— Минус восемь.

— Минус пять, — отвечаю ему. — Не густо. Скорей всего, нам перекроют выходы к поверхности. Предлагаю собрать максимум данных по производству вооружения и разнести тут всё. Я видел в сотне метров по правую руку проход в реакторный отсек с предупреждением о радиоактивности. Бур, как закончишь с Дэнчем — займись. Скар, прошерсти с Арчи терминалы — пусть качает всё, до чего дотянется. Не факт, что мы уйдём отсюда, но дверью хлопнуть и данные по комплексу передать надо. Их может быть больше одного. Да и не верю я, что нам не подсунули очередную провокацию. Людей тут почти нет, подозрительно. Я в коридор. Работаем "тишину". Выполнять.

И уже выходя, услышал шепотки за спиной.

— Что с ним? Как машина, даже тон голоса не меняет.

— Не знаю, брат.

— Вуюпиливилювюююувууу…

Хм. Всё просто, парни. Дэнча мы спасли. А вот меня "мои" "там" не вытянули, и я только сейчас с горечью заметил, насколько это меня всё ещё грызёт. А ведь делаю тут то же самое, и "там" это ничем хорошим не закончилось. Кажется, своего предела прочности я достиг.

Уух..

Закурить бы, да нечего. Хм, а ведь эта привычка здорово помогает собрать мозги в кучу, когда больше нечем. Вспышкой в голове я внезапно вспомнил картинку во дворце джедаев, где к бедной девочке — Саррисе, жались беззащитные дети, отобранные у родителей и вынужденные взрослеть во время войны. Не последней в этой галактике и даже не самой разрушительной.

Ты слово дал, Серый. На выходе к своей позиции в коридор, по которому бежали сюда, я уцепился за эту мысль, как за якорь, глубоко уйдя в себя, поэтому только в последний момент краем глаза заметил движение в коридоре и наползающий в него туман. Приклад больно, почти судорожно вжимается в плечо. В этом автоматическом карабине сорок шесть выстрелов. Десять я уже сделал. Почти рожок калаша, и неизвестное количество противника. Хорошо. Очень хорошо. Это вы, ребятки, вовремя.

— Контааакт!! — не своим голосом кричу, активировав связь.

Злой оскал сам по себе вылезает на лицо, а палец ложится на спуск.

— Idite syda, tvari…

Приближающимся в дымах умбаранцам послышался эхом расходящийся в коридоре затихающий безумный смех.

В голливудских боевиках, когда в тело злодея прилетает пуля или три-пять, он ещё шевелится, что-то пытается говорить, оружием водит из стороны в сторону… Херня это всё. Попадание даже с не самого мощного ПМ в нагрудный бронелист — это как УАЗик остановить на ходу. Собой. 5,45 — автобус. И оно ещё и опрокидывает. 7, 62 — лучше дырка. Когда дырка в корпусе, где-нибудь в жизненно важном месте ливера — боль адова. Там не то, что шевелиться — дышать страшно. Плазма более гуманна — шлёп и всё, помер без лишних корчей и скулежа. А ещё — попадание в конечность, если кость не задета, тебя злит. Типа "ах ты, сука такая, ногу мне прострелил, да я тебя…!!!". Но если тебя прострелили пулей и подстрелили серьёзно — настроение совсем другое. Кровопотеря надёжно убивает раненого без перевязки минут за двадцать. Медленно. С полным осознанием. Хотя бы один раненный пулей надёжно выводит часть группы из строя, если группа большая и действует в отрыве от основных сил, и практически парализует действие группы малой. Это я к чему — группа захвата за нами шла с пулевым оружием. А сейчас по коридору катились штурмовики в легкой броне. С бластерами. А бластерное ранение в перевязке практически не нуждается. Или раненый жив и ограниченно боеспособен, или кишки вскипели и разорвались от давления. Страшная, но мгновенная смерть… Если броня пробита. И если первая группа нас именно должна была нейтрализовать, то эти… Эти нас шли убивать. Впрочем, об этом я не думал. Я вообще ни о чем не думал.

Как в замедленной съёмке видя выступающие из дымов ноги в ботинках и наглухо закрытые шлемы умбарцев, я просто угадывал положение тела и отправлял туда одиночный, заполняя пустоту в голове прекрасной музыкой. Ритмом этого боя.

