— Вы не можете навязываться, если вас пригласили. Я бы хотела познакомиться с кем-нибудь из друзей Браяр. Единственный, о ком она когда-либо говорит, — это Мак.

— Они неразлучны, — подтверждаю я. Почти каждый вечер, когда я оказываюсь под окном Браяр, машина Мак стоит на подъездной дорожке. За исключением светлых волос Мак и очевидной разницы в росте — Мак ростом пять футов шесть дюймов, а Браяр — целых пять футов, — у них мало физических различий. Формы их лиц и оттенки глаз настолько совпадали, что можно было подумать, что они сестры.

— Как вы с Браяр познакомились? — Сесилия ведет нас к говядине.

Я беру корзинку у нее из рук, и она лучезарно улыбается мне.

— Вообще-то, мы познакомились в Обернском университете. Технически, я ее студент.

— О, правда? Иногда она такая скрытная. Заставить ее рассказать мне о своей жизни — все равно что вырвать зубы. Как ведет себя этот профессор? — Она поджимает губы. — Я знаю, что у нее были с ним некоторые проблемы в начале семестра.

Моя спина напрягается при упоминании профессора Растлителя, но я сохраняю на лице улыбку ради ее матери.

— Временами его поведение по отношению к ней кажется слишком… фамильярным. Но я присматриваю за ней.

Мать Браяр хватает мясо и кладет его в корзину, прежде чем взять меня за руку и похлопать по ней.

— Я так рада слышать, что у нее есть такой хороший друг, который присматривает за ней.

— Честно говоря, — признаюсь я, когда мы направляемся к кассе, — я в нее немного влюблен. Может быть, вы сумеете замолвить за меня словечко.

Она смеется над моим поддразнивающим тоном, но ее лицо проясняется.

— Это замечательные новости! Браяр нужен хороший мужчина в ее жизни. Она крепкий орешек, но как только вы расколите ее, то не найдете никого с таким же большим сердцем.

Ее мать так сильно напоминает мне мою собственную. Браяр — ее гордость и радость, такая же, какой я был для своей матери. Я могу сказать по ее глазам, как сильно она любит свою дочь. Лучшей будущей свекрови я и желать не мог.

Я мог бы сказать ей, каким замечательным зятем я буду, но иногда поступки говорят громче слов. К концу вечера она будет единственной, кто скажет мне это.

Сесилия выкладывает товары из корзины на ленту-транспортёр.

— О, дорогой, вы забыли забрать то, за чем пришли?

Я оглядываюсь по сторонам и беру пачку жевательной резинки со вкусом мяты.

— Это все, что мне было нужно.

— Что ж, если у вас нет никаких планов на вечер, я настаиваю, чтобы вы пришли на ужин. Я знаю, что матери не положено вмешиваться, но только, между нами, — ее глаза озорно блеснули, — я буду играть роль свахи.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

БРИАР

Сейнт де Хаас может быть, а может и не быть моим любимым автором, С.Т. Николсоном.

Я всегда думала, что день, когда я встречу С.Т. Николсона, изменит мою жизнь. Но я никогда не думала, что это обернется чем-то подобным.

Может, и нет. Может, это чистое совпадение, что их имена похожи. На самом деле, это огромный гребаный скачок. Я нахожу подсказки там, где их нет. Сейнт де Хаас и С.Т. Николсон — два совершенно разных человека. С.Т. Николсон — утонченный, талантливый автор бестселлеров, который пишет книги, которые говорят с моей душой, а Сейнт де Хаас — студент МИД с трагическим прошлым, недостатками и склонностью к преследованию.

Он был в маске, когда впервые наблюдал за мной в моем окне, и С. Т. Николсон носит маску, чтобы скрыть свою личность, но многие люди носят маски, и у С. Т. Николсона есть отчетливые знаки отличия, которые указывают аудитории на его скрытую личность. Сейнт, вероятно, был одет в какую-нибудь пятидолларовую лыжную маску, которую он купил в дешевом магазине.

Нет. Это определенно не один и тот же человек.

— Браяр! — зовет меня мама.

Я бросаюсь к двери и распахиваю ее.

— Извини! Я не слышала, как ты подъехала. — Слишком отвлечена мыслями о моем ученике-преследователе, который может быть, а может и не быть анонимным автором бестселлеров.

