— Не говори ничего, если это причиняет тебе боль.

Я не знал как ее утешить. Похоже, для Сон все действительно было сложнее, чем для остальных, и демоны были более жестокими. Вот почему она мало и неохотно рассказывала о себе, вот почему не могла бросить Хоуп.

Моя рука легла на ее. Она вздрогнула, очевидно почувствовав то же самое, что Вера.

— Ничего, Сон. Возможно скоро мы все станем лишь призраками. Готова ли ты сделать последний шаг и убедиться, что все остальные были не напрасны?

— И мечты глупой девочки о встрече с иными цивилизациями сбудутся? — она улыбнулась криво и печально.

— В каком-то смысле.

— Тогда я пойду до конца.

…

Свой последний "человеческий" вечер я провел в лаборатории, тупо пялясь на Искру.

Чужак молчал, но я чувствовал его присутствие. Мне не хотелось спрашивать его ни о чём, не хотелось пафосно размышлять о спасении осколков древней цивилизации, вообще не хотелось думать. Было так много вещей, о которых стоило сожалеть, о правильности принятого мною решения, к примеру. Но это было разрушительно и непродуктивно.

— Эй, ты тут? — вопрос мой прозвучал жалко и тоскливо.

"Да."

— Неужели нельзя было придумать иной способ нежели преобразовывать тела другого чуждого вида и становиться… паразитом? Захватчиком?

"Ты не исчезнешь совсем. Я не уверен, но постараюсь этого не допустить. И потом. Я принесу тебе новые знания, как и ты мне. Это не паразитизм, это симбиоз."

— Ты не отвечаешь на вопрос.

"Искру можно поместить в специально выращенное полуживое."

— Полуживое как крисалис?

"Нет. Для крисалиса достаточно одного живого, отдавшего свою часть. Для нового живого нужны двое или трое. Каждый из которых отдаёт не только часть себя, но и генерирует энергию, чтобы пробудить спящую Искру. Иногда энергии много. Тогда Искра может разделиться."

— То есть… остальные тебе тоже нужны, эээ, живыми?

"И с собственными Искрами."

Обсуждать процесс размножения инопланетных существ было бы весьма увлекательно, если бы речь не шла о том, что я становлюсь одним из них. Вот что смущало чужака.

Я и прежде замечал, что древнее существо не бездушно, но убедившись, что оно еще и человечно в каком-то смысле, на миг исполнился сочувствием. Его одиночество и боль, тщательно скрываемые от меня, прорвались наружу. И он когда-то любил и был любим. Он не жуткое чудовище со старинных космических картинок. Возможно, он даже более достоин жизни, чем некоторые из людей.

"Ты прав. Я не мудр и никогда особенно не был. Поэтому еще раз прошу прощения за то, что мы собираемся сделать."

Ночь была на удивление спокойной, ничего не болело, прекратился звон в ушах и мысли стали ясными, как и зрение. Меня больше не беспокоили экзистенциальные вопросы "до и после". В конце концов перейти в иную форму существования, увидеть иные миры, жить дольше — не самая печальная судьба. Моей наградой за смирение стал глубокий сон без сновидений.

…

Смирение смирением, а глядя в зеркало ранним утром на заострившееся геометрически вычерченное лицо, поселившийся внутри меня стеклянный ёж ощетинился всеми иглами.

Стеклянный ёж, ёж… Когда же это было? Скорый рассвет на поверхности, пронзающий тучи огненными лучами, чтобы вновь скрыться за вечной бурей. Звон гонимых ветром остывших стеклянных осколков. Они летят мне навстречу и впиваются в самое сердце. Я слышу звонкий хрустальный смех и вспышка взрыва ослепляет.

Зум браслета вывел меня из оцепенения.

— Род. Я подумала. Я согласна, — голос Веры звучал взволнованно, даже возбужденно и так непохоже на нее. — Да, сто раз — да, я проклятый фанатик. Будет ли это рассматриваться это как искупление прежних грехов?

— Ты поможешь мне?

— Ревитал готов.

Она сухо коротко рассмеялась и отключилась.

Мы тут все психи.

V

Пальцы дрожали, когда я неловко принимал Искру из пальцев держателя. Она была тёплой, и пульсирование крови в кончиках пальцев мерещилось мне биением белого, пронизанного многочисленными синими жилками, опалита.

