С ним я почему-то забываю, что мое тело уже давно не принадлежит мне. С ним я чувствую себя самой собой, как будто я — это я, и эти чувства настоящие. Они мои, и никто не может их отнять.

Его грудь расширяется, глаза прикрыты веками, когда он проводит стволом по моему внутреннему бедру, голод сквозит в его взгляде, когда он опускает губы к моей шее. Я слышу его дыхание у своего уха, заставляющее мою кожу оживать, жаждать его еще больше — этого монстра, этого безумного человека, который является моим мужем.

— Ты маленькая проказница. — Его голос хрипловат. — Если бы это был кто-то другой, Элси, он был бы уже мертв.

Он упирается в меня бедрами, и моя киска сжимается, когда я чувствую, что становлюсь все более похотливой и ошеломленной желанием.

— Но, что бы я себе ни говорил, я не могу убить тебя. А я никогда не колебался в том, чтобы убить кого-либо. До сих пор.

Не успев сообразить, что делаю, я поднимаю бедра выше, чтобы почувствовать его на себе.

— Блять. — Он скрипит зубами. — Ты сводишь меня с ума. — Он приподнимается на локте, пальцы находят мою челюсть и крепко сжимают ее. — Я могу заставить тебя кончить прямо сейчас. Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, что ты этого хочешь.

Я сглатываю на резком выдохе, его бедра врезаются в меня мягкими ударами. Слова не выходят, хотя я пытаюсь их произнести. Потребность нарастает, пульсация такая сильная, что все, чего я хочу, — это потеряться в ней. В нем.

— Элси, моя сладкая Элси. — Он практически напевает эти слова.

Мое тело расплавлено, каждый его дюйм горит от желания мужчины, которого я не должна желать ни в одной из своих жизней.

Но я хочу. Он нужен мне. Я хочу его. Я хочу чувствовать его внутри себя.

Готова ли я к этому? Может быть, нет. Но, может быть, я смогу расслабиться, когда он прижмется ко мне. Может быть, я смогу отпустить себя и забыть о том, что сделали со мной мужчины в моем прошлом.

Он смотрит мне в глаза, большим пальцем проводит по моим губам, а я задыхаюсь все громче, чем глубже он погружает свои бедра.

Пистолет поднимается все выше, пока не достигает того места, где встречаются мое бедро и сердцевина. Он слегка отводит бедра назад, сдвигая мои трусики в сторону, дулом пистолета проводит по моему входу, пока мое дыхание не становится прерывистым, а на его губах не появляется довольная ухмылка.

— Ты не боишься. — Он произносит эти слова как утверждение, как будто он может сказать, что я совсем не боюсь.

Наоборот, я еще больше жажду этого оргазма. Глядя ему в глаза, я оседлала дуло пистолета, раздвинув бедра пошире, желая, чтобы он оказался на моем клиторе.

— Блять. — Он сжимает челюсть, сдвигая свое тело в сторону, его взгляд теперь опускается на мои бедра, наблюдая, как он гладит меня своим оружием.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу сейчас быть внутри тебя, входить в твою киску, как будто она принадлежит мне.

— Я только что пыталась убить тебя, — тихо прошептала я со стоном, его слова ударили меня волной сильного желания.

— Я знаю… — Его взгляд устремляется к моим глазам, брови напрягаются. — Но я никогда не смогу убить тебя. Не сейчас. Это проблема, которой я не ожидал. — Его губы перемещаются к моему уху. — Так что в следующий раз, когда ты потянешься ко мне с оружием, жена, постарайся сделать это правильно.

Моя рука тянется к его затылку, вдавливая его губы глубже в мою шею, желая его, в то время как я кручу бедрами над пистолетом, желая, чтобы вместо него там были его пальцы.

— Майкл, — кричу я, дергая его за волосы, когда он стонет.

— Если ты и дальше будешь так произносить мое имя, это будет плохо для нас обоих.

— Сейчас мне ничего не кажется плохим. — Я задыхаюсь от трения его рта о мою кожу. — Мне давно не было так хорошо, если вообще было.

— Черт возьми. — Его грубое дыхание так же тяжело, как и биение моего пульса.

Я закрываю глаза, в моей душе пульсирует потребность, которую я никогда раньше не испытывала. Ни так, ни так сильно.

