В окнах дома Ангелины горел слабый мягкий оранжевый свет. Валерий остановил машину у калитки. Вышел из машины, прошёл калитку, несколько раз позвонил в дверь. Ему не открыли. Он надавил на дверь. Та была не заперта.

Из большой комнаты доносились слабые звуки. Валерий прошёл в ту сторону и замер у двери. Ангелина сидела привязанная к стулу в углу. Рот её был заклеен скотчем. С другой стороны сидел тип с короткой стрижкой. Лицо его было серо и имело острые черты. На пальцах руки синели наколки. Рядом с типом стоял другой подобный этому: с наколками на пальцах, худой, сутулый с короткой стрижкой.

— Вы кто?! Отпустите её! Немедленно! — потребовал Валерий от типов.

— Охо-хо, ты кто такой? Чудик! Это моя женщина, что хочу, то с ней и буду делать, — отвечал на это тип за столом. — А ты какое к ней имеешь отношение?

— Я собираюсь на ней жениться.

— Так ты тренер еённый. Во как. Значит, слухи ходили верные про вас. А я думал, что она верна была мне. Я же её мужчина Виктор Рябков. Слыхал про такого?

— Что-то слышал.

— Я за неё дрался с четвёртого класса. И тогда уже решил, что она будет или моей или ничьей. Ты понимаешь это, козлина московская? И чем ты её приворожил, не понимаю. Денег что ли у тебя много?

— Побольше чем у тебя.

— И ты согласен, что тебя любят только за бабки?

— Не за бабки, у нас любовь настоящая.

— Что ты знаешь про настоящую любовь!? Я ей писал письма каждый день с зоны. Звонил ей. Она, правда, никогда не отвечала. Вот это любовь!

— Это мазохизм.

— Сам ты мазохизм. Ты кого петухом назвал, псина московская?

Тип привстал.

— Мазохист — это не петух.

— А кто?

— Спроси у Алисы или погугли. Долго объяснять.

— Умный что ли? Знаешь, что я с такими умниками на зоне делал?

— Чего тебе надо от неё? Отпусти её, а меня хочешь свяжи.

— Благородный что ли? Храбрый? Ты чёрт просто, а не мужик. А знаешь, какой я мужик? Меня все уважали на районе и пацаны и мужики простые. Я могу выпить шесть бутылок водки и рыло начистить любому, а ты, что можешь?

— Быть нормальным человеком.

— Какой ты человек? Ты говно. И я буду судить тебя и её…

48 глава

Скамейкин ворвался в кабинет возбуждённый и взъерошенный. Доверчивый сидел за столом и писал ручкой в блокноте.

— Важная информация? — догадался Доверчивый.

— Очень.

Скамейкин приземлился на стул у стола Доверчивого.

— Нашёлся свидетель.

— Прям свидетель?

— Прям свидетель. У соседей Переваловых гостил человек — полярник. Он мог видеть убийцу, так как несколько часов провёл в своей машине у ворот тех самых соседей. Он ждал, когда те приедут. Фамилия свидетеля Крошкин.

— Ты позвонил ему?

— Нет. Он в новой экспедиции.

— С ним же можно связаться с какого-то центра.

— Наверно. Я разберусь.

— Разберись и поскорее. У меня тут тоже важное дело. Надо выбрать кого-то из тех, кто недавно уволился, чтобы повесить на него слив информации журналюгам.

— Каким образом вы это сделаете?

— Пока не придумал. Уже голову сломал. Может быть, ты поможешь?

— Дело скользкое: подставлять своих товарищей.

— Они нам не товарищи с момента, когда уволились со службы, но предатели. Я придумал, закажем фотошоп у мастера, якобы сливщик встречается с журналистом или редактором.

— Его потом накажут?

— Вряд ли. По какой статье? Разве что Карамзин придумает какую-то хитрую месть. У меня из уволенных три кандидата: Алёшин, Комаров и Цепковский.

— У Цепковского на попечении мама-инвалид.

— Тогда Алёшин.

— У него четверо детей.

— Остаётся Комаров.

— Он странный, пришибленный жизнью.

— Зато у него детей нет и больной мамы. Одинокий, значит, забил на общество, не хочет содержать жену и размножаться.

— Что будем делать с ним?

