— У Воропаева было много врагов. Один из них его бывший коллега, тоже министр регионального уровня — Лукин. Он написал мемуары, где изобразил Воропаева в дурном и смешном свете. У Воропаева не было литературных талантов. Он писал не прозу и стихи, но доносы и кляузы на Лукина. Однажды на даче Лукина нашли обрез в рабочем состоянии. Он утверждал, что оружие ему подкинули. Его затаскали по отделам и судам. Он выплатил много штрафов, но не сел в тюрьму. Лукин выпустил книгу прозы, где ещё жёстче высмеял Воропаева. Через какое-то время у Лукина кто-то отравил собаку.

— Можешь не продолжать, — остановил Скамейкина Доверчивый. — Я бы за такое тоже убил. Сколько лет этому Лукину?

— Под девяносто.

— Не живётся спокойно нашим старичкам. Алиби есть у него?

— Нет. Он говорит, что в момент падения Воропаева, гулял в парке, но никто это подтвердить не может.

— Есть ещё враги у нашего министра?

— Да. Он ругался с соседом по даче Шиловым. Судился с ним. Якобы тот выращивал в доме коноплю и устроил притон.

— Это подтвердилось?

— Нет. Они постоянно ругались. Когда Шилов включал шансон, Воропаев вызывал наряд полиции.

— А он был бесстрашный. Как ему удалось так долго прожить? Или глупый. Глупый министр? Впрочем, почему нет?

— Товарищ полковник, я предлагаю параллельно этому делу министра уделить некоторое внимание подозреваемым по делу Переваловой.

— Например?

— Лесников. Полосатов.

— Этому танцору на фига её убивать?

— Случайность.

— Ладно, но только после проработки Перевалова.

— Мы и так на него тратим кучу времени.

— Я знаю, что делаю. Не перечь старшему!

Через три часа Скамейкин ворвался в кабинет, держа в руках телефон.

— Галактион Иванович, вы видели это?

Он показал Доверчивому запись с роликом, где неизвестный уверял всех, что знает настоящего убийцу Переваловой.

Особый технический отдел полиции расположился на западе столицы в сером неприметном здании, окружённом бетонным забором. Следователи прибыли сюда в течение часа. Они оказались в большом тёмном помещении, где везде: на стенах, посреди помещения и других местах висели плазмы, на которых шла демонстрация видео с различных городских камер либо просмотр каких-то записей. За столами с ноутбуками трудились специалисты. Со следователями общался майор Иван Петренко — симпатичный мужчина с непослушной шевелюрой сорока одного года, одетый в белую рубашку и чёрные брюки. Он изучил запись ролика на своём компьютере.

— Этого человека мы можем отследить только, если он войдёт в свой компьютер или гаджет не через випиэн, — сказал Петренко.

— Что этому может поспособствовать? — спросил Доверчивый.

— Ничего. Он не самоубийца. Мы его, конечно, и так можем вычислить, но понадобится время.

— Это долго?

Петренко развёл руками.

— Никакой определённости. И если этот человек хорошо разбирается в айти-технологиях, то он может стать почти неуловимым.

Следователи вышли из помещения и направились по коридору к выходу из здания. Петренко сопровождал их. В кармане его рубашки зазвонил маленький кнопочный телефон.

— Слушаю тебя, Соловьёв. Понял. Возвращаюсь.

Петренко убрал телефон обратно в карман, сообщив следователям:

— Хорошие новости. Наш таинственный незнакомец обнаружился. Идём обратно.

Справа у стены за столом с компьютером сидел молодой сутулый человек в очках — лейтенант Соловьёв.

— Товарищ майор, его засекли в районе Южного Бутово.

Лейтенант показал на пульсирующий красный круг на мониторе и пояснил:

— Он выходил в сеть не через випиэн.

— Но почему? — не понял Петренко.

— Я думаю, нам надо ехать на эту точку, — сказал Доверчивый.

Петренко поехал в Южное Бутово со следователями и опергруппой. Выяснилось, что человек выходил на связь из района около трансформаторной будки, что находилась рядом с новой высоткой. Оперативники обследовали всё вокруг будки и то, что было внутри неё.

— Ничего не нашли, — подвёл итоги Доверчивый.

