— Привет. Ты как?

— Нормально. А ты?

— Скучно.

— Приезжай ко мне.

— Что мы там будем делать?

— Просто посмотришь, как я живу.

— А сейчас ты чем занимаешься?

— Иду в баню. Вот вошёл в неё. Сейчас включу печь.

Валерий сел в предбаннике.

— Ты один паришься?

— Да.

— Так странно.

— Чего тут странного?

— Я думала, что бани обычно мужчины используют для другого.

— Не по назначению. Для меня баня — это просто баня, где я парюсь, набираюсь здоровья и сил.

— Валер, ты такой интересный. Мне бы хотелось с тобой познакомиться получше.

— Я бы тоже этого хотел.

— Ты нашёл спонсоров для своей команды?

— Пока нет.

— И что, ты так собираешься в нём прозябать?

— Нет. Когда позовут в «Реал» Мадрид, то стану миллионером.

— А когда тебя в него позовут?

— Не всё сразу. Ты приедешь ко мне?

— Я не могу так. Я не такая легкомысленная, как некоторые. Мне нужно время, чтобы узнать человека. А почему бы тебе не зарабатывать, как блоггеру? Ты же известная личность.

— Я не умею это делать.

— Я могу тебе помочь.

— Как подруга или спутница жизни?

— Я могу стать твоим пресс-менеджером или агентом.

— Это денег стоит?

— Конечно. У тебя не хватит на это денег?

— Хватит, но…

— Что?

— Я должен это всё обдумать. Это может не понравиться начальству клуба.

— Ой, они все дремучие старорежимные старички?

— Типа того.

На следующий день у Валерия была важная тренировка перед домашней игрой. Он совсем не выспался. Ему виделись образы голых Лидии и Насти Огородниковой. Голова плохо соображала. Кое-как он провёл тренировку, в конце которой собрал девчонок в центре поля, чтобы сказать последние слова напутствия перед игрой.

— «Север» аутсайдер. Мы должны у них выигрывать. Играем завтра не от обороны, а в атаке. Полузащита тоже будет атаковать вместе с нападающими. Защита строго держится на задней линии.

Валерий пришёл на стоянку, где сел в своё авто. Хотелось поскорее добраться до дома и выспаться. Он не заметил, как к машине подошла Настя и села к нему на переднее пассажирское сиденье.

— Настя, ты чего? — не понял, что происходит Перевалов.

— Мой сегодня уехал на рыбалку со своими дружбанами. Его не будет два дня. Дети ушли к бабушке. Квартира свободна.

— Настя, извини, я так не могу.

— Хочешь, поехали к тебе?

— Нет, прости.

— Ты меня совсем не хочешь?

— Не в этом дело.

— А в чём?

— Во мне. Я ещё не отошёл после того страшного убийства. У меня такое состояние, что я ничего не хочу в этом смысле.

— Может быть, стоит пересилить себя, а потом всё пойдёт само собой?

— Давай не сейчас. Не в этот раз.

— Ладно.

Настя вышла из машины. Валерий выдохнул.

На игру с «Севером» пришло уже больше сотни болельщиков. Было пасмурно, но дождь проходил мимо. «Экскаватор» забил два мяча в первом тайме. Второй тайм складывался гораздо тяжелее. «Север» отыграл один мяч на шестидесятой минуте. Валерий злился:

— Где голы?! Почему впереди не открываетесь нормально?! Дай ты наконец ей точный пас! Мазила!

На восьмидесятой минуте «Север» сравнял счёт.

Валерий был в бешенстве:

— Вперёд! Все вперёд!

Сзади Перевалова на трибуне неистовствовал пьяный болельщик, который оскорблял девчонок:

— Вы чего творите? Шалавы! Шевели булками, дура!

На последней минуте хозяева чуть не пропустили ещё один гол.

Пьяный болельщик вскочил и закричал:

— Вы чего, шмары?! Прошмандовки! Не позорьте мой город!

Перевалов глядел на всё это. Когда болельщик сел, он кинулся к нему на трибуну. Пьянчужка не понял, что случилось. Он даже не успел спросить Перевалова, что тому от него надо, как получил от него удар кулаком в скулу, потом второй, потом третий…

17 глава

Вместо того, чтобы поехать домой после матча, Валерий оказался в полицейском участке на допросе. С ним разбирался худой брюнет в форме капитан Лещенко, сидевший за столом у окна, и записывавший показания тренера в протокол. Валерий сидел с боку от него на стуле, сгорбившись, пряча глаза.

