Женщина посмотрела на меня, брови ее иронично изогнулись.

— Хочешь, чтобы Текс принимал решение об "ином способе устранения нарушителя"?

— Не помню такого в своем контракте, — только и нашелся я.

— На деньги мне плевать, — пожала плечами Вера. — И врач на станции, где есть ревитал, не так и нужен. Или по-другому, почему нас пятеро, если жилых помещений на станции больше? Куда делись все остальные кандидаты? Неужели мы настолько профессиональны и незаменимы? Все, что мы делаем, вполне могла бы делать Хоуп.

Я вспомнил разговор об эффективности.

— Но ее машинный, хотя и высокоорганизованный разум, не способен на те… извращения, которые приходят в головы людям. В своё время и я, будучи азартным и жадным исследователем, не задумывалась об этической стороне своей работы. Как будто была слепа. Для меня существовали только результаты экспериментов, я не видела за ними живых людей, принося в жертву другим, как казалось, более высоким целям.

— О чем ты говоришь, Вера?

— Ты знаешь о чем, — жестко сказала она. — О твоей сестре, например. Не делай вид, что не догадывался.

Я не отпрянул в ужасе, не осыпал ее проклятиями, не оттолкнул. Она была таким же беглецом как и я. И тоже бежала — от тысяч искалеченных в угоду прогрессу и собственным амбициям жизней, от безумных генномодифицированных детей, от их отчаявшихся родителей, от себя в конце концов. Я сжал ее запястья.

— Эксперимент продолжается?

— Не в том направлении, — она смотрела мне прямо в глаза. — Ты должен меня понимать. Ведь ты такой же научный червь. Это как наркотик.

Я знал, о чем она говорит. Поиск нового, поиск знания. Когда после сотен бесплодных попыток у тебя начинает получаться, ты охвачен эйфорией и хочешь еще и ещё…

— Вера… Что вы сделали? — она попыталась отстраниться, но я продолжал удерживать ее, чувствуя невыносимое покалывание во всем теле. — Что вы сделали, Вера?! Или… продолжаете делать?!

— Доктор Найт, все в порядке? — обеспокоился искин. — Доктор Мус? Фиксирую незначительное повышение температуры тела и учащенное сердцебиение.

Лицо Веры снова было спокойно, будто мой всплеск стабилизировал ее состояние.

— Отпусти меня, пожалуйста, — мягко сказала она. — Тебе лучше поговорить с Тексом. Или с… Сонарой. И Текс готов дать тебе столько "ленивых" дней, сколько потребуется.

…

Гул механизмов технического уровня успокаивал. Я нашёл Сеза, возящегося с фильтрами воздушной системы. Они требовали регулярной проверки. Пусть станция считалась герметичной, но вездесущая пыль с поверхности проникала через вентиляционные шахты везде. Джей Ти протягивал ему требуемые инструменты тонкими гибкими манипуляторами. Он был похож на металлического краба или паука.

Сез мрачно взглянул на меня и продолжил заниматься своим делом.

Я стоял и смотрел как он аккуратно меняет кассеты в ячейках, бросая отработанные в недра Джей Ти.

— Наверное, я должен извиниться и сказать, что не знаю, что на меня нашло.

Он молча покивал и продолжил. Я еще немного понаблюдал за ним и отвернулся. Тут он сказал:

— Я подлатал анализатор в лабе. Не как новый, но фурычит.

— Когда ты успел? Я хочу сказать, спасибо и…

— Не у всех есть возможность дрыхнуть, сколько хочешь.

— Теперь ты знаешь способ.

Он снял защитные очки и посмотрел на меня непонимающе. Потом хлопнул себя по бедру и засмеялся.

— Верно. Соображаешь! Только меня за бучу отправят отдыхать взаперти, а не в медотсеке. Не, брат, мне нельзя попадать в отчеты, — Сез закончил смену фильтр-кассет, кинул перчатки в Джей Ти и спустился ко мне. Робот забавно заковылял по лестнице за ним.

— Думаешь, Хоуп не могла бы менять фильтры?

Сез хмыкнул и покрутил руками у меня перед лицом.

— Я доверяю только им. По большому счету могла бы, ей воздух не нужен, но пылеуловители нужны как… воздух, — гоготнул он. — Немного пыли на микросхемах и электронные мозги начали бы скрипеть. Верно, железка?