"Постарайся не бояться, это нам поможет."

Я сглотнул, подавил желание швырнуть камень в дальний угол лаборатории и решительно убрал его в карман.

— Род, что это ты делаешь?

Этого только мне не хватало. Я медленно повернулся и наткнулся на холодный взгляд Текса.

— Вынь руку и положи опалит на стол. Медленно.

— Нет, — ответил я, чуть погодя, будто кусок камня придал мне смелости. Или глупости. В моем случае разницы почти не было, потому что оружие в его руке смотрело мне прямо в лоб и не выглядело как инъектор.

"Тебе угрожает опасность? Мы пытаемся усмирить его, но…"

— Полковник Мехов, — такого металла в вежливом тоне Хоуп никто еще не слышал, — Вы нестабильны. Пожалуйста, уберите пистолет. Чем я могу помочь?

Он проигнорировал искина. Рука его отчего-то дрожала, и он поддержал ее второй.

Я спокойно наблюдал за его внутренней борьбой, которая не могла не восхищать. Чего-то крисалис в нем не докрутил. Но это было понятно, ведь инициализация шла не такими темпами как моя.

— Положи образец, Род, — дуло шевельнулось.

Я поднял руки.

— Спокойно, Текс. Пока ничего не происходит. Смотри, я в норме и даже не ору, хотя повод есть.

Как же мне сейчас хотелось, чтобы голос не дрожал, как его руки. Проклятый полковник пытался преодолеть болевые импульсы, передаваемые имплантом, и ему это неплохо удавалось.

— Полковник Мехов, Вы превышаете полномочия, — настаивала Хоуп.

— Закрой дверь в отсек! — рыкнул он, не спуская с меня глаз.

Я же лихорадочно соображал, как быть. Мы стояли в тесном боксе, позади меня громоздился блок анализаторов, а между мной и дверью в лабораторию стоял Текс. Если бы я мог оттолкнуть его резким броском! Но он выстрелит. Сомневаюсь, что после этого я вообще буду способен куда-то прыгать.

Текс поморщился и пальцы его ослабли.

"СЕЙЧАС!!!" — заорал чужак мучительным режущим звоном.

Я присел, уйдя с линии огня, и метнулся ему в ноги. Мы покатились кубарем по полу, сбивая кресла. Я схватил руку с пистолетом и завязалась борьба. Полковник был однозначно сильнее и опытнее, но мысль о том, что он убьёт меня без промедления, не давала мне сдаться. К тому же трансформация значительно укрепила меня, поэтому полковнику приходилось иметь дело не с податливой кожей и мышцами, а с ребристым и жестким мной.

Это только в книгах пишут, что в глазах его мелькнуло удивление, мне же некогда было разглядывать его лицо. Целью было выбить пистолет из цепких пальцев Текса, когда он пытался прижать меня к полу, и обездвижить. Кажется, я стукнулся головой о голографическую платформу в центре лаборатории. В ушах зашумело и хватка моя ослабла. Кулак полковника летел мне в лицо целую секунду. Или вечность. Я дернулся в сторону.

Почему-то на меня обрушился не удар, а весь Текс, придавив своим длинным тренированным телом.

— Эй, Роди! Жив? — Сез стащил с меня полковника и деловито связал ему руки пластиковым хомутом.

Приподнявшись на локтях, я пытался сфокусировать зрение и видел только тёмное пятно на седом затылке Текса.

— Он это?.. — хрипло спросил я у Сеза.

— Чего? А, нет. Живехонек. В отрубе просто. Ну рассадил я ему кожу, док зашьёт.

Рядом валялся лазерный резак с выдранными из Джей Ти трубками, очевидно, Сез оглушил полковника именно им. Малыш-паук сиротливо толокся в коридоре, фиксируя повреждения.

Я сел, шум в ушах никуда не делся.

— Поможешь? — Сез кивнул на Текса. — В медблок его надо.

Меня пробил смех, я смотрел на злое лицо Сеза и смеялся. Он обозвал меня идиотом.

— Так у нас тут бунт? — спросил я, отсмеявшись.

— Вроде того. Все равно мне в нем что-то не нравилось.