— Я уже близко, — говорю я ему, не уверенная, что его это вообще волнует.

— Не так, — говорит он.

И прежде чем я успеваю что-то сказать, он быстро опускается вниз по моему телу, хватаясь за нижние части моих коленей, и раздвигает мои бедра.

— Это нормально? — спрашивает он совершенно искренне, глядя на меня сверху вниз, на то место, где столько других мужчин причиняли мне боль.

Но я не позволю им победить. Я не позволю им взять больше.

Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая за поразительной интенсивностью его взгляда, когда он кладет пистолет на мою сторону кровати, а затем опускает свой нос к моим трусикам, собирая ночную рубашку до бедер.

И, не отрываясь от меня, его рот накрывает мою киску, пока я не задыхаюсь, а его язык пробирается к моему клитору. Даже через хлопок я чувствую его, как будто все происходит нагишом.

— Черт, мне нужно попробовать тебя на вкус. — Его решимость рушится, как будто он теряет контроль над собой.

Я хочу, чтобы он сделал это, чтобы он просто делал то, что хочет, не спрашивая у меня разрешения. Мне нужно, чтобы он контролировал это. Я хочу чувствовать это, знать, что это нормально. Что хотеть его таким образом — это нормально, даже после того, что со мной сделали. С ним я в безопасности, или, по крайней мере, мне хотелось бы представить, что это так.

Моя ладонь опускается на его затылок, и я дергаю его за волосы. Его властный взгляд сужается, и мы пристально смотрим друг на друга. В этом есть что-то невыразимое, и когда я дергаю сильнее, у него подрагивают мышцы на челюсти.

В его глазах щелкает невидимый выключатель, и он отталкивает мою руку от своих волос, прижимая ее к кровати. Он хватает другую и прижимает ее к моему бедру.

— Я дам тебе именно то, что тебе нужно, голубка. И ты кончишь для меня, пока эти великолепные бедра будут душить меня.

Затем, одним движением, он переворачивает меня на живот, хватает за оба запястья и держит их в плену над моей головой.

Его тело оказывается сверху, и ко мне возвращается чувство обладания, потери контроля. Мое тело приходит в боевую готовность, словно хочет бороться, но оно хочет и этого. Его горячее дыхание касается моей шеи, и это похоже на те случаи, когда эти мужчины проникали в мое тело, брали все, что хотели, а я лежала, кричала, плакала.

Но никто не приходил на помощь. Никому не было дела.

Иногда их было несколько, и меньше всего они беспокоились обо мне. Я была там для их удовольствия.

— Все в порядке. — Голос Майкла вырывает меня из кошмаров моего прошлого, словно зовет меня к свету. — Никто больше не причинит тебе вреда. Я обещаю тебе это.

Его бедра совершают мягкие круговые движения по моей попке, и я вздыхаю с облегчением, как будто услышав его голос, я выхожу из отчаяния.

— Вот так, Элси. Почувствуй мой член. Вот что ты делаешь со мной.

Я издаю придушенный стон, когда его рука ложится на мое бедро, а пальцы скользят под моим телом и проникают между бедер. Он грубо задирает платье, когда я приподнимаюсь для него. Он не пытается прикоснуться ко мне голой. Его пальцы гладят мою киску через трусики, и я чувствую, как его пальцы становятся влажными.

— Ты моя, — хмыкает он. — И это тоже будет моим. Это только вопрос времени. Мы оба знаем это, не так ли?

— Да, — признаюсь я шепотом. — Пожалуйста, Майкл. Мне нужно…

— Я знаю, что нужно моей жене.

Ты. Мне нужен ты.

И тогда он оттягивает мои трусики в сторону, и два пальца входят в меня глубоко, растягивая меня, пока я не выгибаюсь против вторжения, мои стоны становятся задыхающимися.

— Да, да, да, — кричу я.

Он грубо трахает меня, запустив левую руку в мои волосы, откидывая мою голову назад, а его талантливые пальцы избавляют меня от стыда за то, что я хочу этого. Жесткости. Будучи прижатой к кровати. По его милости. Принадлежащей ему. Как он захочет.

— Вот так. Давай, голубка. Спой для меня.