Впрочем, как успокоил Геннадий Петрович, для тех сроков, в которые всё строилось, недочётов не так уж и много. Он лично думал будет больше.

В воскресенье утром Валентина неожиданно подняла вопрос о возможности организации прощальной вечеринки. Кроме нас с Майей, Валентины и Островского, никого из будущих членов экспедиции с территории после истории с Громовым уже не отпускали, а посещения с самого начала строго запретили. И так получилось, что у людей внезапно пропала возможность попрощаться с близкими. В результате все ходили унылые, и на общей атмосфере это сказалось не лучшим образом.

— А что с безопасностью? — спросил Ковалёв. — Так-то мы должны закончить не позднее завтрашнего дня. Во вторник медкомиссия, и вы хотите, чтобы к вам сюда приехала куча людей с непонятным состоянием здоровья?

— Проверим каждого, — пожала плечами Валентина. — Личный досмотр и осмотр у врачей. Но для боевого духа это крайне важно, я считаю.

— Вам решать, — развёл руками Ковалёв. — Наша задача — объект проверить. Завтра мы вам его, надеюсь, благополучно в эксплуатацию сдадим, и эксплуатируйте на здоровье, как знаете. С завтрашнего дня главный на объекте товарищ Островский.

— Я не возражаю, — хмыкнул Пётр Викторович. — Только без алкоголя.

— Только не говорите, что у вас в экспедиции будет сухой закон! — притворно ужаснулся Ковалёв.

— А я и не говорю, — улыбнулся ему Островский. — Болезные и рахитики с нами не едут, а здоровым людям изредка и чуть-чуть, в меру, не повредит. Да и многим на той стороне Новый год предстоит отмечать. Но это всё потом, не в момент перехода. Пока там полностью не освоимся — всё же да, сухой закон.

— Разумно, — вынужден был согласиться генерал.

После этого совещания я дал личному составу указания, кого звать, а кого нет. В принципе, все решали сами, но я сразу попросил, чтобы больные оставались дома. Врачи всё равно не пропустят. И чтобы домашние заготовки не тащили — на досмотре всё равно изымут и придётся тащить всё обратно. Народ начал возмущаться, мол, как так! Подумав, я всё-таки дал добро на домашние деликатесы длительного хранения, которые можно визуально оценить на пригодность к употреблению. То есть варенья-соленья в стеклянной таре и копчёности. В конце концов, даже космонавтам иногда такие вкусняхи передают, а у нас же не космос.

А вот по книгам вопросов не было. Книги — в любых количествах. Прикидывая, что их будет много, мы даже сделали в одном из свободных помещений библиотеку. Так она уже была наполовину наполнена самыми разными книгами!

Фильмотеку тоже набили до отказа. Каждый в специальной анкете указал несколько своих любимых фильмов, и теперь в отдельном шкафу в кинотеатре они были все до единого, на дисках. В общем, скука нам в экспедиции точно не грозит!

В воскресенье вечером наши Сергей и Спартак, которые смогли бы пилотировать, наверное, даже ступу бабы Яги, перегнали на стоянку на крыше склада вертолёт Ми-8. Плановых задач перед ним не стояло, его мы взяли исключительно на всякий случай. Мало ли что. Например, тушение пожара — на такой в прямом смысле пожарный случай мы прихватили с собой водосливное устройство, а несколько человек прошли обучение на авиабазе лесной пожарной охраны, как с ним работать. Или, например, может потребоваться эвакуация. Или доставка чего-то. Но все, кто был в курсе и понимал, что к чему, надеялись, что вертолёт не понадобится. Тем не менее, запас карман не тянет, пусть стоит.

Зато кукурузник, последнее транспортное средство в нашем авиапарке, мы намеревались эксплуатировать в хвост и в гриву. И в первую очередь в его задачу входила разведка. После перехода на ту сторону Ан-2 взлетит раньше, чем мы дизель-генератор запустим. Прятаться мы ни от кого не собирались, ещё чего не хватало, а потому и шифроваться с полётами смысла не было. А вот разведать обстановку, посмотреть округу, оценить наличие рисков — это прямо обязательно.

