Грейсон

Если раньше я не был уверен в своем влечении к Деми, то теперь этот факт высечен на камне. У нее не было никаких проблем с тем, чтобы воткнуть нож в лицо Блейза. Ее глаза горели чистой яростью и решимостью.

Ее временной суперсилы благодаря крови Маттео могло хватить на несколько ударов, но с таким древним супером, как Блейз, она бы ни за что не выиграла бой. Маттео говорит, что когда ей исполнится двадцать пять, она будет достаточно сильна, чтобы справиться с вампиром. Мы не узнаем ее полную мощь, пока она не обретет свою силу.

Ее день рождения через две недели. Я не уверен, что она помнит об этом, как и о значении своего четвертьвекового дня рождения.

Она потягивает вино и хлопает ресницами, когда замечает, что я на нее смотрю. Мы все снова заняли свои места и заказали еду.

— Кажется, я помню, как ты обещал показать мне, как правильно пользоваться ножом… Я бы сказала, что сегодняшние события подчеркивают мою потребность в надлежащем обучении защите от вас, животных.

Кольт надулся.

— Мы не животные.

Она вздергивает бровь.

— Продолжай говорить себе это, зайчик. — ее глубокий карий взгляд снова находит мой. — Когда мы начнем?

Я смотрю на Маттео, надеясь получить хоть какой-то намек на то, как действовать дальше. Поцелуи Деми нарушили его планы держать ее при себе, так что сейчас мы находимся на неизведанной территории.

Вечно проницательная Деми бросает хмурый взгляд на моего босса и брата этой ночи.

— Ты не можешь приказать им игнорировать меня.

Зловещая улыбка прорезает его лицо.

— О?

— Если ты будешь скрывать их от меня, я не выполню нашу сделку. Ты не получишь свой третий укус.

Маттео взбалтывает свой кровавый коктейль и делает глоток.

— Что, скажи на милость, заставляет тебя думать, что ты сможешь помешать мне это сделать?

Мы с Кольтом обмениваемся обеспокоенными взглядами. Эмоции Маттео были переменчивы, когда дело касалось нашей маленькой Охотницы. Я не могу понять, злится он или забавляется ее требованиями. Тот Маттео, которого я знаю, вырвал бы ей горло.

— Потому что, дорогой, несмотря на этот колючий фасад, ты хочешь, чтобы я была счастлива.

Все следы юмора и злобы исчезают с лица Маттео. Его глаза закрываются, и остается лишь оболочка человека, оцепеневшая от мира и слов Деметрии. Она задела за живое, вытащила карту, к которой он не был готов. Она знает себе цену, а это опасно для такой женщины, как она.

Деми чувствует перемену в его настроении. Она бросает взгляд на Кольта, нахмурив брови. Ублюдок ободряюще кивает и подмигивает ей.

Я чуть не поперхнулся своим напитком. Кольт, бессердечный мудак, подмигнул нашей девочке. Кажется, у меня начинается сердечный приступ.

Нет, это просто взрыв смеха, который пытается вырваться из моей груди. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и отвожу взгляд от них.

Мы — жалкая кучка вампиров, сохнущих по женщине, которая нас презирает. Но ее ненависть так приятна. Мы такие же дерьмовые, как и она, и хотим того, кто был рожден, чтобы убивать таких, как мы. Влюбленность расцвела, когда она пригрозила зарезать меня, и переросла в одержимость, чем дольше она здесь находится.

Мне нужны ее угрозы.

Ее нож у моего горла.

Я хочу ее ярости.

Ее влажная киска, обхватывающая мой член, когда я вхожу в нее во время злобного траха.

Мой член твердеет в штанах. Кольт и Маттео сузили глаза, глядя на меня. Ничто не проходит мимо этих двоих.

Затем Деми произносит эти четыре слова, от которых мы все трое задыхаемся.

— Я покончу с собой.

— Нет, черт возьми, не покончишь. — рычит Кольт, отодвигая свой стул и наклоняясь над ней.

— О, детка, я и не знала, что тебе не все равно.

Ее сарказм в этот момент скорее раздражает, чем умиляет.

— Зачем тебе угрожать подобной вещью. — спрашиваю я, кладя свою руку поверх ее на стол.

