Я даже не погрузил в нее свой член, но я знаю, что это того стоит. То, как ее соски затвердели на моей груди, пока я целовал ее, почти заставило меня потерять контроль. Если бы не моя сестра, я бы сорвал с нее платье и трахнул прямо в машине на глазах у Грейсона и Кольта.

Глаза Кольта переходят на мои в зеркале, а затем быстро отводятся. Его лицо напряжено, несмотря на то, что он легко продолжает разговаривать с Грейсоном. Им слишком комфортно с тем, что я считаю своим, хотя Кольт и Грейсон попробовали ее кровь раньше меня.

Когда мягкие пальцы прижимают мою руку к штанам, я делаю вдох.

Простое прикосновение удивляет меня настолько, что я, черт возьми, делаю глубокий вдох. Эта женщина выводит меня из игры. Кольт и Грейсон обмениваются раздражающими взглядами, но я игнорирую их и смотрю на Деми.

Ее губы приподняты, и она сжимает мои пальцы.

— Ты выведешь меня из себя, если будешь продолжать в том же духе.

— Ты бы хотел, чтобы мои пальцы сделали что-нибудь еще?

Тонко, да, я знаю. Розовый цвет, заливающий ее лицо, оправдывает этот глупый комментарий. Ее собственное дыхание учащается, а ноздри слегка раздуваются. Я наблюдаю за тем, как она перебирает тысячи вариантов развития событий, и хмурюсь, когда она закрывает от меня свои мысли и напрягает взгляд.

— Что я здесь делаю, Маттео? Куда мы едем?

Вот так просто она снова переключилась на ненависть ко мне. Я мудак, раз ожидал, что понравлюсь ей. Я приказал схватить ее, и я бы сделал это снова. Она не сбежит от меня, не после того, как я попробовал ее кровь и отдал ей свою. Она будет моей.

Деметрия отдастся мне.

Глава 25

Деми

Маттео уходит от ответа, говоря, что приглашает меня поужинать. Это не может быть так просто, я знаю лучше. Есть еще кое-что, о чем он мне не говорит.

Кольт замечает, что я наблюдаю за ним в зеркало заднего вида в четвертый раз. Он не ухмыляется, только удерживает мой взгляд, пока я не отвожу взгляд от его очевидных мыслей. Я возвращаюсь к игнорированию Маттео и вполуха слушаю их с Грейсоном разговор.

Я хуже всех умею вести светскую беседу, и я не могу гарантировать, что не ударю кого-нибудь ножом. Особенно, если судороги начнутся снова. Эвелин заставила меня принять четыре таблетки ибупрофена, сказав, что это снимет боль.

Неужели прошло так много времени с тех пор, как она испытывала, как вагины восстают против своих владельцев? Если она сестра Маттео, то ответ "да". Эвелин не имеет ни малейшего представления о боли.

Кольт тормозит возле Pescaraz, самого популярного и труднодоступного итальянского ресторана.

— Черт возьми, — шепчу я, наблюдая за тем, как внутри проносится целая толпа моделей. — Мы едим здесь?

Все мысли о поножовщине улетучились вместе с обещанием божественной пасты, дарящей оральный оргазм.

— Ты одобряешь?

Я резко поворачиваю голову и насмехаюсь над Маттео.

— Черт возьми, да, я одобряю. Знаешь, как нам, простым крестьянам, трудно попасть в очередь?

Он наклоняет голову набок и изучает меня.

— Ты не крестьянка.

Может, и так, но это не меняет того, что я выросла одной из них. У моих родителей были деньги, но не такие. Это были деньги типа „давай покатаемся на яхте в эти выходные, а в понедельник полетим в Милан”. А не „деньги на отпуск в следующем году”. Это совершенно разные вещи.

Когда мы выходим из машины, парковщик забирает у Кольта ключи. Маттео выскальзывает следом за мной и протягивает руку. Я поджимаю губы в знак неодобрения, но протягиваю ему свою руку, потому что у ресторана притаилось несколько человек, надеющихся занять место, когда кто-то не явится по заказанному столику. Они смотрят на нас, когда мы входим в дверь; их кожа практически зеленеет от зависти, когда хозяйка кивает Маттео и мы обходим ее стойку.