— Итак, Валерий Егорович, вы нанесли семь или восемь ударов по лицу господину Ивану Агафонову, отцу, между прочим, четырёх детей, — говорил дознаватель Лещенко. — Почему вы это сделали?

— Он оскорблял девушек.

— Каким образом?

— Называл их прошмандовками, шмарами.

— Тому есть свидетели?

— Я полагаю, да: рядом с ним сидели люди.

— Вы знаете кого-то из них?

— Нет, конечно. Этим должна была озаботиться полиция.

— Мы ничего никому не должны. Преступник схвачен на месте преступления. Факты нанесения повреждений налицо. Вы же не отрицаете, что избили человека?

— Не отрицаю.

— Вот и чудесно.

— Что теперь будет?

— Это суд решит?

— Меня могут посадить в тюрьму?

— Да. Не бойтесь, вам, как первоходу, сразу много не дадут.

— Я не хочу в тюрьму. Это банальная драка.

— Банальная? Вы могли четырёх детей лишить отца.

— Я не знал, что у него так много детей. Это же не было написано у него на лбу.

— Валерий Егорович, вам не стыдно?

— Стыдно. А вам не жалко, что ваш футбольный клуб, играющий в главной лиге страны, может остаться без тренера?

Лещенко усмехнулся.

— Клуб? Футбольный? Что такое футбол? Это когда двадцать два дурака гоняются по полю за мячиком? В вашем случае это женщины. Какая нелепость. Я не поклонник игр, особенно таких глупых.

— Понятно — меня посадят.

— Увы, пока нет. Но далеко не уезжайте. Вас могут привлечь к ответственности в любой момент.

На следующий день в офисе клуба при стадионе состоялось собрание. Впрочем, слово собрание выглядело в данной ситуации несколько преувеличено, так как на нём присутствовали только трое: Перевалов, и его начальство: Розин и Седов. Седов крутил карандаш пальцами, показывая, тем самым, нервное состояние. Он говорил:

— Что же вы наделали, Валерий Егорович? Прославили наш город и клуб на всю страну. О нас пишут газеты и показывают чуть ли не по всем каналам телевидения. Ещё вспоминают убийство вашей жены. Мне звонит пресса. Какие-то утырки сраные. Просят дать комментарии. Что мне с вами делать?

Перевалов вздохнул и пожал плечами.

— Евгений Вячеславович, вы, что думаете относительно всего этого? — обратился к Розину Седов.

— Дело скверное. Попали мы.

— Надо бы нам уволить вас, Валерий Егорович, но ситуация у нас непростая — где взять другого тренера? Может вы, Евгений Вячеславович, будете тренировать девок? — предложил Седов.

— У меня лицензии нет тренерской.

— Тогда тренируйте. Пока. Валерий Егорович. Как видите, вам повезло. Но имейте в виду, возможно, скоро мы вас заменим, — решил Седов.

Время было послеобеденное. Девчонки собрались на поле на тренировку. Валерий опаздывал. Он переоделся в спортивный костюм и вышел на поле. В руке у него была открытая бутылка пива. Он поглядел на девушек убитым взглядом и сказал:

— Делайте что хотите.

После этого он ушёл на трибуны, где сел на лавку и погрузился в свои мысли. Он пил пиво, старался думать о чём-то приятном, но ничего позитивного ему не приходило в голову. Девчонки разделились на команды и просто играли. Спустя два часа они закончили играть и пошли в раздевалку. Через какое-то время Валерий пошёл в свою комнату, где достал из сумки еще одну бутылку пива, открыл её и отпил из неё. У него было суицидальное настроение. Как можно так жить? Его словно преследовал злой рок. Пресса полоскала его, как какого-то конченного злодея, кровавого маньяка. За что?

Он вышел из комнаты. Дверь в раздевалку команды была открыта. Валерий вошёл в неё и сел на скамейку. Раздевалка была пуста. Неужели ему придётся расстаться с командой, к которой он так привык? Мало ему дела теперь с этим Агафоновым, мало смерти Яны? У него не будет ни работы, ничего не будет. Он выпил, как он поедет домой? Или сесть за руль, разогнаться со всей дури и влететь в столб, чтобы раз и навсегда покончить со всем этим? Он хотел встать со скамейки, когда в раздевалку вошла Ангелина Градова. Ей было двадцать пять лет. У неё было простое лицо и русые прямые распущенные волосы.