь больше. Не знаю почему, учитывая, что они всё равно все похожи друг на друга.

Он что-то говорил о системе летоисчисления у драконов и о чём-то ещё, но я не слушала. В моей голове билась лишь одна истеричная мысль: “Времени осталось гораздо меньше, чем я думала!”.

В этом же шоковом состоянии я отправилась на драконий семейный ужин. На нём присутствовали лишь четверо помимо нас с Дейнаром – король с королевой, Завириан и младший брат Дейнара – Финнериан, оказавшийся практически подростком. Ну и, конечно же, Кусь был со мной. По своему обычаю рыкнул на Завира, и, к моему удивлению, ластился к Финнериану.

– И почему не он мой истинный? Вон даже Кусю понравился, – тихо пробормотала себе под нос, но Дейнар услышал.