Я попытался рассмотреть и запомнить всю троицу. С конями вышло лучше — три жеребца. Чалые, между прочем, а эта масть считается дорогой. А вот лица… Ни бороды, ни усов, возраст от сорока до пятидесяти. Ни шрамов нет, ни родимых пятен. Кажется, у одного глаз косит, но это могло показаться. Или мороз так воздействовал, что перекосило.

А что с одеждой? Плащи добротные, коричневые. И камзолы у всех темно-коричневые. И даже береты, надвинутые на уши, тоже коричневые. Униформа такая, что ли?

Вооружены они все только короткими мечами. Тоже, как и в одежде, некое однообразие. А в остальном — ничего запоминающегося или привлекавшее внимание.

И что же они здесь делали? Может, это убийцы и, как в прошлый раз, ждали гонца? Но какой смысл?

— И-го-го, — донесся до меня голос Гневко.

Ах ты, совсем я нюх потерял. Вся троица стала заваливаться набок, а я едва успел отпрыгнуть в сторону, а иначе придавило бы замороженной тушей. Мог бы и сам понять, не дожидаясь предупреждения гнедого. То, что на меня не действует магия, вовсе не означает, что на меня нельзя воздействовать каким-нибудь магическим или заколдованным предметом.

А всадники, упав на мороженую землю, раскололись на куски, словно были не изо льда, а из гипса.

— Лейтенант, прикажите выкопать яму, пусть закопают, — распорядился я. — Все, что найдут в карманах пусть забирают себе. Но лучше, если они ни к чему не станут прикасаться, а все скинут в яму. Если обнаружат что-нибудь странное — пусть скажут.

Сомневаюсь, что мужики выбросят оружие или монеты, но это их дело. А про странное, это я так, на всякий случай. И обыскивать тела, в ожидании какой-нибудь «странной» вещицы, вроде волшебного амулета, я не собирался. Все равно я в этом не разбираюсь, а тащить с собой — ну его…

Мы решили встать на ночлег чуть подальше от этой поляны. Если постараться, то сумели бы дотянуть до постоялого двора, который содержит Зарко. Но стоит ли? Все, что нужно для дороги у нас есть, а запас сена, что мы потратим, можно как раз у Зарко и возобновить. И я, нынче, не собираюсь ночевать на земле, а воспользуюсь небольшим шатром, который будет разбивать для меня Генрик.

Когда мы поужинали, и я, проведав Гневко, собрался пойти спать с свой шатерчик, ко мне подошел один из моих оруженосцев фон Лестер. Стараясь не глядеть мне в глаза, юноша сказал:

— Граф, я хочу совершить очень постыдный поступок.

— Собираетесь вернуться домой? — догадался я.

— Именно так, — глухо произнес парень.

— Прямо сейчас? — только и спросил я.

— Прямо сейчас. Дорога знакомая, месяц светит, лошади отдохнули. К утру мы будем в Урштадте, немного отоспимся, а дальше вернемся домой.

— Что ж, воля ваша. Ступайте, неволить я вас не стану, — только и сказал я. Действительно, зачем мне человек, которого надо тащить силой? И оснований у меня для этого нет. Официальной клятвы или оммажа он мне не приносил. Подумаешь, попросился в вассалы. И, как я подозреваю, Лестер был в тот вечер слегка подшофе, да еще и поддался общему влиянию. Так что, лучше пусть он сейчас уйдет, пока никому ничего не должен.

— Граф, вы не станете называть меня трусом, настаивать на том, чтобы я продолжал путь? — вытаращился юнец. — Вы даже не хотите узнать, в чем причина моего возвращения?

— А зачем? — пожал я плечами. — Я уже понял, что вас потрясла встреча с замороженными людьми, а что еще? Не сомневаюсь, что вы готовы сражаться с живым противником, но не хотите связываться с магией. Так что, чем меньше вы мне скажете, тем больше времени у вас останется на то, чтобы вернуться домой.

Я взял парня за плечо и подтолкнул его в сторону лошадей и его слуг, которые уже собирались в дорогу. Но Лестер, вдруг резко обернулся и почти плачущим голосом сказал:

— Да, граф, я не трус. Но я в детстве встречался с ледяными великанами, которые одним прикосновением заморозили моего отца, слуг, воинов. Они были точь-в-точь такими, как эти трое несчастных. Я спасся лишь чудом. Но во мне с самого детства засел тот ужас, который я пережил.

