— Мы, конечно, всё проверим, — кивнул старший. — Но я примерно понимаю, что мы найдём. В ящике не инструменты, а термит. Смесь железной окалины с алюминием, горит без доступа воздуха, нагреваясь при этом до двух с половиной тысяч градусов. Цистерну ему прожечь — раз плюнуть, тем более там чемоданчик-то немаленький, килограмм на двадцать. Прожжёт и упадёт вниз.

— И топливо взорвётся? — спросила Майя.

— Нет, не взорвётся, — покачал головой сапёр. — Вспыхнет, но в полной цистерне воздуха мало. А вот термит продолжит гореть даже на дне, и будет кипятить топливо вокруг себя. В результате давление в цистерне повысится, и через аварийный клапан часть паров выйдет в атмосферу. Но внутри останется ещё достаточно. И вот тут, с задержкой около минуты, должна сработать вторая часть устройства.

— Огнетушитель? — удивилась Валентина.

— Замаскированный под огнетушитель баллон с кислородом, — уточнил сапёр. — Тросик с ломом не дадут ему упасть в топливо, и он повиснет внутри цистерны, но выше уровня поверхностью горючего. Внутри наверняка небольшой заряд, много и не надо, баллон и так под давлением. И вот когда в перегретые пары керосина попадёт кислород — тогда и рванёт.

— И когда должен произойти взрыв? — спросил я. — Команда на подрыв по радио?

— Вряд ли, — мужик пожал плечами, — под землю сигнал не пройдёт. Я бы установил электронный таймер. Штука очень точная, если нужный момент взрыва заранее известен — сработает с точностью до секунд. Постараемся выяснить, но обещать не можем.

— Кажется, я знаю, что это за момент, — Валентина прикрыла ненадолго глаза, а когда открыла, в них горела решимость. — У меня просьба. О происшествии не должен знать никто. Вообще никаких обсуждений за пределами этой комнаты. Яму придётся зарыть самим.

Я вздохнул. Трепаться и так мысли даже не было, зато были мысли, кто мог всё это организовать.

Но вот я, кажется, знаю, кому предстоит помахать лопатой.

31 день 11 часов до отправки

О приезде дочери Морозову доложили немедленно. Понимая, что лечь спать уже вряд ли получится, генсек спокойно оделся и умылся. Ничего страшного, подождёт Валя. Если бы было что-то совсем срочное, она бы позвонила. Раз приехала лично — значит не срочное, но важное.

К удивлению Юрия Николаевича, дочь встретила его со стаканом чего-то крепкого в руке. Видимо, из его же запасов.

— Знаешь, когда я вчера говорила, что под меня копают, я не думала, что это настолько буквально! — выдала она вместо приветствия.

— И ты это выяснила в четыре утра? — приподнял бровь Морозов.

— К четырём утра закончили выкапывать… — непонятно объяснила Валентина. — В общем, слушай.

Она сперва вкратце, а потом и во всех деталях поведала отцу подробности разминирования. Показала сделанные фотографии.

— Думаю, взорваться должно было перед самой отправкой. Возможно, за секунды, — нахмурившись, сделал вывод генсек.

— Почему ты так думаешь? — Валентина сделала приличный глоток из стакана, даже не поморщившись. — Сапёры пока точно сказать не могут, увезли мину на полигон, будут с помощью робота разбирать.

— Потому что сорвать экспедицию надо максимально показательно. Это шоу, постановка. И самое лучшее время для неё — прямой эфир. И момент, когда уже ничего не отменить.

— И на следующий день кто-нибудь поднял бы на политбюро вопрос о моём соответствии занимаемой должности. А вот хер им! — Валентина продублировала свой посыл неприличным жестом, едва не расплескав содержимое стакана.

— Согласен, — Юрий Николаевич кивнул. — Ты кулибиным скажи, пусть с бомбочкой аккуратно обращаются. Попробуем оформить возврат, главное понять, кому именно. Что по расследованию? Кому-то уже поручила?

— Сбором данных занимается Система, а анализом мы сами, в узком кругу. Чем меньше привлечём людей, тем меньше шансов на утечку данных.

— Жалко, что Система не предупреждает о преступных намерениях… — Морозов вздохнул.

