Хммм, если посмотреть на это с такой стороны, то мне выдали чистый лист, на котором я могу изобразить, что угодно. Что ж, вполне вероятно. Только что от меня ждут? Я привлёк к себе внимание не самыми лучшими поступками, так что вывод очевиден.

Тихонечко вздыхаю. Оборачиваюсь к стоящему справа-сзади от меня Сорок Второму и замечаю на его лице сияющую улыбку. Вот у кого точно всё всегда хорошо. Нашарил в тёмных уголках крейсера всяких деталей и мастерит какую-то «бабахалку». Что ещё нужно для счастья? Но завидовать плохо, поворачиваюсь обратно к отряду и начинаю самым внушительным тоном, на который только способен:

— Отряд! Я собрал вас здесь, чтобы прояснить вам несколько деталей! В данный момент вы никто! Вы даже хуже тараканов, что обитают в голове моего заместителя! Они хотя бы позволяют ему придумывать гениальные в своей бредовости планы, а вы лишь жуки, стоящие по уровню боеспособности чуть выше, чем грязь под ногами B-1! Чтобы вас замесить, им потребуется немного больше усилий! И пока вы жуки, нет, всего лишь личинки настоящих клонов, я обязан сохранить ваши жизни до того момента, пока вы не окуклитесь, а затем не превратитесь в охуительно смертоносных ос, что будут жалить врага в самое сердце!

Так что у меня есть для вас несколько правил! Первое! Мои приказы выполняются неукоснительно! Если я приказал вам трахать портовую шлюху, то максимум, что вы можете, это спросить в какой именно позе! Второе! Будьте всегда бдительны! Представьте, что сзади вас стоит магнастраж, который в тот же момент, как вы разожмёте свои ягодицы, засадит вам прямо в задницу толстенный хер по самые металлические яйца. Всё подозрительное и необычное обязательно должно подлежать фиксации! Увидели пьяного джедая, пристающего к бантам — не спихивать всё на просроченную тормозуху, что вы пили час назад, а включить запись на тактическом шлеме, а затем скинуть её в базу нашего отряда! Я понятно выражаюсь?

— ТАК ТОЧНО! — На мгновение оглушил меня рёв десяток глоток.

— И последнее, третье правило! В моём отряде клоны не умирают! Они отправляются к великой Силе, которая даёт им время для перегруппировки, а затем возвращает их обратно, но уже под другими номерами! Вы всё поняли?

— ТАК ТОЧНО! — Пуду… Кажется, я оглох.

Конец флешбэка.

— …повторяю, всем "Спектрам", возвращайтесь на точку рандеву. "Спектр-6", оглох? Джони?! — выдернул меня из воспоминаний голос координатора в шлеме.

— Хкхм. Джони здесь. Принял, возвращаемся.

Джедайка. Самая обычная джедайка в тёмно-бежевой или светло-коричневой — в зависимости от освещения — тоге. Зрелище о чем-то перепирающейся с комроты джедайкой в толще этих пород, прямо здесь, было фееричным. Только подойдя ближе, наплевав на дисциплину, мы все смогли расслышать обрывки разговора, который, похоже, за время нашего подхода уже заканчивался.

— Успокойтесь, пожалуйста, я не чувствую смерти за этими завалами. И в конце концов, я здесь для того, чтобы решать проблемы, а не создавать их, — сказала джедайка, отстранённо, натянуто улыбнувшись. — Думаю, мы сработаемся.

— О, нет… — чей-то хлопок ладонью по забралу шлема из "стариков" заставил меня обернуться. С удивлением заметил, что старики из 102-го собрались отдельной кучкой и шушукаются между собой, поблёскивая мелкими чипами с деньгами. Тем страннее было слышать от них деловитый, но бессмысленный с виду бубнёж.

— Сто на сутки.

— Триста на двое.

— Сто пятьдесят на третьи.

— А что не так-то? — тихо спросил 42-ой ветерана, командовавшего нашим подразделением.

— Ну, парень, я давно служу в 102-м, и не в первый раз слышу подобную фразу. Видишь ли, в чём дело..

На этом месте отвлёкся, услышав вопрос уже от уходящей джедайки, следившей за этим странным, но бурным начавшимся кипишением среди сержантов и младших офицеров.

— Лейтенант, что, во имя Силы, они делают?

