Вместе с этим я увидел, как из разных точек вокруг меня начинают зажигаться подобные кристаллы, как у Петра, после чего нитей магии жизни стало гораздо больше, и все они подстраивались под мое изначальное плетение. Поддерживать заклинание стало заметно проще, поэтому, рискнув, я расширил зону действия зеленого тумана. Постепенно начал ощущать, что магия жизни начала наконец работать, излечивая легко раненных и стабилизируя находившихся на грани смерти людей. Точечно маги жизни с людьми в подобных ситуациях не работали, прибегая к стандартной практике массового исцеления. Может и зря, я бы направил несколько целителей провести элементарную сортировку, чтобы не тратить силы на легкие раны.

— Хорошо поработали, дальше мы сами, — раздался рядом голос Огурцова, и я смог разглядеть его, когда он приблизился ко мне практически вплотную. Он, увидев меня, немного удивился, после чего склонил голову в приветственном жесте. — Снимите заклятие, нам нужно самим оценить обстановку.

Я кивнул и встал на ноги, разрушая созданное мною сложное плетение. Туман быстро рассеялся и теперь можно было различить, что происходило вокруг. Шмелев, Совинский и Гюрзов стояли неподалеку, напряженно глядя в мою сторону. Рана дяди затянулась, но до полного излечения было еще далеко, точно также обстояли дела и с ногой Гюрзова. Боль мне, конечно, удалось убрать, но вот сам перелом таким образом срастить было практически невозможно. Слишком тонкая работа для грубого заклинания, как и излечить раны девочки, которая все еще находилась без сознания на руках у своей матери.

Один за другим на поляне начали появляться мои целители после яркой вспышки сработавших свитков перемещения. Последними на поляне появилась Валерия, которая с ужасом в глазах осматривала то, что осталось от парка. Вместе с ней вышел пожилой мужчина, в котором я узнал декана факультета артефакторики. Он сразу же подошел к Шмелеву, докладывая о проделанной работе.

— Я так за тебя переживала, — ко мне подлетела Лера. Ее щеки пылали, а глаза в темноте горели ярким сиреневым цветом. — Как ты мог броситься сюда один, заперев нас в академии в полной неизвестности, — прорычала она, но потом резко успокоилась. — Я чувствую знакомую ауру, — нахмурилась она. — Точно такую же, как тогда, во время моей инициации. Что тут произошло? — быстро взяла она себя в руки, напряженно вглядываясь мне в лицо.

— Я потом все объясню, ладно? — я покосился в сторону Шмелева. Девушка кивнула и обернулась, когда к нам вплотную подошел один из лекарей моей клиники.

Десять высокоуровневых целителей встали в круг, оттеснив нас подальше от края кратера, после чего вытянули руки, из которых ярким потоком начали вытекать изумрудные потоки, соединяясь между собой в центре образованного ими круга. В точке соприкосновения их магии начала формироваться фигура, которая понемногу поднималась вверх, зависнув в нескольких метрах над землей. Сначала я не мог разобрать, что именно пытались сделать целители, но когда заклинание приобрело окончательную форму, то стало ясно, что это бутон какого-то цветка, который начинал светиться все ярче, испуская яркий, бьющий по глазам изумрудный свет.

Неожиданно он распустился и превратился в большой цветок с десятью лепестками, от которого начала исходить волна, образующая ровный светящийся круг. С каждым новым выбросом, радиус этого круга увеличивался, пока не вышел за границы парковой зоны, останавливаясь чуть ли не возле ворот норильской академии магии. Пульсация прекратилась, и из центра цветка начали вырываться нити, переплетающиеся между собой в замысловатый узор и мгновенно заполнившие весь радиус круга.

Все это было видно обычным зрением, поэтому яркий зеленый свет, полностью озаривший небо над всем парком и за его границами, видел каждый, кто наблюдал за работой магов. Когда все линии соприкоснулись и переплелись между собой, вниз полил самый настоящий магический дождь, капли которого сами устремились к искалеченным после прорыва людям, не затрагивая тех, кому помощь целителей в данный момент была не нужна. Изумрудные капли также без труда проникли в тела Шмелева и Гюрзова, что находились рядом со мной. После чего их раны и порванные энергопотоки начали довольно быстро восстанавливаться. Стояла идеальная тишина, никто не смел ни единым звуком мешать целителям.

