Вторая.

Бросаюсь в сторону форсъюзерши с кулаками, но тяжелый доспех предательски тормозит движения, а вот она, похоже, меня видит, ибо с криком рванула в мою сторону.

Третья.

Клинч. Удары сыпятся по корпусу, но, с какой бы скоростью она не била — доспех их не даёт почувствовать. А вот мои — проходят. Хм. Я понял! Чем ближе она ко мне — тем слабее! Почему? Так, стоп, не думать, она не женщина, то есть женщина, но сейчас — опасный враг, который вполне может и убить, поэтому… а, чёрт, как же ты вовремя включился! Ускоренные и усиленные удары на грани разрыва мышц сыпятся в корпус Вентресс.

Четвертая.

Она пытается разорвать дистанцию, ловлю её ногу в ударе и заваливаюсь назад. Она пытается оттолкнуться от меня второй ногой, подбиваю кулаком в обратную сторону коленки, падаем.

Пятая.

Заваливаюсь на бок, выкручивая ногу девушки в болевой. Немыслимым движением она изворачивается и бьёт пяткой в забрало. Оно трескается. Где-то под лопаткой на полу хрумкает приклад выроненной винтовки, блин, у меня же пистолет с той стороны, ать! Ещё удар, как из молотобойки. Себя-то она ускорять может, а вот силёнок не хватает. Похоже, она себе пятку отбила, потому что с третьего удара вскрикивает и пытается доползти через боль к моему бедру с пистолетом.

Шестая.

Выворачиваю с хрустом голеностоп ситхи и пытаюсь уйти в кувырок назад. Да чтоб тебя, как прилипла! Блин, у меня же винтовка под спиной, арргх! Выдергиваю в перекате пистолет из кобуры, снимаю предохранитель и замираю, вытянув руки в лицо девушки, видя, как мне в горло точно так же упирается ствол моей винтовки.

— Пат, — говорю разбитым вокодером.

— Что? — морщится от боли золотоглазая ситха.

— Ничья, говорю, — смотрю на палец, лежащий на спуске.

— Не уверена, — говорит ситхиня, упирая ствол мне в горло.

— На рефлексах успею сжать спуск. Он в автоматическом режиме, — отвечаю девушке, сглатывая через силу. Адреналиновый откат начинает бить по мышцам. Сейчас руки задрожат.

— Да? — чуть шевельнула головой та, глянув на режим стрельбы. — У меня тоже.

— Знаю. Я тоже жить хочу, а ты слишком красива. Расходимся?

— Хм, — секунду вроде как взвешивает предложение. — Что ты сделал с моими мечами? — твою мать, почему мне так везёт на болтливых врагов?

— Эмиттер поменяй, заработают.

— Учту. Ещё встретимся, — говорит она, а я замечаю, как её палец покидает спусковой крю..

"Дахц!"

Зря отвлёкся. Закономерно словил прикладом в шлем. Быстро же она! Моргнув от удара, замечаю, как она, оттолкнувшись от пола одной ногой, выпрыгивает наружу. Обессиленно роняю голову с треснутым забралом на плиты пола. Похоже, кольто — мой билет выживания от силовых техник. Или просто повезло. Ффух… Так, хватит разлёживаться и истерить, теперь вставать и догонять своих. Так, а где..?

Вот, с-сучка, она спиздила мой карабин!

Сдавленный гогот разнесся по усеянному трупами умбарцев залу.

— Убью. Или трахну. Вот же…

POV Ассаж Вентресс.

— Убью. Или трахну. Вот же… — раздалось эхом из подземного коридора.

Хм.

— Я тебя запомнила, тварь каминоанская, или кто ты есть на самом деле, — шепчу еле слышно, с щелчком вправляя ногу на место. Ну и игрушку мальчику надо бы вернуть. Как-нибудь.

Впрочем, в других обстоятельствах, я бы…

Так, стоп, надо отсюда валить, уж приближение такого числа разумных я не могу не заметить. А вот рассказывать учителю об этом я, пожалуй, не буду.

End POV

Спустя где-то час добротного такого бега от взбесившихся умбарцев, поваливших из-под земли, как муравьи в разворошенном муравейнике, эпизодически отстреливаясь из попавшегося под руку местного пулемёта, я наконец влетел в засаду.

Ну как в засаду.

Бегу себе, прыгаю как кузнечик, пытаюсь что-то сквозь паутинку трещин рассмотреть, виляю как заяц, смотрю — вроде кто-то в зоне доступа появился, а меня не услышать — практически невозможно, как со всех сторон вокруг мне за спину начинают лететь красивые такие синенькие лучики добра, стандартных наших DC-шек 15-й модели.

