– Славься!Славься! Славься!

…Высоко стоящее в зените жаркое солнце через кроны деревьев освещает медленно движущийся обоз славличей. Густые ветки, аркой нависающие над тропой дарят путникам лёгкую тень и прохладу, а редкие птицы, встревоженные скрежетом едущих колёс повозок, по цепочке звонко передают сигнал осторожности своим сородичам и с высоты наблюдают за странными двуногими существами, нарушающими тишину летнего леса.

К полудню лес постепенно редеет, и вскоре путники выходят на крутой склон, песчаным берегом спускающийся в полноводную Рею.

Взору Йорки открывается зеркальная гладь реки со стоящими на ней высокими ладьями на спущенных парусах и толпы мелких людишек, копошащихся на причалах у самой воды и на берегу.

Бойкие торговцы ловко выменивают товары и либо сгружают их на палубы, либо уносят на племенные стоянки, расположенные ближе к лесу.

Чего тут только нет!

Мягкие меха, переливающиеся на солнце всеми оттенками от снежно белых заячьих до почти чёрных медвежьих, от серебристых песцовых до огненно-рыжих лисьих.

Груды сушёных ягод и грибов, корзины с яйцами и свеже-испечёнными калачами хлеба, туяса с мёдом и берёзовым соком.

Изделия из солнечного камня и золотая россыпь.

Мечи, кинжалы, солёные слитки, шерсть и шёлк…

Глаза разбегаются от всего разнообразия представленных на этом берегу товаров.

И это тебе не скупые подарки, привозимые отцом с ярмарки!

Ходи, смотри, выбирай, чего душе угодно.

Широко открытыми глазами смотрит Йорка на всю эту человеческую возню, предвкушая новые эмоции и впечатления. Неожиданно её взгляд остановливается на статном всаднике, горделиво проезжающем на своём скакуне между торговых рядов. Это Ратибор, ищущий подарок для своей страптивой любовницы останавливается у торговца украшениями. Бусы из лунного и солнечного камня, серьги из массивного золота, простенькие и замысловато завитые колечки… Что выбрать из всего этого разнообразия подруге? Какой подарок будет достойным самой прекрасной женщины?

Ратибор наклоняется, захватывает мечом цепь с побрякушками и поднимает в сторону солнца. Ярким пламенем сверкает золото, купаясь в солнечных лучах, радуя глаз.

Но что это?

Зоркий взгляд охотника выхватывает из группы славличей тонкую фигуру невысокого паренька, стоящего на крутом берегу. И что-то такое непреодолимо манящее есть во всей его стати, в не по мужски грациозных движениях, в плавном наклоне навстречу ветру головы, что иирк невольно задерживает на нём взгляд, впиваясь глазами в каждое его движение.

Нет! Он не может быть мужчиной!

И неожиданно налетевший порыв, сорвав с головы паренька шапку и растрепав широкими волнами длинные золотистые локоны, подтверждает догадку Ратибора. Он видит огромные, широко открытые очи, сливающиеся с цветом неба и всё золото мира сразу же меркнет перед открывшейся ему удивительной природной красой.

В недоумении, сражённый наповал видом прекрасной незнакомки, иирк опускает меч, не спуская глаз с этого чуда и та, тихо проскользив по острию металла, цепь звонко падает на прилавок и утопает в груде таких же побрякушек, тут же теряющих всякий интерес для околдованного красотой иирка.

–Ты брать-то чего будешь или нет? – Подняв голову к неожиданно застывшему покупателю, кричит торговец. – Меняю на пятак шкурок. У такого доблестного охотника наверняка найдётся не одна рыжая шкурка.

Он с надеждой смотрит на мужчину, побрякивая цепью в руке, но Ратибор словно и не слышит его и возмущённый таким невниманием купец сильно толкает его рукой в ногу:

–Ты или бери или не загораживай.

–А?

Словно очнувшись, охотник непонимающе смотрит на торговца.

–Чего как истукан? Давай, говорю, пятак рыжих да пару серебристых, и забирай.

Охотник, игнорируя надоедливого купца, поднимает глаза в сторону берега и ведёт острым взглядом от его края до края.

Что за?..

Девушки нет. В том, что это была именно девушка, у него нет никаких сомнений. Но где?