Минут через десять дождь начал уменьшаться, после чего и вовсе прекратился. Цветок в центре закрылся и опустился вниз, а все нити медленно вернулись к магам, втягиваясь в их руки.

— Сто три человека находятся в парке, тридцать один за его пределами. Троих из них спасти нам не удалось. Навскидку, половине из них нужно будет дальнейшее лечение в условиях клиники, — отрапортовал Огурцов, подходя к нам, внимательно оглядывая Шмелева и Гюрзова. — Вас это тоже касается, — безапелляционным тоном заявил он, на что мужчины не обратили никакого внимания. — Хорошо, что местные лекари успели вовремя. Еще минут пять простоя и мертвых было бы гораздо больше. Мы своими силами некоторых едва смогли стабилизировать, — закончил он свою речь и отошел в сторону, когда его позвал главный лекарь городского госпиталя.

Я молча смотрел, как он отдает распоряжения всем лекарям в парке, включая своего коллегу из госпиталя, прикидывая, на что действительно способны мои целители, если задать им цель, мотивацию и ускоряющего пинка. Валерия тоже решила заняться хоть каким-то полезным делом, начиная вместе с целителями осматривать пострадавших и по возможности оказать какую бы то не было помощь. Она отошла в сторону пришедшей в себя девочки, которая кашляла, практически не переставая. Но была стабильна и в сознании. Мать пострадавшей поднялась на ноги и бросилась к моей жене, крепко обнимая и благодаря за спасение дочери.

Постепенно в парковую зону начали стягиваться силовые ведомства Норильска. Очень вовремя, конечно. Шмелев, глядя на то, как в один кружок по интересам собираются военные, служители правопорядка и другие личности при погонах и в форме, только поморщился и отвернулся.

— О чем думаешь? — обратился я к Шмелеву.

— Даже не знаю, — тряхнул он головой. — Я не могу понять, что именно произошло. Четыре прорыва одновременно, и самый сильный здесь, у нас, когда город остался практически незащищенным. Я не верю в такие совпадения.

— И правильно. Эта тварь сказала мне, что ей помогли, — кивнул я, направляясь к кратеру, внимательно осматривая его дно.

— Он с тобой разговаривал? — подлетел ко мне Шмелев, хватая за руку, заставляя тем самым обернуться и посмотреть на него.

— Да, видимо, я ему чем-то понравился. Цвет волос, наверное, необычный или его покорила моя харизма, — хмыкнул я, выдёргивая руку.

— Ты когда-нибудь уже станешь серьезнее? — прорычал он.

— Когда в этом появится необходимость. — Отмахнулся я, после чего плавно спустился в центр кратера, разглядывая землю. Что-то не давало мне покоя, но мне никак не удавалось понять, что именно.

Неожиданно появившийся передо мной волчонок начал громко лаять, видимо, пытаясь мне о чем-то сообщить. Потом он замолчал, укоризненно на меня посмотрел и бросился в сторону, начиная разгребать землю передними лапами.

Я подошел к нему, глядя на то, как он роется в мерзлой земле и, в конечном итоге, с гордо поднятой головой достает оттуда макр. Отбежав от меня подальше, он демонстративно его раскусил и, выплюнув одну половину, лег на землю, начиная методично пережевывать свою добычу. Я присел на корточки, проведя рукой по ямке, которую вырыл волк. Земля была рыхлая, припорошенная снегом. Скорее всего, она опустилась сюда после взрыва, закрыв собой то, на что намекал мой волчонок. Я вновь вернулся в центр и выпустил из руки очищающее пламя. Каким образом оно работало мне не мог ответить даже учитель. Меня терзал только один вопрос: откуда пламя знает, что именно ему очищать? Но, так или иначе, действовало оно на манер бытового заклинания очищения, только сжигало весь мусор и грязь, не оставляя после себя даже пепла. Я чувствовал направленные на меня взгляды, но головы не поднимал, внимательно следя за тем, как сгорает несколько сантиметров земли подо мной, обнажая что-то вроде каменной платформы. Когда огонь распространился на стены кратера, стало понятно, что это просто — разрушенный подземный ход, который элементарно завалило с обеих сторон землей и снегом.