Я ударяю обоими кулаками по столу, прежде чем позвонить Зейдену. Он берет трубку после четвертого гудка.

— Привет, приятель, — приветствует он с фальшивым, шикарным английским акцентом. Он родился и вырос на Среднем Западе.

— Мой агент только что уволился, — выпаливаю я, беспокоясь, что телефон вот-вот рассыплется у меня в руке, прежде чем я успею сообщить все новости Зейдену. — Я потерял свой контракт.

— Черт, — шипит Зейден. Повисает тишина. — Отправь мне свою рукопись по электронной почте. Я прочитаю ее и пришлю вместе с заметками. Ты найдешь другого агента. Ни один издатель в мире не отказался бы от шанса опубликовать следующий бестселлер С.Т. Николсона.

— Спасибо, — бормочу я, хотя на самом деле мне насрать на контракт и на агента в этот момент.

Это она. Это всегда была она. Моя муза заслуживает этой книги. Она заслуживает столько, сколько я смогу написать для нее.

— Я пришлю тебе эту рукопись.

Будь я проклят, если позволю кому-либо помешать мне передать эту книгу — нашу историю — в ее руки.

В первый вечер зимних каникул я подъезжаю к дому Браяр с уже упакованными сумками. Зная мою музу, ей потребовалось бы по меньшей мере два часа, чтобы решить, какую одежду взять с собой, поэтому я взял на себя смелость собрать вещи за нее.

Когда я стучу в дверь, с улыбкой прислоняясь к косяку, она распахивает дверь, в глазах у нее безумие.

— Вау, ты действительно постучал в дверь, как нормальный человек. Послушай, я впущу тебя только потому, что не могу найти Куки и мне нужна твоя помощь в ее поисках. Ты ей нравишься по какой-то необъяснимой причине.

Моя улыбка становится шире.

— Мак тебе не сказала? Куки в целости и сохранности в ее квартире с Джинджер.

Браяр изумленно смотрит на меня.

— Ты украл мою кошку?

— Во-первых, Куки теперь наша кошка. — Она хмурится и открывает рот, чтобы возразить. — Я отправил ее поиграть и оставил Мак записку о наших планах. Ты уверена, что она не написала тебе об этом?

Браяр тянется за своим телефоном, и ее плечи опускаются от облегчения.

— Она поблагодарила тебя и уже прислала мне пять фотографий, на которых они втроем вместе. — Она хмурит брови. — Подожди. Почему она думает, что меня не будет целый месяц?

— Потому что так и будет.

Ее голубые глаза вспыхивают, встречаясь с моими.

— И куда, черт возьми, я предположительно собираюсь на месяц?

— Мы отправляемся на писательский ретрит. В мое поместье, высоко в горах.

Она отрывисто смеется.

— Хa! Я никуда с тобой не поеду, но надеюсь, тебе понравится отмораживаться в своей лачуге в горах.

Я ухмыляюсь.

— В Поместье Николсона есть внутреннее отопление, муза. Не говоря уже об уютном камине. Идеальный фон для вечернего чтения, не так ли? Ты будешь чувствовать себя как дома.

Она наклоняет голову, голубые глаза искрятся любопытством и даже… беспокойством.

— Зачем тебе вообще нужен писательский ретрит? Ты что, не дописал свою книгу?

— Дописал. — Я ненавижу разочаровывать ее, но и нечестным с ней быть тоже не могу. — К сожалению, я пропустил слишком много дедлайнов. Мой агент уволился. Контракт расторгнут. Но я все равно сделаю все, что потребуется, чтобы обеспечить тебя, позаботиться о тебе.

Рот Браяр приоткрывается, прежде чем ее глаза становятся грозными.

— Они придурки! Твой агент идиот. Как и твой издатель. — Она прикусывает губу, прежде чем ее лицо проясняется. — Знаешь что? К черту их. Напиши письмо с запросом на твою новую книгу, и я вычитаю ее для тебя. Мы найдем тебе агента получше.

В моей груди вспыхивает радость. Надежда. Пожалуй, это первый раз, когда Браяр возмущается от моего имени, а не в мою сторону.

— Значит, ты поедешь со мной в Николсон-Мэнор. Вычитаешь мою книгу и поможешь мне найти агента.

Она качает головой с коротким смешком.