Она отдергивает руку, не принимая моего утешения.

— Потому что, — говорит она и делает последний глоток вина, прежде чем продолжить. — Я лучше умру, чем буду под контролем мужчины.

Кольт

Не знаю, что на меня нашло. У нас был план. Забраться в ее голову. Как, черт возьми, ей удалось забраться в мою?

Я не ожидал такого развития событий. Я считал Деми труднодоступной, но не чертовски невозможной. Маттео слишком долго блокировал меня, и я на сто процентов с ней согласен. Маттео не может скрыть ее от нас.

Но это не значит, что я хочу, чтобы она покончила с собой. Драматичная, хоть и великолепная крошка смотрит на Маттео с ожидающим выражением лица. Она не отступает.

— Деми. — говорю я, сдерживая нахлынувший на меня гнев.

Она наклоняет голову и смотрит на меня; уголок ее губ кривится.

— Да?

— Не будет никакого самоуничтожения

Ее рука ласкает мою щеку, а глаза опускаются к моим губам.

— О, Кольт, если ты еще не понял, что самоуничтожение — это мой способ действия, то ты не так умен, как я думала.

Грейсон разражается смехом, который он сдерживал уже несколько минут. Он достаточно громкий, чтобы напугать ее, но ее глаза не отрываются от моих. Она щиплет меня за щеку.

— Как я уже сказала, я лучше умру, чем буду управляемой мужчиной.

Маттео тяжело выдыхает.

— То, что он не хочет, чтобы ты покончила с собой, вряд ли можно назвать контролем.

Когда она переводит взгляд на Маттео, с меня спадает тяжесть.

— Ты уклоняешься от ответа. Избегание — искусство трусов, Маттео. Я думала, ты лучше.

— Ты ведешь жесткую сделку, Деметрия. — Маттео допивает свой напиток. — Мое решение скрыть от тебя Кольта и Грейсона, возможно, было опрометчивым.

Деми насмехается, но замолкает, когда он бросает на нее раздраженный взгляд.

— Но, — продолжает он. — Я пришел к выводу, что полезно позволять вашим отношениям продолжать развиваться

Если бы я не был его вторым помощником и не боялся его возмездия, моя ладонь ударила бы меня по лицу достаточно сильно, чтобы вырубить меня.

О чем он думал?

Глава 26

Маттео

На ее лице промелькнула ярость, вызванная моими словами. Трудно игнорировать такую ярость, но я делаю это, небрежно допивая свой напиток, пока она кипит.

Жизнь в течение многих веков позволяет научиться нажимать на кнопки. И хотя я дал ей именно то, что она хотела, и планировала до ее маленькой драматичной вспышки, я дал ей разрешение.

Она застряла между желанием свернуть мне шею и ударить меня кулаком. Кольт все еще нависает над ней, поэтому я знаю, что далеко она не уйдет. Моя кровь в ее жилах усиливает все ее эмоции и, вероятно, объясняет ее иррациональную и ненужную угрозу смерти.

К несчастью для нее, я не могу преподнести ей все ее желания на блюдечке с голубой каемочкой. Я должен сыграть роль злобного босса мафии, который выжмет из тебя все досуха, если ты только вздохнешь неправильно. Ей слишком комфортно со мной, она слишком уверена в себе, зная, что я ее не убью.

Она должна бояться меня, хотя бы ради собственной безопасности. Найдется очень не много людей, которые будут терпеть, когда человек, а тем более Охотник, требует от вампира чего-то.

— Так что же за кусочек моей истории у тебя есть для меня?

Ее вопрос застал меня врасплох; я ожидал, что меня будут ругать или, по крайней мере, оскорблять.

— Терпение, Деми. Я расскажу тебе об этом после ужина.

Деми

Хлопнув дверью своей квартиры, я снимаю обувь и рывком открываю холодильник. Затем грубо закрываю его, ворча по поводу отсутствия алкоголя.

Маттео не дал мне ни хрена. Мы поели в ресторане — паста, кстати, была божественной, — а потом по дороге домой они втроем раздражающе молчали. Они игнорировали меня, что почти невозможно, потому что я знаю, что могу быть чертовски надоедливой.