— Для такого тотального контроля нужно огромное количество ресурсов, — закатила глаза Валентина. — Не говоря уже о том, что это слишком большой соблазн — контролировать всех и каждого.

— Система будет контролировать всех, а ты будешь контролировать Систему, — подмигнул генсек.

— Да-да, а кто будет контролировать меня? — Валентина криво усмехнулась.

Тема эта поднималась уже не в первый раз, и она прекрасно понимала, что отец её просто подначивает.

— Ну, у меня это плохо получается, так что явно не я. Может, замуж наконец выйдешь, и у мужа твоего получится? Представляешь, решит Система тебя сосватать! — Юрий Николаевич расхохотался, довольный своей шуткой.

— Она уже один раз проявила инициативу, хватит, — проворчала Валентина себе под нос.

— Чего ты там бурчишь? — не расслышал Морозов.

— Говорю, день, когда Система решит действовать по собственному усмотрению, станет началом конца света. Так что не стоит.

День начался с сюрприза. Когда мы подошли к кабинету, Чарли вдруг забеспокоился, кинулся вперёд нас и сунул нос в щель между дверью и косяком, принюхался. Пахло орехами и изюмом, причём на весь коридор, видимо, кто-то только что с кулёчком проходил. Но Чарли уверенно лез именно в наш кабинет. Уже подойдя ближе, я тоже понял, что тянет оттуда.

Дверь я не запирал, потому что брать в кабинете было пока нечего. Всё интересное — в планшете, но планшет у меня всегда с собой. Так что Чарли, не дожидаясь нас, просто подпрыгнул, ухватился за дверную ручку и потянул её вниз, одновременно отталкиваясь задними лапами от стены.

И в тот момент, когда дверь приоткрылась, добавился ещё один запах. Валентины. До этого запах орехов перешибал все прочие.

— Доброе утро! — наша начальница сидела в моём кресле.

А на столе стоял холщовый мешок, литров на шесть, наверное, объёмом. Доверху набитый разными орехами и сухофруктами. И Чарли прямой наводкой кинулся прямо к нему, сразу позабыв про все правила приличного поведения. Я думал, он туда с головой нырнёт. Но нет, убедившись, что там то самое, что он унюхал ещё на улице, он степенно подошёл к Валентине и лизнул ей ладонь. После чего с визгом бросился к мешку.

— Доброе, — поздоровался я. — Чарли, можно подумать, тебе вкусняшек никогда не достаётся!

Чарли на это только фыркнул, мол, достаётся, конечно, но не столько же зараз!

— Похоже, он сломался, — улыбнулась Майка, глядя, как Чарли обнимается с мешком, закатив глаза к потолку.

Ноль эмоций. Ладно, наестся — придёт в себя.

— Если что, фисташек здесь нет! — подмигнула Валентина, и тут же перешла на серьёзный тон. — Сапёры с утра отзвонились. Вскрыли чемоданчик с термитной шашкой. Там действительно цифровой таймер, установленный на 11 октября, на 14:59. Это за три минуты до прорыва. Как раз достаточно времени, чтобы шашка разгорелась и прожгла цистерну. Внутри шланга у огнетушителя нашли огнепроводный шнур, примерно на минуту горения, а возле самого вентиля — взрывчатка. Внутри баллона что-то перекатывается металлическое, сапёры предполагают, что это граната с разжатой чекой, которая коротким тросиком за что-то закреплена. Пока с баллоном обращаются аккуратно — чека остаётся на месте. Но при взрыве шланга баллон должно было взрывом выкинуть в цистерну и тут же одёрнуть тросиком, привязанным за лом. Не от одного, так от другого рывка чека вылетела бы. Ну, как я поняла, всё же я не взрывотехник.

Я внимательно слушал её рассказ, и картина в голове у меня сложилась.

— Вы всё правильно поняли, — кивнула Майка. — У нас в академии это всё рассказывали. Красивая схема — вся цепочка событий от одного таймера, с нужными задержками по времени. Я бы ещё шланг на всякий случай воском залила, чтобы не отмок за месяц.

— Точно, сапёры что-то про воск говорили, — подтвердила Валентина, вставая с кресла. — Простите, чужое место заняла.