— Найди его фото, порыщи в соцсетях. Потом надо будет найти специалиста в области фотошопа, фотоколлажа. Ты соображаешь лучше меня в этой теме.

— Его точно не убьют?

— На вряд ли. Разве что отмудохают в камере. Придумают статью какую-нибудь, чтобы закрыть суток на пятнадцать.

— Жестоко это.

— Жизнь вообще жестокая вещь.

На столе зазвонил телефон. Галактион взял трубку.

— Доверчивый слушает. Понял. Когда? Как называется?

Галактион положил трубку.

— Джокер выпустил новый ролик. Врубай в поисковике: кто убил Яну Перевалову часть 2. Впрочем, стой, посмотрим лучше на моём компьютере.

Доверчивый нашёл видео на своём компьютере. Шли кадры о работе полиции, голос за кадром говорил:

— Сегодня я расскажу, что я знаю о Яне о её тяжёлой судьбе. Она очень любила Валерия Перевалова, но тот был слишком поглощён своей карьерой. Валерий потерял интерес в какой-то момент к Яне. В чём это выражалось, мы не будем афишировать, дабы не травмировать родных и близких Яны. Яна жила ради любви. Без любви жизнь для неё не имела никакого смысла. У неё стали появляться поклонники. Были и те, кто злился на неё, потому что она отказала им во взаимной симпатии. Был ещё муж, которому не мог нравится этот любовный многоугольник. Яна была не простым человеком. Те, кто её любил, порой страдали от её закидонов. Мы говорим пока только намёками, но в следующем выпуске обещаем дать такие зацепки, которые помогут угадать имя убийцы. Ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал. И вы не пожалеете. До новых встреч.

— Какая-то белиберда. Он дурачит нас, — решил Скамейкин.

— Он сказал, что мужу Яны не нравились её закидоны. Он её ненавидел, — подводил итог услышанному Доверчивый.

— Но он сказал, что у неё были поклонники и те, кому она не дала. Может, надо искать убийцу среди этой категории мужиков из её окружения?

— По-моему она давала всём.

— Из тех, кого мы знаем.

— Мы прочесали все контакты в её телефоне.

— Но кто-то же мог держать с ней связь не по телефону.

— Ладно, поищи такую связь, но строго в свой выходной день.

Через двадцать минут зазвонил телефон.

— Доверчивый, — Галактион взял трубку.

— Это Петренко. Мы зафиксировали точку, где был сигнал с аккаунта Джокера. Это Новогиреево. Мы выезжаем. Вы едете с нами?

— Конечно, диктуйте точный адрес.

Сигнал исходил с детской площадки одного из дворов. Следователи приехали в это место вскоре после технарей. Один из оперов уже обнаружил записку в песочнице, которую Петренко протянул Галактиону.

На листе бумаге был отпечатан текст: «20000 долларов и вы получите имя убийцы. Место, куда надо будет принести деньги, я укажу позже».

Доверчивый передал записку Скамейкину.

— Товарищ полковник, он дурит нас. Он ничего не знает, — решил Скамейкин.

— Не торопись делать скоропалительных выводов, — сказал Доверчивый.

Следователи вернулись в своё управление. Скамейкин решил высказать шефу свои соображения:

— Товарищ полковник, мне кажется вы излишне предвзято относитесь к этому Перевалову. Почему он? Он не похож на убийцу.

— Ты видел много убийц?

Скамейкин пожал плечами.

— То-то ни одного. Знаешь, основное свойство характера убийцы? Он никогда не сожалеет о содеянном. А в жизни это может быть вполне себе обаятельный и привлекательный человек, а внутри безжалостный и бессердечный тип. Они прекрасные артисты и психологи. Тренер — это в первую очередь прекрасный психолог. А его команда идет на первом месте. Как тут не задуматься над этой загадочной личностью? Он не так прост, каким кажется на первый взгляд.

— Товарищ полковник, вы же ненавидите футбол.

— Ненавижу, но ради дела пришлось немного приобщиться к этой глупости.

Закончился рабочий день. Доверчивый вышел из управления и шёл по улице в сторону станции метро, размахивая портфелем.

— Галактион, — услышал он знакомый голос откуда-то сбоку.

Он повернулся влево. Это была Горохова. Галактион едва не выронил портфель.

— Лариса!

— Галактион, не пугайся, давай поговорим. У меня к тебе очень важное дело. Пожалуйста.