На утро понедельника было назначено тестирование научного центра. Накануне к комиссии присоединились ещё три человека: специалисты по вычислительным системам, радиолокации и какой-то крутой спец по космическим спутникам. Работать непосредственно с ними мне не грозило, так что и вдаваться сильно я не стал. Но конечно приёмку научного центра пропустить никак не мог! К тому же мне всё равно надо было, как дублёру Островского, держать руку на пульсе и иметь общее представление.

К десяти утра мы собрались в главном зале — руководство экспедиции, члены комиссии и наши техники, которые будут работать со всей этой аппаратурой. Три огромных экрана на стене притягивали взгляд, пока оставаясь тёмными.

— Итак, коллеги, начинаем, — Островский хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

Люди засуетились, занимая свободные места. Техники свои давно уже заняли, и ещё на раз всё перепроверяли.

— Товарищи, — поднялся со своего места полковник Анатолий Петрович Малинин, специалист по инженерным системам, — по протоколу у нас с вами сейчас проверка инженерных систем, вычислительных мощностей и радиолокационного оборудования. Наши профильные специалисты уже всё посмотрели, везде заглянули, и в целом остались довольны. Сейчас же у нас финальная проверка работы всего комплекса в целом. Евгений Сергеевич, приступайте.

Евгений, наш компьютерщик, который до этого о чём-то негромко переговаривался с Юлей, важно кивнул и защёлкал клавишами. Центральный экран ожил, отображая схему здания со множеством цветных индикаторов.

— Начинаем с проверки инженерных систем, — объявила звонким голосом Юля. — Электроснабжение… в норме, вентиляция… в норме, температура… влажность… система бесперебойного питания… система пожаротушения…

Юля перечисляла системы одну за другой, в соответствии с протоколом, Женя запускал соответствующий тест, его результаты мы наглядно видели на экране, и Юле оставалось лишь повторить это вслух.

— Сервера… все сервера работают штатно, текущая нагрузка… по сути, отсутствует. Запускаем нагрузочное тестирование.

На картинке поползли слева направо индикаторы загрузки серверов, а чуть позже и другие показатели ожили.

— Пока тест работает, я поясню, что мы делаем, — Евгений повернулся к комиссии. — Мы сейчас нагружаем сервера различными достаточно типовыми задачами, такими как обработка массивов данных, вычисления и другими ожидаемыми задачами. Всего около двух десятков специально подготовленных тестов. Уровень загрузки мы держим на уровне 80%, когда одна задача решается, программа подкидывает серверу новую. Задача теста — убедиться в готовности комплекса в целом к работе под такими нагрузками. Все показатели по жизнеобеспечению должны оставаться в зелёной зоне.

Он показал на экран. Температура, интенсивность вентиляции, элекропотребление — всё подросло, но на всех узлах эти индикаторы оставались зелёными.

— Нагрузочное тестирование завершено успешно, — отрапортовал Евгений десять минут спустя. — Все системы работают в штатном режиме.

— Отлично! — подключился Малинин. — Что касается следующего этапа — проверки работы радиолокационной установки, то мы уже наблюдали её в работе при посадке самолётов и вертолёта. Думаю, нет смысла снова поднимать их в воздух.

— Мы прямо сейчас контролируем воздушное пространство, — Евгений кивнул на одного из операторов, и тот вывел на второй экран картинку.

В центре мы, а вокруг нас… ну да, к северу от нас — Шереметьево, к югу — Внуково. Вот откуда множество отметок — это пассажирские самолёты! И правда, возле каждой отметки выводилось не только направление, скорость и высота, но и название рейса.

Движение на картинке ни на секунду не прекращалось.

Тут со своего места поднялась Валентина.

— Товарищи, я хочу немного рассказать вам про нашу замечательную радиолокационную систему.

Она кивнула Юле, и на главном экране появилось изображение белоснежной сферы, водружённой на вершину решётчатой конструкции.