Она не такая, как Алисса.

Примерочные находятся на втором этаже. Сотрудница забирает у меня одежду и встает позади нас в лифте. Я нервно тереблю край своей футболки по выгодной цене от Target. Если бы я знала, что мы придем в этот магазин, я бы переоделась во что-нибудь поприличнее.

Я жду снаружи, пока сотрудница развешивает мои покупки в большой комнате. Прежде чем я успеваю закрыться, Эвелин протягивает мне две руки, полные вешалок. На них разнообразные платья и юбки.

— Вот, сначала примерь это. Я хочу видеть их на тебе.

— Спасибо. — говорю я и закрываю дверь, радуясь, что она совершенно прочная и длиной от пола до потолка. Никаких зазоров или щелей, через которые Эвелин могла бы заглянуть. Это также дает мне время избавиться от искры трепета, которую Эвелин подарила мне, когда расстроилась из-за моей шутки.

Изображая послушную Барби, я примеряю наряды, которые выбрала Эвелин. К моему большому удивлению, они идеально сидят по фигуре и сочетаются по тону с моими темными волосами и кожей. Я отказываюсь от четырех из них из упрямства, потому что одно из модных платьев стоило четыре тысячи долларов, а у меня нет причин для чего-то столь роскошного.

Эвелин платит, и я сдерживаю вздох, когда кассир сообщает ей сумму. Несмотря на то, что я хотела использовать деньги Маттео в качестве компенсации, я держала цены на свои товары на более дешевом уровне.

— Ты настоящая охотница за выгодными покупками, не так ли?

Я слабо улыбаюсь Эвелин.

— Думаю, да. — говорю я, хотя общей стоимости нашей одежды, вместе взятой, достаточно, чтобы купить квартиру. Захудалую, обшарпанную в Сан-Франциско, но, тем не менее, квартиру.

— Машина у входа, я открою багажник, — кричит Эвелин через плечо сотрудникам, которые подошли, чтобы помочь донести наши сумки. Она берет меня под руку, что является ее раздражающей привычкой, и толкает меня бедром. — Давай, маленькая охотница.

Я хмурюсь, услышав это прозвище. Я не выражаю своего недовольства. Она может быть властной, немного психованной и снисходительной, но она приложила усилия.

Она отвозит нас обратно в небоскреб, где находится "Кровная Мафия". Яркие фары ее машины освещают парковку, которая сейчас почти пуста.

Когда они освещают лицо разъяренного вампира, Эвелин вздыхает.

— Не позволяй этому лицу запугать тебя, милая. Он идеально выглядит как мудак, его губы даже морщатся, как у мудака.

Я скрываю фырканье рукой.

Она выключает машину и выходит. Я уступаю ей лидерство, собирая нервы для конфронтации. Я открываю свою дверь, напрягаясь, чтобы расслышать слова, которые Эвелин и Маттео произносят шепотом.

— О чем ты только думала?

Эвелин перемещает свой вес и поднимает бедро.

— Кто-то должен правильно обращаться с женщиной, если вы трое не сделаете этого, это сделаю я.

Маттео рычит и говорит слишком тихо, чтобы я могла понять. Эвелин напрягается, и ее рука взмахивает, нанося ему пощечину.

Я прикусываю внутреннюю сторону щек, чтобы сдержать довольную улыбку, расползающуюся по моему лицу.

Она оглядывается через плечо и замечает, что я задерживаюсь у багажника.

— Я пошлю кого-нибудь за сумками, Деметрия. Пойдем.

Я должна отдать должное Эвелин, она крутая. Она даже придерживает Маттео за плечо, когда обходит его и с важным видом направляется к лифту.

Его темные глаза прожигают меня насквозь, и я осторожно встречаю его разъяренный взгляд. Никаких следов доброты, которые я ожидала увидеть после того, как он всю ночь читал мне, их не видно. Он выглядит разозленным, и все эмоции сосредоточены на мне.

Я сглатываю и направляюсь к Эвелин, останавливаясь, когда он хватает меня за запястье. Я смотрю на его пальцы.

— Отпусти. — говорю я, и голос наполняется гневом. Я не забыла, кто он такой, и все, что потребовалось, — это один его полный ненависти взгляд, чтобы напомнить мне, что он враг.

— Или что?