Мама проходит мимо меня с пластиковыми пакетами в руках и бросает их на кухонную стойку. Моя кухня примерно в десять раз меньше ее, но она, кажется, этого почти не замечает, когда ходит по кухне, готовя жаркое. По крайней мере, при разводе она получила приличные алименты от моего отца. Это меньшее, что этот ублюдок мог сделать.

— Угадай, кого я увидела в продуктовом магазине? — спрашивает мама, сияя.

— Мак? — Полагаю, единственный общий знакомый, которого она могла быть так рада видеть.

— Твоего друга, Сейнта. — Она лукаво улыбается мне, и мое сердце падает.

— Ты сказала: «Сейнт»?

Она совершенно не замечает, как вытягивается мое лицо, суетится, приправляя жаркое в горшочке.

— Почему ты мне о нем не рассказала? Он очень красив, Браяр. И очень обаятелен. — В ее глазах вспыхивают искорки восторга. — Он носил мою корзину все время, пока я была в продуктовом магазине! Он такой джентельмен.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я собираюсь убить его. Одно дело преследовать меня, но совсем другое — мою мать. Она под запретом.

— Я думаю, ты должна дать ему шанс, милая.

— Шанс? — Я не могу поверить в то, что слышу прямо сейчас. Если бы она имела хоть малейшее представление о том, кто он на самом деле, она бы посоветовала мне убираться восвояси.

— Почему бы и нет? — Мама пожимает плечами, наливая бульон. — Он милый, он забавный, он привлекательный. Я беспокоюсь о том, что ты здесь совсем одна, в нескольких часах езды от меня. И я знаю, что ты отстраняешься от него только для того, чтобы защитить свое сердце.

Больше похоже на защиту моей жизни.

— Эм, мам, ты не понимаешь обстоятельств. — Я не могу сказать ей, что Сейнт преследовал меня — она взбесится. Она может умереть от приступа паники прямо здесь. Кроме того, она не может сделать ничего такого, чего не смогла бы я. Я могу справиться с ним сама. — Он мой студент. Это было бы совершенно неуместно.

Мама отмахивается от этого.

— Так ты его профессор. Подумаешь. Вы оба взрослые люди, да и по обоюдному согласию. На самом деле, я думаю, что он старше тебя.

Я закатываю глаза.

— Не в этом дело. Если администрация узнает, меня могут уволить. Я не собираюсь рисковать своей работой.

Мама прижимает руку к груди.

— Запретная любовь — это так романтично.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не вздохнуть, пока я накладываю Куки еду. Мама понятия не имеет, насколько под запретом Сейнт де Хаас.

— В любом случае, — мама закрывает кастрюлю крышкой. — Я пригласила его на ужин.

Я поворачиваюсь к ней.

— Ты сделала что?

Мамина очередь закатывать глаза.

— Не драматизируй так, Браяр. Вы двое друзья. Друзьям разрешается проводить время вместе. И достаточно скоро он перестанет быть твоим студентом, и тебе не придется беспокоиться о тайных свиданиях с ним.

— Я не встречаюсь с ним ни тайно, ни публично!

Мама пожимает плечами.

— Ты взрослая. Ты сама принимаешь решения, но Сейнт кажется по-настоящему добрым, милым человеком, который очень заботится о тебе. Он определенно не похож на твоего отца. Я думаю, что он был бы хорошим человеком в твоей жизни, вот и все, что я хочу сказать. Я просто хочу, чтобы моя дочь была счастлива.

— Я счастлива, мама. — Хотя, как только слова слетают с моих губ, я не уверена, что это правда.

Я надеюсь на свою работу, но я не счастлива. Вместо этого я испытываю стресс, идя на работу, зная, что глаза или руки доктора Барретта будут задерживаться на мне слишком долго. Я счастлива, когда провожу пятничные вечера с Мак, а Куки и Джинджер свернулись калачиком у нас на коленях, но я не могу отрицать, что чувствую, будто чего-то не хватает в моей жизни. Недостающий фрагмент для завершения головоломки. Конечно, когда мой вибратор умирает, я скучаю по мужчине рядом.

Но независимо от того, насколько хорошо Сейнт де Хаас очаровал мою мать, он последний мужчина, которому я должна открыться.