— Я не позволю тебе заманить меня в ловушку в твоем жутком особняке. Мне незачем там быть. Ты можешь отправить мне свои файлы по электронной почте. — Она хватается за дверь, готовясь захлопнуть ее у меня перед носом.

— Не заставляй меня умолять, — мурлычу я.

— Похоже, ты собираешься попрошайничать здесь всю ночь. — Браяр захлопывает дверь у меня перед носом.

Если она хочет сыграть именно так, я потакаю ее фантазиям.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

БРИАР

Сейнт еще более сумасшедший, чем я думала, если он действительно верит, что я добровольно пойду с ним куда угодно. Я точно знаю, что он планирует сделать: заманить меня в ловушку в своем подвале и никогда не отпускать свою драгоценную музу.

Он может забыть об этом. Я планирую в полной мере воспользоваться зимними каникулами, чтобы подготовиться к следующему семестру, может быть, закончить кое-что из написанного и разыскать литературных агентов, чтобы найти С. Т. Николсону лучшего. Не говоря уже о стопке книг, которые я планирую проглотить, все из которых Сейнт исключил из моего списка желаний.

Сквозь занавеску я наблюдаю, как он возвращается к своей машине. Честно говоря, я шокирована, что он так быстро сдался — это совершенно на него не похоже. Но, может быть, в кои-то веки он действительно меня слушает.

Я опускаю занавеску и перезваниваю Мак, прежде чем подняться в кабинет. Я не могу поверить, что Сейнт вломился в мой дом, похитил Куки и вломился в квартиру Мак, чтобы оставить ее там. Я позволю Куки и Джинджер насладиться их совместной ночью, а утром схожу за ней.

Как только я загружаю свой компьютер, питание отключается.

— Черт.

Я нащупываю фонарик в телефоне и спускаюсь вниз к выключателю, ворча всю дорогу.

Посреди моей гостиной стоит человек в маске.

Крик вырывается из моего горла. Пока я не узнаю темную маску с красным пламенем и рваным шрамом.

С.Т. Николсон.

— Сейнт! — Я шиплю. — Я думала, мы с этим покончили. Помнишь, пять секунд назад ты постучал в мою парадную дверь, как цивилизованный человек?

Его голова и маска наклоняются, от тревожащей белозубой улыбки у меня внутри все переворачивается.

— Ну же, муза. Мы оба знаем, что я никогда не стану цивилизованным человеком.

У меня дрожат руки.

— Похоже, это твоя проблема.

— Сейчас. — Он делает шаг вперед, маска превращает его рычание в самое сексуальное, которое я когда-либо слышала. — Ты пойдешь со мной, как хорошая девочка, или мне придется догонять тебя?

Конечно, я должна была догадаться, что он так легко не сдастся. Он направлялся к своей машине не для того, чтобы уехать — он собирал припасы, необходимые ему, чтобы вытащить меня отсюда.

Отступая, я напоминаю ему:

— Я уже сказала, что никуда не пойду.

Несмотря ни на что, я знаю, что могу доверять ему. Он не причинит мне вреда. Но нервная энергия все еще бурлит у меня в животе. Волнение от незнания того, что он собирается делать дальше. От того, что все еще не до конца понимаю, на что он действительно способен.

От вида непредсказуемого человека в маске, стоящего передо мной, у меня по спине пробегает струйка страха. Но вместе с этим у меня между ног разливается жидкое тепло.

— Ты же не хочешь играть в недотрогу, — мурлычет он. — Я не проиграю.

Когда Сейнт делает шаг ко мне, я разворачиваюсь и бегу к лестнице, фонарик в моей руке — единственный источник света, указывающий мне путь.

Его шаги грохочут за мной, заставляя мое сердце бешено колотиться. Мой дом недостаточно велик, чтобы в нем спрятаться. В какой бы чулан я ни нырнула, он быстро найдет меня.

Я бросаюсь в свою кромешно-черную спальню, хлопаю и запираю за собой дверь. Он дергает за ручку.

— Муза, — зовет он нараспев. — Насколько ты влажная для меня?

Сукин сын. Он разыгрывает мою уловку с похищением.

— Это не смешно, Сейнт! Я же говорила тебе, что это была шутка!

В ответ раздается тихий смешок.