Я поднимаю на него взгляд и сжимаю челюсти.

— Я найду способ убить тебя, и когда я это сделаю, я обязательно заставлю тебя кричать от боли. А теперь отпусти меня. — я отдергиваю запястье назад, и он отпускает меня.

— Угрожаешь боссу? — спрашивает он, жестоко кривя губы. — Вампиры умирали за меньшее.

Я смотрю на него равнодушным взглядом.

— Если бы ты хотел меня убить, ты бы уже это сделал.

Его глаза темнеют, и на лице появляется выражение жестокости. — Осторожно, Деми. Ты — расходный материал, тебе следует помнить об этом.

Он не дрогнул под моим сердитым взглядом, хотя я вкладываю в этот хмурый взгляд всю ненависть, которую когда-либо испытывала.

— Деми, — говорит Эвелин. — Ну давай же.

Я проталкиваюсь мимо Маттео, не удосужившись ответить на его комментарий.

Я покажу ему расходный материал, сразу после того, как вырву ему сердце.

Глава 22

Деми

Легкие шаги будят меня посреди кровавого сна. Мой взгляд немедленно перемещается на стул, где, я знаю, будет сидеть Маттео. Он не двигается, и я молчу.

Тишина между нами затягивается, и я сажусь, не сводя от него глаз.

— Что ты хочешь? — спрашиваю я, наконец-то устав от тишины. В отличие от последнего визита, он не протестует, когда я включаю прикроватную лампу.

Тусклый свет заливает комнату. Маттео подается вперед, его темные глаза опускаются.

Я заснула в одном из купленных мною комплектов шелковой пижамы. Некоторые женщины могли бы ахнуть и поспешить прикрыться. Я говорю, к черту это. Пусть он посмотрит, увидит то, чего у него никогда не будет.

Откинув одеяло, я опускаю ноги на пол и встаю, вытягивая руки над головой. Шелковый материал моей ночной рубашки задирается, открывая половину моего живота сварливому вампиру. Может быть, ночь делает меня храброй — или у меня серьезный недостаток самосохранения, — потому что я с важным видом подхожу к нему, еще больше покачивая бедрами. Подходящие шорты задираются вверх по моим бедрам. Я ухмыляюсь, когда Маттео замечает всю мою плоть, выставленную напоказ.

Интересно, не потеряла ли я его окончательно?

Маттео не двигается, пока я не оказываюсь перед ним. Он откидывается назад, упираясь руками в подлокотники стула и поднимая подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.

Я кладу руки на бедра.

— Почему ты ведешь себя жутко?

Его глаза сверкают раздражением.

— Я не веду себя жутко. — Его грубый голос скользит по моей спине. Должно быть незаконно, чтобы мужской голос был таким глубоким и полным мрачных обещаний.

— Наблюдать за мной, пока я сплю — жульничество следующего уровня, Маттео.

Одна сторона его рта изогнулась.

— Ты бы предпочла, чтобы я посмотрел на тебя через камеру?

Я скрещиваю руки под грудью, целенаправленно поднимая их вверх. Как и было предсказано, взгляд Маттео упал на девочек. До этого момента я никогда особо не гордилась своей грудью. B — чашки тоже могут быть оружием.

— Я бы предпочла, чтобы ты вообще за мной не следил, — признаюсь я. — Чего ты хочешь от меня? Почему ты здесь?

Чего хочет Маттео, довольно ясно, по крайней мере, в одном отношении. Меня смущает все остальное, чего он хочет. Почему он хочет привязать меня к себе? Кто я такая и почему он скрывает это от меня?

— Спроси меня об этом еще раз.

Его руки вытягиваются и хватают меня за бедра, притягивая к себе на колени. Мои колени опускаются по обе стороны от его толстых ног, и я упираюсь руками в спинку стула, глядя на него сверху вниз. Голова Маттео находится на одной линии с моей грудью, его дыхание обдувает ночную рубашку, заставляя мои соски затвердевать в ответ.

Очень медленно он отводит взгляд от них, чтобы посмотреть на меня.

— Спроси меня снова.

Я качаю головой, проводя пальцем по нижней стороне его челюсти.

— Если ты думаешь, что все так просто, Маттео, ты сильно ошибаешься. Я ни за что на свете не дам тебе то, чего ты хочешь.