Нет. Эта машина для кого-то важного.

Важнее меня. Вот почему для меня это ни в коем случае не может быть здесь. Точно нет.

— На что ты смотришь? — спрашивает Лекси.

Отвернувшись от окна и ударившись о стену, я держусь за грудь.

— Господи, Лекс, ты меня напугала до чертиков.

Она хихикает и приближается. Я начинаю говорить ей не смотреть, но понимаю, что это прозвучит безумно. Ее глаза расширяются, когда она видит машину.

— Вау. Ты знаешь, насколько дорогой этот внедорожник? — Ее голубые глаза метнулись на меня, а рот приоткрылся.

Я киваю.

— Действительно дорого.

Лекси фыркает.

— Действительно, очень дорого. Примерно сто пятьдесят тысяч, Деми.

У меня перехватывает горло, когда я сглатываю.

— Святое дерьмо.

Она отпускает жалюзи и осматривает мою квартиру.

— Я должна идти. Экзамены на следующей неделе, так что мне нужно уделить немного времени учебе. С тобой все будет в порядке?

Я улыбаюсь.

— Со мной все будет в порядке, Лекси. Спасибо, что пришла.

Я обнимаю ее, и она прижимает меня в ответ.

— Я так рада, что ты мой друг, Деми.

Растворяясь в ее объятиях, я чувствую, как мои глаза слезятся.

Может ли это быть тот срыв, которого я ждала?

Лекси отступает и грубо похлопывает меня по щеке.

— Выше нос, лютик. Я позвоню тебе завтра.

Слезы никогда не текут, и как только Лекси уходит, я крадусь обратно к окну, как какой-то параноик-наркоман. Когда я проверяю, я вижу, что машины нет. Я вздыхаю и ударяюсь головой о стену.

— Ты чудачка, Деми. — говорю я себе.

После еще нескольких часов, проведенных взаперти в квартире, я делаю заказ на китайскую еду, поскольку Кевин забрал мою вчера, и сажусь в машину, чтобы забрать ее. Сейчас полпятого дня, но, к счастью, мне удалось найти место для парковки в квартале от маленького ресторанчика.

Жизнь в центре Сан-Франциско имеет свои преимущества. Отличная еда, потрясающая ночная жизнь и множество магазинов. Сейчас весь этот бетон и жизнь душат. У меня мурашки по коже, когда я оглядываюсь вокруг. Здесь так много людей.

Паранойя просачивается в мою кровь, и мне приходится заставить себя перестать ждать, пока появятся полицейские и заберут меня.

— Все в порядке. — говорю я, прежде чем выйти из машины.

Мужчина мчится прямо ко мне, когда я выхожу на тротуар. Он выдергивает у меня из руки сумочку.

— Эй, верни это.

Проходящие мимо люди смотрят, но ничего не делают, чтобы помешать этому мужчине забрать мою сумочку.

Черт побери.

Почему Вселенная меня ненавидит?

Все, что я хочу, это немного апельсиновой курицы, это слишком много?

Я закрываю глаза на миллисекунду, а затем бегу за ним. Я качаю руками и ногами сильнее, чем вчера вечером. Быть звездой легкой атлетики в старшей школе определенно принесло свои плоды на прошлой неделе. Я быстро догоняю этого подонка, и когда он бросает небрежный взгляд через плечо, его глаза расширяются от удивления.

— Я тебя вижу! — я кричу и ускоряю темп. У меня болит бок, но я стискиваю зубы. Я бегаю не так много, как следовало бы, будучи взрослой. Я сделаю бег своим приоритетом в фитнесе после того, как верну свою сумочку.

Он кряхтит и начинает идти быстрее, но для него уже слишком поздно. Я собираюсь броситься ему на спину, но на его пути встает мужчина и останавливает его. Вор пытается бороться, но мужчина бьет его прямо в челюсть.

— Ого. — говорю я, восхищаясь тем, как он ударил парня в деловом костюме.

В Сан-Франциско обычно не безумно жарко, но сегодня прогноз был выше восьмидесяти пяти, и я определенно чувствую жару после такого упорного спринта. Я кладу руки на затылок и втягиваю воздух. Поскольку моя сумочка в безопасности, мне требуется секунда, чтобы отдышаться.

Мой герой перешагивает через чувака и протягивает мою сумочку.

