— Хочешь поиграть со мной, девочка? — прорычал Марон и Рада стала разевать рот в бессмысленной попытке вдохнуть воздух.

Мэкс не могла этого так оставить и замахнулась, прежде чем неведомая сила сдавила горло, сминая наспех выставленный доспех духа.

— Вы что удумали, сучки? — наслаждался видом двух открывающих и закрывающих рот в немом крике пленниц маг.

— Оставь их, — произнесла одна из девушек, сопровождающая студента, оказавшись за спиной Марона. — Тебе тут не рады, человек.

— Ещё одна клыкастая, — усмехнулся маг и обернулся к новой угрозе, оставив вампир вдыхать такой нужный воздух. — Тоже отбилась от своей стаи и хочешь острых ощущений? Ты пыль под ногами, безмозглое животное, не более.

Девушка, нет, вампирша, вытянула руку и в её ладони сформировался клинок души.

Марон хотел что-то ещё сказать, но проглотил слова. Рядом с ним мгновенно оказался ещё один вампир, но уже без трости, но с клинком в руках.

— Два клыкастика, да ещё и с редкими артефактами, — наконец-то пришёл в себя Марон, снова натягивая насмешливое выражение лица. — Интересно, кто за вами стоит, откуда такая смелость?

— Ты задаешь много вопросов, — вдруг произнёс сидящий за столом студент, рассматривая свои ногти. — Для одарённого с четвёртым рангом.

Вот тут Марона пробрало, он побледнел, рассматривая сидящего парня. Даже вампирши понимали, что оценить ранг мага может только маг выше по развитию.

Марон сменил позу, готовый к бою и призывавший силу, его глаза загорелись.

Помещение завибрировало, мощный рык заставил трястись стёкла и многочисленную посуду.

Марон сделал шаг в сторону и не поворачиваясь спиной медленно попятился назад, пока не скрылся за дверью. Пространство затихло. Страх, сковавший Мэкс и Раду ушёл.

— Верное решение, — устало произнёс парень.

— Надо было его убить, — раздосадованно произнесла вампирша, защитившая их.

— Не сейчас, Мара, — ответил студент и обратился ко второй спутнице. — Это те новенькие нелюди о которых ты говорила, я правильно понял?

Две новенькие студентки мялись у бара, старательно делая вид, что их здесь нет. Ещё утром мы встретились на занятиях, а вот вечером в квартале нелюдей. Квартал нелюдей… Надо же, вот так сюрприз. При всей своей фантазии, я не мог подобного представить.

В груди зрел пожар, я всегда не переносил соприкосновения и тех бед, что принесли в мир эти твари. Но сейчас, сейчас всё изменилось.

Почему? Прошло четыре сотни лет.

В детстве, у меня не было друзей. Мальчишки боялись, девчонки считали проклятым чудовищем, из-за темнеющих в гневе глаз. Они не понимали, что оружие само по себе неплохое, его делают таковым руки держащего.

Стоит ли говорить про людей постарше? Им я был не интересен, но не всем. Из тех, кого я могу назвать другом…

Был один старик, Евпатий. Он постоянно сидел на завалинке и рассматривал окружающий мир единственным глазом. Качал головой, когда у деревенских дружинников появились арбалеты. Плевался, сцеживая промеж оставшихся зубов коричневую жижу жевательного табака, когда все уже курили папиросы.

Бывший лучник из ратной деревушки при князе Владимире. Он не изменился до самой смерти. Натягивал длинный, клеёный многослойный лук, который был не по силам многим здоровякам.

Стрелял так, что попадал белке в глаз, как шептались бабы у колодца.

Война покалечила его, но даже шум пороховых пушечных залпов, жужжание роя стрел над головой и запах крови, не вытравили из него принципов.

Он был осколком прошлого.

Стал осколком прошлого и я.

Принципы это хорошо, но счастлив ли он был? Думаю нет.

Его принципы стали оковами, стальными обручами. Он сделал многое, был отличным мужем и достойным отцом, но когда пришла пора меняться вслед за временем, он не сумел.

Бывшего когда-то сильным воином и мужчиной, старика, сломали его устои. Он стал злиться, он больше не был нужен. Любой пострел с арбалетом стрелял куда ловчее. Папиросы не сжигали дёсны. Впереди у этих людей были годы и годы жизни, а у него нет.