Тот, лишь краем глаза взглянув в нашу сторону, безразлично пожал плечами:

— Ставки, мэм.

***

Сектор Дастик, Среднее кольцо. Планета Харуун-Кэл, сектор Аль`Хар, время условно то же.

Окрестности столицы — города Пиле-Боу — плохо просматривались с низин Корунайского нагорья. Джунгли, которые балаваи никак не могли вырубить, просто застилали обзор своим махровым зелёным непроницаемым ковром. Многовековые деревья под тридцать метров в высоту и оплетающие их лианы делали заросли непроходимыми для тех, кто не знал как сквозь них ходить. Отряд разведки давно вышел на нагорье, на удивление свободное от всего этого буйства зелени, топкой влажностью своей размазывавшего соки по доспехам клонов. Сейчас они поражались той легкости и прохладному ветерку, гулявшему по высокой, до пояса, диковинной траве этого мира.

На плато сидел клон. Обычный клон ВАР, ничем не отличавшийся от своих многомиллионных братьев, за исключением доспеха, исподволь вымазанного, видно специально, соком лиан и прочей гадости, обитавшей в джунглях, полностью скрывая белый цвет изначально приданный, как ему самому казалось в насмешку, конструкторами.

Впрочем, все клоны, что устроили привал в высокой траве, где их позицию было крайне трудно обнаружить из-за удачно нависавшего скального массива за их спинами, исключавших живых наблюдателей, были той или иной степени чумазости. Уже давно отгремели последние звуки их стремительного налёта на маленькую базу снабжения. Они уже давно отошли от позиций противника, поддерживаемого КНС, естественно неофициально, как и их присутствие здесь. Уж подходило к концу время их привала, а разогретый сухпай всё так же сиротливо жался к бедру сидевшего на склоне клона, удобно расположившегося в десятке шагов от отряда.

— Чего он там мычит? Хоть бы подошел, поел со всеми, — раздраженно заметил один из рядовых, оглядываясь на едва угадывавшуюся под порывами ветра спину одиночки.

— Не трогай его. Просто не трогай, — тихо, но со сталью в голосе, придавил молодого клон-сержант.

— Да почему же? — недоумевал новичок из серии КТ.

— Пусть мычит себе. Он один лучемётную точку в амбразуре уработал на начало атаки.

— КАК!? — выпучил глаза солдатик, недоумевая.

— Серия 5К, — многозначительно откликнулся один из ветеранов подразделения. — До коммандос не дотягивают местами, но умеют многое. Он всегда так сидит на первом привале после боя. Потом подойди, да поучись чему. Эти рассказывать любят. Хитрости. Всякие, — закончил тот, облизывая ложку.

— Угу, — кивнул слегка пристыженный новичок, погружаясь в собственные мысли.

А над ровным ковром джунглей внизу, перебиваемая порывами ветра, если бы кто-то мог сейчас услышать этого странноватого клона, тихой грустью с хрипотцой раздавалась незнакомая этому миру песня:

— …Dmitrija Gorohova, da serzjanta Mohova, eti vot… vorobushki… vzyali, da nаshli…

Это, сука, карма! Кого я только разозлил в этой или прошлой жизни — знать бы точно — может хоть прощенья попросил. Мысленно. Много раз.

Как я, блджад, ещё на Камино "полюбил" всякие подземности, так до сих пор люблю. Прямо, бля, вот хлебом не корми — дайте мне в какой-нибудь тёмной загогулине в позе буквы "зю" полазить в своё удовольствие. И чем глубже — тем мне офигительней. Ага.

Хочу кирку с лопатой и охерительный навес шахтёрского фонаря. А чё нет-то? Останусь прямо тут, буду руду какую-нибудь добывать. Ещё двоих гномов сюда и Белоснежку-дурочку, и ваще заебись будет. Мачеху еёную я, уж так и быть, на кирку намотаю самостоятельно, ещё и яблочко в жопу засуну. Главное, чтобы мачеха не ситхой местной оказалась, а то как мне подсказывает теория темпоральных парадоксов — яблоки бывают разных размеров, а фантазия у всяких "супермагуёв" — больная и извращённая.

Собственно, чего я так завёлся — выковыривать каменную шрапнель из формованного листа бронепластана на жопе задницы, не снимая оного, в свете нашлемника — не лучшее занятие, но нужное, ибо ходить мешает. Сука.