…

— Все будет хорошо, — сказал наушник голосом Сонары. — Мы с Хоуп присмотрим за вами. Будьте внимательны, прожектор Крота-2 включен, но шахта не освещена. Сез, не гони.

— Будто я сам не знаю, — буркнула массивная фигура в скафандре.

Если бы не дополнительные приводы, мы бы и пошевелиться не смогли в этих громоздких доспехах. А так довольно ловко забрались в Жука — небольшой четырехместный гусеничный транспорт, повсеместно используемый в планетарных колониях.

— Куда ты его тащишь? — лицо Текса было плохо различимо за забралом шлема, но голос был недовольный. Сез же прилаживал к Жуку Джей Ти.

— Там мои инструменты, босс. И другое всякое. И дополнительное освещение не помешает. Жук в дыру не пройдет.

— Верно, Текс, — отозвалась Сонара. — Мы же не стали разбуривать, мало ли что там. Надеюсь, ребята, что вы не страдаете клаустрофобией.

— Очень своевременное замечание. Дисциплина во ввереном подразделении хуже некуда.

— Мне зафиксировать это для отчета, сэр? — поинтересовался искин.

— И эта туда же! Отмена, Хоуп.

— Есть отмена, сэр.

Жук тихонечко загудел, издавая звук действительно похожий на шум надкрыльев насекомого.

Люк ангара открылся и мы тронулись с места.

Надо сказать, что те, кто проектировал и строил станцию потрудились на славу. Ведь я почти не задумывался, что отвалы породы должны куда-то деваться. Да я и не выходил на тускло освещенную площадку перед ангарами уже года два в отличие от Сеза, регулярно проверяющего работу шнека, выводящего отвал на поверхность и самоходных аппаратов, похожих на Жука, только грузовых. Теперь, при виде станции снаружи, приходило осознание, насколько сложный прект она собой представляет.

Те, кто сидит в удобных креслах на Земле не пожалели средств. И если мы таки найдем возможности для продолжения исследований по терраформированию, а люди смогут покинуть нашу маленькую родную планетку, и она вздохнет свободнее, все не зря. Может быть тогда люди начнут бережнее относиться к своим мирам, которые были созданы вручную?

Жук сполз с ровной площадки и медленно направился в один из темных зевов шахт.

Не знаю, как чувствовали себя Текс и Сез, но я волновался перед встречей с неизведанным. Мы не выезжали в шахты, пожалуй, ни разу. Я внезапно преисполнился уважением к Сезу, который занимался всей этой кухней, и к Сон, которая курировала работу Кротов и прочей промышленной техники.

Прожекторы Жука выхватывали из тьмы стены и потолок штольни. Наверное следовало отпрашиваться у Текса чаще и выходить изучать структуру и пласты брекчии, которую я и прежде полагал результатом падения метеорита. Очевидно, опалит прорастал быстрее, еще до того как оказался в каменном плену застывшей породы. Более того, он использовал для роста местные силикаты, чем о объясняется разница между образцами. Чем я был занят раньше? Ведь тут Клондайк для геолога. Эта мысль повеселила меня.

Ползли мы медленно, по всем неровностям и даже крупным каменным обломкам. Штольни никто не укреплял, брекчия держала свод, да и Кротов направляли обычно обходить пустоты. Датчики радиации и температуры мерно пиликали.

Что хочет найти Текс? Я подозревал, что пробой пустоты просто послужил поводом для вылазки. Наш руководитель по-своему решал проблемы возросшего напряжения. Вряд ли от него укрылись наши с Сезом натянутые отношения. Это больше всего было похоже на то, что папаша везет двух вечно ссорящихся сыновей на рыбалку с беседами у костра и ночевкой. Либо у него есть другие данные о георазведке, которые Хоуп не вправе разглашать.

За годы общения я плохо узнал его, скорее потому, что он не стремился открываться и подпускать кого-то из нас близко. Разве что исключение делалось для Веры, наиболее близкой ему по возрасту и просто в силу ее обязанностей общей "жилетки". Не то чтобы он был слишком суров, но требователен однозначно. И я поневоле сравнил его с той породой, через которую с трудом пробивались мощные копатели. Его место здесь. Как и мое.