Нельзя быть таким, твёрдо решил я, когда думал над всем услышанным в академии.

Если есть демоны, которые не хотят кровопролитной войны, они расскажут мне всё. Но те, кто желает истребления моему народу, умоются кровью.

Мне всё равно с кем дружить, с чёртом или с богом. Это положит конец нападениям? Отлично! Это восстановит мир? Замечательно! Это заберёт мою душу? Я продам её на аукционе между раем и адом по самой высокой цене. Все мы чем-то жертвуем, так чем я лучше других?

В сухом остатке я могу говорить очень много о том, что не похож на Евпатия, старого воина на закате жизни. Что переработал принципы и заставил их служить мне. Но в чём-то мы похожи, я умею только убивать и это проклятие не оставит меня никогда. Нет жизни без смерти, но не мне эту жизнь взращивать, я лишь рублю сорняки на пути к солнцу.

Из подсобки вышел владелец бара, высокий кряжистый мужчина средних лет, в бороду вплетена пара косичек, делая его похожим на моржа с его длинными клыками. Виски выбриты, на коже темнеет вязь символов, идущая дугой чуть выше уха.

Воин медленно осмотрелся, взгляд его потемнел, заставляя меня подобраться. Это был боец, убийца, а не тот прощелыга и фокусник, которого я прогнал минуту назад.

Если викинг решит напасть, не думаю, что мы справимся с ним без потерь.

Громила подошёл к стойке и опустил руки вниз, а когда поднял их, на столешницу рухнул исписанный рунами топор.

Письмена на широком лезвии горели, словно внутри стали текла раскалённая лава.

Наши взгляды встретились.

— Что здесь происходит, девочки? — хрипло спросил он, не сводя с моей компании взгляда.

— Ничего, Рэм, это мои знакомые, — проговорила одна из клыкастых за баром.

— Если у вас проблемы, вы можете сказать мне, — Рэм наконец-то перевёл взгляд на вампирш, видимо молодые кровососки были ему не безразличны.

— Рэм присматривает за нелюдями, главный не он, но уважение имеет, — прошептала Лира мне на ухо, опалив его своим горячим дыханием.

— Я бы с удовольствием поговорил с главным, — ответил я, снова начиная играть с Рэмом у гляделки. — Такой тут имеется?

— Нет, в основном отдельные кланы, никто не смог за все эти годы собрать все виды под одной рукой, — ответила Лира. — Кажется это невозможно.

— Веди меня к своим, — произнёс я, поднимаясь из-за стола.

— Мы пришли, у Рэма самый нейтральный вход в клуб.

— В клуб? — удивился я.

— Под землю, — произнесла Лира, кривясь от того, что приходится мне всё рассказывать.

— Мне нужен вход в ваше логово, — обратился я к Рэму, подходя к стойке.

— А ты кто вообще такой, парень? — упёр руки брёвна в стойку здоровяк. — И почему я должен тебя пропустить?

— О-о-о-у, мы пожалуй пойдём, я провожу девочек, чтобы этот ненормальный ничего им не сделал, — произнесла Мара и потащила Маркуса и двух соплячек прочь.

— Он со мной, — произнесла Лира. — Пусти его Рэм.

— Лира, не узнал тебя сразу, прости! — не по возрасту слеповато щуря глаза произнёс викинг. — Этот юнец похож на аристократа, если он сдохнет внизу, я могу получить проблемы на свой зад. Ты уверена?

— Под мою ответственность, мы не первый день знакомы, — состроила умоляющую мордашку суккуба.

— Гореть мне в аду, — вздохнул Рэм.

— Тебе там понравится, — благодушно ответила демоница и подмигнула. — Лучше чем в вальгалле, никаких девственниц, только взрослые девочки с большим опытом.

За баром была и другая дверь. Ведущая к клетке в которой прятался мощный стальной лифт. По пути Лира силилась объяснить, как так произошло, что многие поколения в центре страны живёт целая коммуна демонов.

Путь вниз занял около полуминуты, что позволяло предположить, что место обитание иномирцев на глубине пары тройки этажей, а может и больше. Скорость замерить мне не удалось, мои ощущения не настолько точны.