Ратибор крутит головой во все стороны, пуская лошадь вокруг себя, которая сердито фаркает, тычась в разложенные на столах побрякушки.

Увидев, что покупатель явно потерял интерес к его товару, купец в последней попытке выгодного обмена трясёт цепью в его сторону, жалобно упрашивая:

–Ну, давай хоть тройку рыжих! В ущерб себе отдаю.

Однако, Ратибор, не обращая никакого внимания на его слова, суетливо всматривается в толпы людей, выискивая чудное создание. Но напрасно. Как в воду канула. И он, бессильно опустив руки, медленно направляет лошадь в сторону, так и не понимая, на самом ли деле увидел или только причудилось.

–Ну и вали! – бормочет в сторону торговец, возвращаясь к товару и, так и не угасив злости, кричит иирку в спину:

–Смотри, пожалеешь! Выгодный был обмен! Потом придёшь, так не отдам!– и тут же переключается на другого возможного покупателя, с интересом расматривающего дорогой товар:

–Камни чистые, как утренняя роса, морем умытые, солью начищенные…

…Тёмная ночь укутала своим покрывалом степь и ветер забаюкал колыхающиеся травинки ковыля. Ясное небо с множеством далёких холодных звёзд осветило спящие курганы с темнеющими лощинами и сидящих среди них Теймура и Учителя.

–Отец очень плох последнее время. Наверное, скоро кончина придёт, – без особого сожаления произнёс молодой человек.

–Будут выборы, – просто ответил чужестранец.

–И я одержу лёгкую победу на них! Кто может быть сильнее и умнее меня?

Но учитель отрицательно покачал головой в ответ на его слова и задумчиво посмотрел на мигающие дальними огоньками звёзды.

–Что? Ты сомневаешься во мне?– удивлённо посмотрел на него юноша, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.

–Старейшины единогласны против твоего включения в списки, – ответил тот, не отрывая взгляда от небосклона.

Молодой мужчина опустил глаза.

«Да, конечно, он умён, силён. Но нужно ли это их клану? Да и другим кланам тоже? Привыкнув к размеренной спокойной жизни в степи они, как обычно, изберут такого же тихого и спокойного, того, кто не нарушит привычный образ их жизни. А он? Все его успехи будут забыты так же легко, как прошлогодний снег, растёкшийся мелкими ручьями по степи между курганами. «Важнее всего то, что ты сделаешь для того, что бы достичь желаемого», – вспомнил он слова учителя.

– Помнишь, – помолчав, спросил Теймур, – когда то давно ты спросил, был ли мой отец великим? – и, не ожидая ответа, продолжил. – Нет, он не был великим. О нём не напишут песни, не сложат легенды. Через поколение его просто забудут, как забудут любого из нас. Но я не хочу, что бы забыли обо мне. Хочу, что бы и через тысячи лет все помнили имя великого Теймура. И я знаю, что нужно для этого сделать.

Юноша замолчал, ожидая реакции со стороны учителя.

Но…

Долгая тишина нависла над сонной степью.

«Да, я не ошибся в нём, – подумал чужестранец. – Этот повзрослевший мальчик станет величайшим из правителей, коих видел свет», – а вслух ответил:

–Если ты хорошо усвоил все мои уроки, то ты знаешь, что нужно делать.

После того, как ветерок так бесстыдно подставил девушку, Мудрояр заволновался, не заметил ли кто. Что и говорить, место опасное. Купцы – люди хитрые, мысли у них только одни – как бы где что за дорма урвать да подороже продать. А тут – девка. Да какая! Не только парни их рода, но и из соседних селений сватов посылали.

Из-подлобья оглядываясь на толпы людей, снующих по базарной набережной, Мудрояр тихонько подозвал Йорку и молодого славлича Петро к себе и увёл за широкий дуб:

–Поменяйтесь- ка рубахой.

–Зачем это, батя? – Удивилась девушка, продолжая всматриваться в разношёрстную трепещущую толпу на берегу.

–Затем, что косы по ветру пустила. Авось, заметил кто. Давай, давай, живее.

Петро, быстро обнажив белое тонкое тело, протянул рубаху Йорке, продолжая смотреть на девушку во все глаза.