— Совершенно верно, Сез.

— Ты это, Род, не думай, что я в обиде. Чёртовы камни сводят нас с ума. Я понимаю. Поэтому буду принимать средства, которые дает мне док.

Можно было бы ему возразить, что камни это всего лишь камни, но он сказал вслух то, в чем я себе не признавался.

— Рад, что тебе помогает, — пробормотал я и удивился, что он так философски это принимает. — Тебе Сона сказала? Про камни?

— Не держите меня за полного идиота, — Сез снова ощетинился. — Думаешь, если у тебя есть ученая степень, а у старины Сеза нет, он совсем не умеет думать? Пусть я не доучился в университете, но меня туда не за красивые глаза приняли.

Кто-то еще "держит его за идиота". Не Сонара ли?

…

По-хорошему, сначала я должен был пойти к Тексу и выслушать несколько неприятных слов. Теперь он был еще мрачнее, но не стал ни о чем спрашивать. Хоуп или Вера, или обе, уже доложили о том, что опасный агрессивный человек выпущен из медблока и бродит где-то по станции.

— Как скоро ты сможешь вернуться к работе? Вера против того, чтобы дергать тебя сегодня.

— Я в норме, Текс, если не считать, что не знаю, что со мною было и что тут вообще происходит.

— Вера сказала, что это на фоне переутомления, будто ты слишком часто задерживаешься в лаборатории по полночи.

Про себя я усмехнулся топорности формулировки, сделанной для Хоуп. Будто она не умеет сопоставлять факты. Впрочем, если мы все тут играем в недоговоренность, и Текс это принимает, значит пусть.

— Я не за этим тебя звал.

Он развернул большую проекцию на которой я узнал рисунок проложенных Кротами шахт и подсвеченные области залегания опалита с указанием процентного содержания на кубический метр.

— И что я должен здесь увидеть? Ведь я сам составлял эту карту.

И видел ее тысячи раз.

Текс открыл новую проекцию, наложил на карту и немного уменьшил изображение.

— Интересное предположение, — помолчав, заметил я. — Но на чем оно основано? Это же просто модель? Когда оно было сделано? Пока мы спали на "Страннике"? У нас здесь нет такого оборудования. А вот это, гхм, ядро на северо-востоке, оно существует или это тоже предположение?

Текс вздохнул начал рисовать прямо на карте. Он обвел известные жилы и предполагаемые, соединил с "ядром". Больше всего рисунок напоминал нейрон с ветвлением дендритов или минеральные дендриты. Что-то шевельнулось внутри.

Я не замечал этого раньше, сосредоточенный на своих мелких деталях. Когда карта была в таком масштабе, я сразу вспомнил, почему станцию поместили сюда.

Мы находились в своеобразном удлиненном кратере, будто столкнувшееся с планетой тело прошло по касательной и ткнулось в плотные породы. Часть стенок которого давно обвалилась из-за постоянных ураганных ветров, а вот дуга невысоких, острых скал из более твердых пород на северо-востоке все еще сопротивлялась.

Я подошёл к проекции и обвел контур кратера. Ядро оказалось ближе к скалам, станция же в самом низком месте. Чем я занимался все это время? Рутиной? Почему я смотрел на карту и не видел ни кратера, ни смещения масс песка и камней? Потому что мы не изучаем планету, одернул я себя. Мы кроты, копатели, и, скорее всего, занимаемся грабежом.

Бури пытались выровнять этот участок день за днем. Год за годом, тысячи лет…

Тут до меня стало понемногу доходить.

— То есть мы сидим тут в мягком наносном грунте в импактном кратере?

Текс кивнул.

— Тебе виднее как это называется.

— И… ищем? Что мы ищем, полковник?

— Опалит. Но не тот, который образовался из расплава. Насколько мне известно, он тоже неплох, но мы ищем другой.

— Тот, который был в составе космического тела, рухнувшего сюда неизвестно сколько тысячелетий назад?

— И он вот здесь, — Текс ткнул пальцем в ядро.

— Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Потому что эта информация секретна. Была секретна, — неохотно сказал он. — Пока у тебя не случился приступ. Вера как-то связывает это с излучением, но я вижу только совпадения. Надеюсь, это поможет тебе в работе.