Тадам-там-там…Таа-рарарара-ай-ра…

Никаких "пиу-пиу" и трассеров. Одна цель — один выстрел. Короткие, почти танцевальные шаги. Коридор — это хорошо. Они не могут рассредоточиться. Да, детка.

"птф!"

Первый умбаранец отлетает, заваливаясь на своего товарища. Броня — зло, если не спасает. Плотно идут. Шаг в сторону, на колено, прицелиться, поймать в аналоге коллиматора шлем второго.

"птф!"

Хорошооо… Забрало стало красным изнутри. Встать, слегка пригнувшись по правой стороне коридора. Руки штурмовика делают неловкий взмах, и два тела гулко падают бревном на сетчатый стальной пол. Блиижеее… шаг, два-три…

"птф!"

Истошный крик очередного подранка с перебитой рукой, продолжающей сжимать бластер за рукоять рефлекторно, практически завершает аккорд. Его закручивает, и бластерные заряды летят в дымы в коридор. Упасть, перекат налево. Прижаться к стене, наблюдая ответные выстрелы вслепую, добивающие своего же стрелка.

…Таа-рарарара-ай-ра…

О! Гранаты пошли! Пинком её назад. Взрыв, который совсем не мешает.

— Ля-ляляляляяяй-ля..

"птф-птф!"

Минус два. Этого добивать не буду. Пооой! Носком ноги наступаю на почти оторванную взрывом ногу. Ко мнеее, твари. Хе-хе-хе-хе…

…Таа-рарарара-ай-ра…

Дымы почти рассеиваются, фу, как-то хило. Право-лево-лево, вниз.

"птф-птф-птф-птф!"

Пинком ломаю шею не успевшему сменить стойку или закрыться сидящему и замершему в позиции на изготовку человеку. Глаза у него смешные. Улыбаайся, человечек. Ну, а ты чего кричишь? Вылетевший на меня со стволом наперевес из остатков дымов боец практически замирает, подхваченный мной за руку с оружием…

"птф!"

… и пробитой выстрелом грудиной. Не успел спеть. В спину ему продолжают прилетать разряды плазмы. Делаю глубокий вдох через нос. Как вкусно тут пахнет. Пару шагов вперёд в обнимку с замершим в немом ужасе и боли трупом.

— Прости, парень, из меня хреновый танцор.

Пинком в грудь отшвыриваю труп с практически зажаренной спиной в кучку не успевших занять позицию остатков штурмового отряда… хм, всего отряда? Я был лучшего о вас мнения.

"пт-пт-пт-пт-птф"

— Та-ра-ра-ра-раааа-й… ра-рам.

..Тадам-там-тум…

Нагибаюсь, отстёгивая с двух рук гранаты с пояса ближайшего трупа… А красиво лежат! Как отдохнуть присели. Хрипят чего-то, дрожат. Что вы понимаете в музыке?

Две гранаты с активированными взрывателями катятся по полу, подпрыгивая на стыках плит, и, отскакивая от стены, залетают за угол.

Сдвоенный взрыв и вопли. Оборачиваюсь назад. О, мышки мои, Дэнча несут. Хорошооо… Танцуем! Как же хорошооо!

POV КС — 8851 Скар.

Я считал себя хорошим солдатом. Всегда. Я в это верил и верю.

— Контакт…! — Донёсся голос Кэпа по связи.

Обычная фраза, я, кажется, слышал её уже сотню раз. Но сейчас. Сейчас тон командира вместо того, чтобы как обычно внушать уверенность, внушал лишь… страх? Неужели именно это чувство, затравленное ещё на Камино, сжимает что-то в груди? Руки сводит небольшая судорога, а зубы сжаты так сильно, что кажется, они сейчас раскрошатся. Наверное, у меня сейчас лицо как у одного новичка в сто втором, когда он рассказывал о своей встрече с ситхом на поле боя, но я лучше бы встретил тут хоть десяток этих машин для убийств, чем услышал ещё раз подобный голос командира, искаженный передатчиками.

Подхватив импровизированные носилки с лямками через одно плечо, освобождая стрелковую руку, мы быстро, насколько позволяло состояние Дэнча, поковыляли за командиром. Комплекс имел всего один выход, и мы через него сюда пришли, правда, где-то с середины. В любом случае возвращаться нам туда же. Но выйдя в коридор…

Это было страшно. Как-то механически, не тратя больше двух выстрелов, Кэп убивал каждого встреченного по пути умбарца, и он… пел?