Он ведет нашу группу в заднюю часть ресторана, держа взгляд прямо перед собой и не обращая внимания на то, как некоторые посетители пялятся на нас… или, на самом деле, только на него. Если бы костюмы "Кровной Мафии" Кольта и Грейсона не выдавали его, я бы сказала, что это аура злобы, которая ощутимыми волнами исходит от Маттео.

Никто не обращает на меня внимания, и я не могу сказать, что виню их. Маттео подобен яркому пламени, а люди в обеденном зале — мотыльки, которые подбираются все ближе, и им наплевать, выберутся ли они оттуда живыми..

В Pescaraz есть несколько отдельных комнат с темными тонированными окнами, так что ты не можешь видеть, кто находится внутри, скрытый от остального населения. Маттео останавливается перед дверью номер два, задерживаясь рядом со мной, в то время как Кольт и Грейсон заходят первыми. Пальцы Грейсона сжимают рукоятку "Глока", и искра страха пробегает по мне.

С кем мы встречаемся?

Кольт высовывает голову через дверь, губы сжаты в твердую линию, а кожа вокруг глаз сморщена.

— Чисто.

Маттео искоса смотрит на меня, вероятно, прислушиваясь к неровному биению моего сердца. Он поднимает руку и убирает волосы с моего уха.

— Полегче, маленький охотник, ты в безопасности.

Я делаю мысленную заметку врезать Эвелин за то, что она назвала ему мое прозвище. Мне не нравится, когда меня дразнят за то, что я пытаюсь разумно расходовать деньги. Мы, простые смертные — или те, кто не купается в деньгах, — должны мыслить практически. Они не должны стыдить меня за это.

Сделав глубокий вдох, я смотрю прямо перед собой и нацепляю на лицо безразличную улыбку.

— Если это ловушка, я найду способ преследовать тебя из могилы.

От мрачного смеха Маттео у меня мурашки бегут по коже, и я следую за ним, когда он ведет нас в уютную столовую.

Стол на восемь персон стоит на видном месте в центре комнаты; большая элегантная люстра свисает с потолка, зависая в нескольких футах над центром стола. Бордовая скатерть шелковисто-мягкая, а черные бокалы и стаканы для воды прекрасно контрастируют с тканью. Однако декор стоимостью в тысячи долларов — не самая впечатляющая вещь в комнате.

Во главе стола сидит мужчина почти в два раза крупнее Маттео. Он встает, когда мы входим, вытягиваясь почти до семи футов ростом. Его руки больше моих бедер, а черная рубашка, которая на нем надета, обтягивает фунт за фунтом крепких мышц. Его глаза вспыхивают желтым, когда он смотрит на Маттео.

Я вздыхаю, когда понимаю, кто это, привлекая всю силу его внимания.

Маленькая Красная Шапочка сильно недооценила, насколько ужасным был большой злой волк. Передо мной стоит Блейз, альфа-наследник Юго-Запада США. Великий альфа, имеющий прямую связь со старейшинами, а не какой-то альфа-неудачник, управляющий одним городом. Он управляет целым регионом волков, и то немногое, что Кевин рассказал мне о нем, было ужасающим.

Его альфа-сила обрушивается на меня, заставляя мои колени дрожать, а сердце замирать. Рука Маттео гладит мое предплечье, напоминая мне, с кем я пришла. Острые зубы сверкают, когда он улыбается, и блеск в его глазах угасает. Вместе с этим исчезает и его сила. Затем я замечаю, что трое его людей стоят позади него, скрестив руки на груди и уставившись на Маттео.

— Здравствуй, Деметрия.

Мое имя звучит не так приятно в его устах.

— Привет. — говорю я, не позволяя своему спокойному внешнему виду ускользнуть. Конечно, он слышит стук моего сердца, но никакой другой реакции от меня он не дождется.

Он указывает на сиденья.

— Присаживайтесь.

Маттео не двигается, и я тоже.

— Я не один из твоих волков, которым ты можешь командовать. — в словах Маттео лед.

Блейз прищуривается, но мудро спрашивает:

— Не хочешь присоединиться ко мне?

На лице Маттео появляется злобная улыбка.

— Так-то лучше.

Грейсон появляется передо мной, выдвигает стул и глазами показывает, что я должна сесть. Маттео отпускает мою руку и садится рядом со мной, прямо напротив Блейза. Маттео показывает пальцем на своих людей. Кольт садится справа от него, а Грейсон — слева от меня.