— Спасибо. — я улыбаюсь и забираю это у него. Мои глаза скользят по его красивому лицу, быстро отмечая резкие линии, пронзительные зеленые глаза и маленький шрам на одной из бровей. Когда я замечаю маленькую красную эмблему на его пиджаке, мое сердце замирает.

Это та же эмблема, что и прошлой ночью, и я смотрю на нее, прослеживая две переплетенные буквы. КМ. Кровная мафия.

Он ухмыляется, когда я задыхаюсь, и мой взгляд находит его. Эти красивые глаза танцуют от веселья. Он подходит ближе. Я отшатываюсь назад, мои кроссовки скребут по тротуару.

Мой пульс подпрыгивает на шее. Я разворачиваюсь и убегаю, полностью минуя свою машину, и мчусь по улицам, переходя туда и обратно, пока не убеждаюсь, что потеряла его. Я даже не знаю, последовал ли он за мной, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Завтра я вернусь за своей Хондой.

Когда я возвращаюсь в свою квартиру, солнце уже начало садиться, и меня вот-вот вырвет. Моя сумка тяжело лежит на плече, и я злюсь, что мужчина снова встал на пути меня и еды. Я также потная и отвратительно воняю.

Слушай, ни у кого нет времени выглядеть красоткой, когда они прячутся от мафии.

Однако я впечатлена тем, что мне удалось бежать целых сорок пять минут. Они не смогут причинить мне вреда, если не смогут поймать меня, верно?

Я поворачиваю за угол, чтобы подняться по лестнице, но останавливаюсь, когда Кевин отталкивается от стены. Он засовывает руки в джинсы и оглядывается по сторонам.

Не сегодня, Сатана.

Прищурив взгляд, я подхожу к нему.

— Какого черта ты хочешь? — Мне бы хотелось иметь свой нож.

Его плечи напрягаются, а мышцы челюсти дергаются. Сделав глубокий вдох, он говорит:

— Я пришел поговорить.

— Где пикси?

— Да ладно, Деми, не веди себя так.

По моему телу прокатилась волна гнева. Не будь такой? Он шутит?

— Позволь мне прояснить одну вещь. — Мои слова яростны, и я подхожу к нему, не заботясь о том, что он оборотень. — Если ты когда-нибудь придешь сюда снова, я тебя зарежу.

Кевин усмехается.

Моя кровь кипит.

— Ты не причинишь мне вреда. — говорит он с высокомерной снисходительностью.

— Испытай меня. — говорю я, кладя руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть его с дороги. Он отступает на шаг назад, потому что не ожидал, что его толкнут.

— Ты настоящий шедевр, Деми. Маджента была права: люди такие драматичные.

Пурпурный[2]? Серьезно? Он изменил мне с сучкой по имени Маджента?

Я никогда не заявляла, что у меня есть хоть какое-то подобие контроля над гневом. Роняя сумочку, я разворачиваюсь и бросаюсь на него, бросая кулак и ударяя его по челюсти. Он рычит, но через секунду мое тело ударяет его, и мы падаем на землю. Бетон царапает мои колени, но я игнорирую укол боли. Я царапаю и бью Кевина еще несколько раз, прежде чем он оправится от шока и оттолкнет меня от себя.

Со стоном приземляюсь на землю и отряхиваю волосы с лица.

— Уходи.

— Чертова психичка.

Кевин бросает на меня жгучий взгляд.

Сегодня у меня пылкое настроение, и когда я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть в его светящиеся глаза, он издает низкое предупреждающее рычание.

— Сейчас. — говорю я.

К черту волка.

Он меня не пугает.

Он пинает тот же мусорный бак, на который я напала вчера вечером, но на этот раз он летит через улицу, грохоча и катясь, останавливаясь, ударяясь о шины с черными дисками. Забыв о своем бывшем парне, я смотрю на темный внедорожник. Зловещий знак моей неминуемой гибели.

Я отталкиваюсь от земли трясущимися руками. Когда я оглядываюсь назад на Кевина, я вижу, как он уносится прочь. Когда он проходит, мужчина отходит в сторону, и на его губах играет понимающая улыбка, когда он смотрит на меня.

Почему все мужчины, которых я вижу в последнее время, такие горячие? Действительно несправедливо быть сейчас окруженной таким количеством сексуальных людей. Я не в том настроении, чтобы флиртовать или предпринимать какие-либо действия, когда меня преследует мафия.