Лестер пошел к лошадям не поднимая глаз от земли. Не споткнулся бы, бедолага. Что ж, рыцарский пояс ему теперь никогда не светит, это я точно знаю. Останется в статусе оруженосца до седых волос и на его могилу теперь никто не положит кольчугу. Но тоже не страшно. Переживают и не такое.

Наверное, следовало что-то сказать, утешить, но я не стал. Никаких претензий к парню у меня нет, пусть идет. Порасспросить бы — что это за хрень такая «ледяные великаны», но не стану. Сомневаюсь, что Лестер сможет дать мне внятный ответ, а уж тем более не скажет — как воевать с этими существами. А я, с его слов, уже понял, что это какие-то ледяные существа, способные превратить в лед живое тело.

Есть ли связь той непогоды, что случилась у нас в последнюю неделю и появление «ледяных великанов»? Может и да, а возможно, что и нет. А существуют ли вообще эти ледяные чудовища? Предположим, отец Лестера погиб из-за них. А если ребенку просто показалось и причиной смерти было что-то другое, вполне реальное? Допустим, снежная буря, лавина или еще что-то? Допускаю. Отец и свита погибли, а дальше ребенок просто дофантазировал — сказок, допустим, наслушался, вот и все.

Про инеистых великанов, с которыми сражался бог Тор и прочие асы, я помню из легенд и преданий своей далекой родины. Мне тоже когда-то сказки рассказывали. А эти откуда взялись? Ни разу не слышал. Но сразу отвергать не стану, потому что следует исходить из худшего.

Но нет в мире ничего такого, что было бы невозможно победить. В том числе и великанов, пусть они трижды ледяные. Вспомнил — у бога Тора такой волшебный молот был, которым он великанов на куски разбивал. У меня его нет.

Но зачем волноваться раньше времени? Вот, когда встретимся с ними, так и узнаю, что это за чудища страшные. А заодно и придумаю, как их победить без волшебного оружия.

[1] Напомню, что лейтенант — помощник командира.

Утром не смог проснуться один из латников. Парень решил не оставаться у общего костра, где пристроились остальные воины его «копья», а нарубил лапника и ушел спать в сторону. Сказал — мол, не любит тесноты, а плащ у него теплый, не привыкать.

А вот теперь он лежал лицом вниз, словно бы пытаясь прикрыть что-то своим телом. Его пытались растолкать, но бесполезно. Судя по всему, он был мертв уже несколько часов и тело уже начало остывать.

— Переверните его, — распорядился я.

Народ, окружавший латника, отшатнулся, но заприметив мой недобрый взгляд выполнил приказ.

Парень обеими руками прижимал к груди короткий меч в ножнах — один из клинков, которые были при тех мертвецах. Видимо, оружие ему так понравилось, что латник решил взять его себе. Надо было присмотреть за людьми, чтобы не хапали себе трофеи. Но стоит ли обвинять в этом простого солдата, который несколько лет назад был крестьянином, а потом, по счастливой случайности, попал в дружину своего господина? Думаю, что и я сам, будь я помоложе да поглупее, оставил бы себе понравившийся клинок, потому что в какие-то колдовские эманации, исходившие от него, попросту не поверил бы. Надев перчатки, осторожно вытащил из мертвых рук оружие, вытянул клинок из ножен. Ножны деревянные, обтянутые кожей. Рукоять костяная, но кость настолько старая, что потемнела от времени. Хм… А ведь клинок не стальной, и не железный. Неужели бронза? Ну да, отливает бронзой, да и вообще, лезвие не выковано, а отлито, а уже потом заточено. Материал напоминает тот самый сикль, который я уже почти добавил в свои трофеи, но потом его где-то потерял. Кажется, в том старинном городе, куда нас занесло вместе Эмис и Мисой. Оставить себе в коллекцию? Такого меча точно ни у кого нет. Но подумав, аккуратно положил оружие рядом с мертвецом.

— Закопаем? — спросил фон Рейн.

— Лучше сжечь, — махнул я рукой. Посмотрев на притихший народ, сказал: — Если кто-то что-то прихватил у мертвецов — бросайте в огонь.