Иногда мы видели чернее черного провалы ответвлений и три раза свернули. Я автоматически отмечал повороты, хотя знал, иди мы обратно пешком, непременно заблудимся. Воображение быстро нарисовало ужасную гибель от отсутствия кислорода и связи со станцией. И я не узнаю, что хотела от нас инопланетная раса, которая между прочим помалкивала с тех пор, как мы покинули Кротовую нору. Я ощущал некоторый зуд в основании черепа, но скорее это срабатывало самовнушение, хотя я смутно различал как Сез чуть поводит шеей в вороте скафандра.

— Расстояние до Крота еще полкилометра, — сказал он. — Ползем как улитки.

— Хочешь пойти пешком? — проворчал Текс.

— Какого мы вообще туда прёмся? Нельзя было как обычно прорубиться? Или Роди резко перестал соображать? Или внезапно железка потерла все алгоритмы?

— Значит нельзя. Смотри на дорогу, — отрезал Текс.

— Я печёнкой чую неприятности, босс. Попомни слово старины Сеза.

— Сез. Просто. Смотри. На. Дорогу.

Луч нашего транспорта ткнулся в препятствие впереди и мы увидели остановившуюся грузовую тележку, а дальше уже различимой громадой светился Крот.

— Приехали, — Сез заглушил двигатель и прожекторы. — Мимо Крота мы не протиснемся, а заряд побережем.

Бурильщик и правда занимал почти всё пространство проделанной им же штольни.

Его не зря прозвали Кротом, длинный нос бура, широкие лапы-лопасти, вытянутое тело, через которое порода шла в хвост, оттуда в грузовой транспорт. Но в отличие от своего прототипа, он не был слеп. Оснащенный мощными прожекторами и камерами, он позволял нам на станции видеть относительно подробно, что происходит в тоннелях.

— Не повредите скафандры, — предупредил Текс. — Тут острые обломки.

Я подошел к стене и взглянул на срез. Вот оно что, частая слоистость и слои брекчии на этой глубине проникают друг в друга, сплавляясь. Камера моего шлема записывала изображение, дома нужно будет рассмотреть подробнее, но примерная картина была ясна. Крисалис пропорол хрупкие грунты и его затормозили более твердые пласты в предгорьях, взрыхленная и осыпавшаяся каменная крошка спрессовалась под действием температур и давления.

Мы где-то очень близко. Заныла рука. Я хотел идти туда и найти его, но что-то держало меня, какой-то подспудный страх. Понимания еще не было, но чужак слишком часто показывал мне разрушение корабля и боль, которую он испытал, что я уже почти не отличал своих ощущений от его.

— Род! — Текс и Сез уже перебрались к самому носу бурильщика и осматривали провал. — Чего ты там застрял?

— Сейчас, — я снабдил записи быстрыми комментариями и осторожно полез за товарищами вдоль стены.

Сонара остановила Крота до того, как он успел загрести обломки стены, поэтому нам пришлось немного поработать руками, чтобы расширить проход. Действовать приходилось с особой аккуратностью, и громоздкость скафандров не способствовала скорости.

Сез спрыгнул туда первым, мы с Тексом помогли переправить к нему Джей Ти. Он включил фонари маленького робота и осветил узкий и низкий коридор, больше похожий на трещину.

— Что там? — требовательно спросил Текс.

— Сейчас… — Сез выпустил из нутра Джей Ти двух круглых летунов. — Сейчас, босс, настрою.

Мы перелезли к нему.

— Сон, слышишь нас?

— Вижу и слышу, полковник. Сез, запараллель съемку на меня.

— Не так удобно в рукавицах, — пробурчал Сез. — Дайте две минуты.

Несмотря на предупредительное хмыканье Текса, я сделал несколько шагов по каменной ловушке и вспомнил шутку про клаустрофобию. Мой фонарь высвечивал темные неровные стены с более светлыми вкраплениями. Именно они и давали поблескивание, которое мы видели на экране. Тонкие пластинки слюды и пока никаких следов опалита.

— Могу сказать, что пустота естественного происхождения, — сказал я. — Интересно было бы взглянуть на разрез. Но я думаю, что тут монолитная порода была проломлена упавшим объектом и угол слома способствовал сохранению пустого пространства. Вездесущий песок просто не пробрался на такую глубину.