Пробежал ещё метров пять по инерции и рухнул, выронив предварительно пулемёт из рук.

— Медик! — кричит кто-то, подбежав ко мне, и пытаясь осмотреть спину под скошенным креплением для рюкзака, сейчас отстегнутым.

— Спокойно, — говорю. — Я цел, только шлем попортили.

Переворачиваюсь и сажусь. Вокруг кто-то бегает, что-то делает, стрельба.

Нихера не соображаю! Такое, блин, туповатое ощущение, что после махалова с Вентресс мозг получил команду — довести тушку на автопилоте модуля "выживала" до своих, и выключился.

— Кэп, пойдем, — ловит меня подмышку рукой Скар. — Тут сейчас 212-й работать будет, нам надо к нашим.

Встаю, опираясь на братишку.

— А ты-то чего тут?

— Дэнч переживал, ну и стреляли.

— Угу, — киваю, — похоже нам таки придется поговорить всем вместе.

Провожаю взглядом пробежавшую мимо AT-RT-шку.

Ничего не ответил Скар, только руку отпустил, давая возможность подняться самостоятельно.

— Ну, пошли, раз надо.

Господи, как же я, оказывается, спать хочу!

Война, говорят — фигня, главное — манёвры. Вот сами манёвры я, признаюсь честно, тупо проспал. Просто заполз в десантный отсек АТ-ТЕшки, плюхнулся в кресло и вырубился. Клоны и так-то не железные, в отличие от железных болванчиков КНС, а я так ещё и со штампом "ГМО", так что — куда мне сейчас за ними по трое-четверо суток бегать на допингах? Перед высадкой и так было хлопотно, а теперь — вообще жутковато стало.

Проснулся я от резкого тычка под задницу и не менее резкой боли в жопе копчика и не сразу сообразил, где нахожусь — опять приснилась переброска, и как наш БТР подрывается на мине. На самом деле, что БТР-у, что АТ-ТЕшке от маленькой мины ничего не будет, ну встанет на ремонт, и всё… Если внутри кто живой останется. В стандартной компоновке десантный отсек АТ-ТЕ был с прикрученными сидушками к полу. Тут надо сказать, что в момент взрыва при таких раскладах днище транспортника подскакивает. Не на много, на какие-то сантиметры, но очень быстро. Настолько быстро, что сидящим внутри расхреначивает позвоночник в крошево, и шарнирные опоры "тараканов" этому никак не препятствуют. Поэтому у нас, в сто втором, сидушки попроще, и прикручены к потолку на резинках-демпферах. Трясёт, конечно, немилосердно, но выживаемость стопроцентная, и как раз вот в таких условиях, когда под шагоходы накидали впопыхах мин со взрывателями ударно-нажимного действия.

Хреново и то, что умбаранцы таки хоть немного, но знают толк в извр… боевых действиях. А раз мы так культурно встали на минах, значит, сейчас что? Пра-авильно, по нам или артиллерия начнёт работать, или что-нибудь аналогичное по убойности с заранее оборудованных позиций.

Ну, так и есть.

Единственное, что успеваю спросонья заметить, вываливаясь как какашка из задницы "таракашки", это какие-то вообще монструозные паукообразные модели явно местного производства, только с пушками на манипуляторах. Кувырок в сторону и залечь. Ну и краем глаза слежу за тем, чтобы запчастями от разрыва или остатками тушки сверху не прилетело, ибо танк раскурочило знатно, а при той плотности огня, что создали местные — особо не откатишься, да и встали мы на всем ветрам открытой полянке: работай — не хочу. Бесполезное занятие на самом деле — следить с какой стороны осколком может зацепить, но чем только не затупишь, пока не включился.

А вообще интересное кино получается, если верить включившейся связи, обрывкам докладов и потихонечку присоединяющейся ко мне в одну сеть группе бойцов численностью во взвод, о чем неумолимо сообщает индикатор в шлеме. Видать, кого-то из лейтенантов попаданием накрыло. Отходили мы на резервные точки для эвакуации, сгребая по пути с собой раненых, кто-то из джедаев решил продолжать высадку и бои, а на пути нашего забавного конвоя наспех соорудили засаду. В целом, может так получиться, что мы сейчас, двигаясь вокруг столицы, запросто нарвёмся на передовые силы противника или засаду в точке эвакуации, поскольку… Приподнимаю голову, таак, два… три… пять вот этих пародий на танки, правда, скорострельных, хоть и грозных, но всего лишь способны нас задержать. Хреново. Скар с Буром где-то рядом. Блин, надо бы бойцам обозначить своё участие.