— Мы ещё изучим, что зафиксировали ближайшие камеры, — сказал Петренко.

К ним подошёл оперативник-блондин и протянул карту.

— Что это? — спросил Доверчивый.

Он взглянул на карту. Это был джокер.

— Она была воткнута в дверь будки, — сказал оперативник.

— Случайность? — вопрошал Галактион.

— Не думаю, — сказал Скамейкин.

Вечером в конце рабочего дня Доверчивый решил со своим помощником разрядится: попить пивка в парке. Галактион сидел на скамейке. Скамейкин нёс две баклажки пива и пакет.

— Закуску взял? — строго спросил Галактион.

— Обязательно: чипсы, рыбка солёная.

Скамейкин поставил всё на скамейку и сам сел.

— Эх, давно я так не отдыхал. А зря. Всё меняем образ жизни. Будем гулять, позволять себе всё, что взбредёт в голову, — решил Доверчивый.

— С вами что-то случилось экстраординарное, Галактион Иванович. Не пойму только что.

— Экстраординарное?

Доверчивый открыл баклажку и принялся пить прямо из её горлышка. Скамейкин поступил также.

— Может быть, я просто умнею? — предположил Галактион.

Скамейкин отпил пива из своей баклажки.

— Ум — это хорошо, — сказал он.

— Ты себя считаешь умным?

— Нет.

— Почему?

— Не дорос ещё.

— Хитрый. Правильно. В нашей службе только так можно выжить. Про Джокера, что думаешь? Это Перевалов нас дурачит?

— Ему-то это на фига?

— Действительно, не за чем. Это его сообщник хочет его слить, но зачем? Чтобы спасти свою шкурку?

— Логично.

— А может просто свидетель? Если так то, какого ляда он к нам до сих пор не обратился?

— Награду хочет.

— Возможно. Кругом одни подонки. Куда катится мир?

Посидели с полчаса. Пиво почти кончилось.

— Забыл, — вспомнил Доверчивый. — Нам надо найти тех, кто сливает информацию журналюгам. Шеф велел.

— То есть самих себя найти?

— Нет, конечно. Надо других найти.

— Как? Придумай, ты следователь, а не тракторист и не уборщица.

— Подставить кого-то придётся?

— Не без этого. Спихнем это на тех, кто уволился со службы.

— Галактион Иванович, я всё думаю, вот вы деньги берете с журналюг. На что вы их тратите? Машины у вас нет. Дачи тоже. На отдых за границу вы не ездите, насколько мне известно.

— Да ты не обалдел, дурень, такие вопросы начальнику задавать? За такое я тебя и посадить могу.

— Извините.

Поостыв, Доверчивый признался:

— Я просто их складываю

45 глава

Валерий принялся искать высокий смысл в игре после встречи с ведуном. Он даже купил в книжном магазине книгу по философии. На книге было написано, что она предназначена для всех, не только для яйцеголовых, то есть и тупой должен был её понять. Эту книгу с закладкой в виде кассового чека Валерий всюду таскал с собой. Он стал много размышлять, чего раньше с ним случалось редко. В книге он мало что понял — пятую часть по его оптимистическому мнению. И он думал о смысле, об идее. Первой пришла идея — побеждать ради того, чтобы сделать счастливыми жителей города, где было мало радостных событий. Но не всё любят футбол. И нет ли в этом элемента гордыни? Валерий начал уже судить религиозными понятиями. Потом ему пришла идея сделать ставку на красоту. Что такое красота в футболе? Стиль? Русские не могут играть, как бразильцы или голландцы, потому что они русские. Так может быть красота заключается в собственных особенностях? Русские неуклюжи, неповоротливы и медленны и в этом есть своя красота. Валерий отчаялся. Не складывалась у него идея. Он совсем запутался в своих идейных поисках.

Был четверг. Валерий провёл тренировку, делая упор на физику и скорость. Поблагодарив девчонок за работу, он уединился в своём кабинете. Он взял книгу, быстро пробежался по ней, пролистывая прочитанные страницы. Ничего толкового в ум не приходило. Валерий отложил книгу, закрыл глаза. Можете быть, всё это бред? Идеи? Смыслы? Ведун этот?