Мое времяпрепровождение с оттенком мазохизма было приправлено еще и тренировочным процессом. Напрягая те или иные мышцы, я старался направить туда ману. Получалось хуже чем с отдельными участками мозга, но тоже неплохо. Остальные мальчишки сидели кружком на топчане у входа и о чем-то переговаривались. Моя койка, кстати, находилась в дальнем от входа углу. Вроде как это было не самое престижное место, но мне оно нравилось тем, что со мне могли подойти только с одного боку, и на него никто не претендовал. Вообще удивительно, но парни не проверяли меня на прочность провоцируя на агрессию и драку, хотя все кто появился позже такую проверку прошли. Кто-то сдался и попал в конец иерархии, такие обычно спали ближе ко мне, кто-то показал зубы, был бит, и после стал на равных с местными «волчатами», кто-то прям совсем не вписался, но такие обычно отправлялись куда-то дальше от границ. Тут же формировался крепкий коллектив, в котором мне не было места. Но и к лучшему. Как говорится,: таких друзей, за хвост и в музей. В общем я был рад что меня не трогали, и особо не задумывался почему так. Под такие незамысловатые рассуждения я и заснул.

Следующие две атнивки для меня прошли под знаком выжатого попаданца. Оглю было скучно, он был благодарен мне за помощь в день нашего знакомства, и поэтому гонял меня всерьез. Зато я выяснил еще один плюс магии — повышенная регенерация. Нет, меня никто не калечил, но я пытался заняться спортом в прошлой жизни, и помню как болели мышцы от нагрузки. Тут же, уже на утро, если я не забывал «помедитировать» перед сном прогоняя остатки магии по всему телу, я чувствовал только зверский голод. А если засыпал раньше — то слабую боль, как будто день на четвертый-пятый после тренировки. Отсюда я и сделал свои выводы про регенерацию. Отдельно про тренировки. Упражнения были… странными. Нечто среднее между классикой из ранних фильмов про Джеки Чана, и обычной ОФП. На территории охотничьего лагеря было несколько самодельных полос препятствий, которые соорудили приезжие, и Огль одну из них модифицировал. И теперь каждый день я проходил ее по нескольку раз после обычных упражнений, типа отжимания, приседания и уголка. Причем упражнения эти были тоже несколько модифицированными. Например отжимания я делал сначала на ладонях, потом толчком отрывал руки от земли, и приземлялся на пальцы, потом так же на внешнюю часть ладони, снова пальцы и снова обычные, на ладонях. Эти упражнения, как пояснил Огль, укрепляли запястья. Огль кстати все подробно объяснял. Особенно после того, как понял, что я неплохо знаю анатомию. Ну как неплохо, я когда-то пытался заучить атлас человеческого тела, да на ютубе смотрел ролики про биохимию мозга, гормоны и механику боевых искусств. И для нашего мира, это чуть меньше чем знает нормальный спортсмен, но для местных, это примерно столько, сколько знает хороший лекарь. Некоторыми знаниями я даже Огля смог удивить. Объяснил это тем, что с детства разделывал разное зверьё.

Мои размышления прервал подсевший рядом Ньер. Обычно, если не было наплыва, я регистрировал всех один, поэтому его появление меня немного напрягло.

— Паря, ты как тут?

— Все хорошо, дядя Ньер.

— Ага, ага. Я чё хтел. Не тут чальник казал, опосля того как хота нчнется, не служка неложен буде. Но есь мысля.

Я не сразу понял что именно имеет ввиду Ньер, но точно уловил что жизнь опять решила поменять свое русло. А я только привыкать начал. Уловив что я внимательно его слушаю, Ньер продолжил.

— Есь у мя дела, де счет шибко нужон. Форму не дут, но то сколь насчиташь, столь и полушь. Нял?

Твоюж кавалерию. Это мне что, предлагают стать бухгалтером у криминала? Точнее судя по всему у коррупционера. Так, Тимка, ты мелкий пацан и нчего не понял, а значит замешательство твоё совсем по другому поводу.

— А где я спать буду?

— Не бось, паря, рышу те надём. Ну-ка, по ркам?

— Дядя, Ньер. Это так неожиданно. Можно я подумаю?

— Лды. На следней тнивке льта спрошу.

С этими словами Ньер встал и пошаркал по своим делам, а я остался думать. Сейчас шла середина первой атнивки последнего летнего месяца. Назывался он литекс. Значит на раздумья, а точнее на поиск другого пути у меня чуть меньше шести атнивок, тридцати дней.

Естественно в этот день я ничего не придумал, и в следующий тоже. Отвлек меня от размышлений Огль, заметивший что физуху я стал делать больше на «отвали», и в один прекрасный день решивший что пора перейти собственно к фехтованию. Вместо того, чтобы дожидаться меня у полосы препятствий, куда я ходил каждый божий день, он встретил меня на выходе из ратуши. А после того как поздоровался, отправился к постоялому двору, где они жили с Ротодом.

— Сегодня я начну тебя учить, — начал он, когда мы немного удалились от ратуши, — ты малец смышленый, поэтому я тебе покажу то, что мало кто знает.

Голова у меня от мыслей о вариантах «побега» пухла уже не первый день, и я решил применить «метод пирога», как в одной из частей людей в черном. А если проще — переключиться на что-то другое, и дать поработать подсознанию.

— Это как-то касается того свертка, что вы прячете у себя под тюфяком?

— Я же говорю, смышленый — кивнул Огль, — я пишу трактат по фехтованию. Мне правда кое-чего не хватает, но уверен, мой стиль превосходит даже пустынную школу, пусть та и считается самой лучшей. Но клянусь, стиль Огля Горного еще прославит Ноксаг.

— Ноксаг? — зацепился я за незнакомое слово.

— Ноксаг, лучший из городов, — улыбнулся Огль, — я там родился. Ты бы видел какие там восходы. Нигде таких нет. Но сейчас не время. Ты хорошо знаешь как устроено тело, а это одно из основных знаний, на которое опирается мой стиль.

Дальше Огль начал расписывать банальные вещи и я понимал что он пытался донести какую-то мысль, н о проблема была в отсутствии нормального тезауруса. Ну то есть в современном русском есть например слово небоскрёб, но появилось оно в середине прошлого века. А если бы то же самое нужно было сказать раньше, то использовали бы фразу «очень высокое здание». А теперь представьте как может звучать на «средневековом» русском фраза «тугоплавкий сплав для громоотвода на вершину небоскрёба». Вот и Огль пытался донести до меня какую-то мысль. И какую именно, я понял только когда мы с тупым оружием встали на тренировочную площадку, и фехтовальщик начал не просто рассказывать, но и показывать что он имеет ввиду. Да и то, дошло до меня только через полчаса или около того.

— Кадочников! — осенило меня, — вы все это время говорили про степени свободы!

— Что?

Я огляделся вокруг, и увидел рядом с забором какую-то палочку. Поленившись, притянул ее магией, и взяв в руку начал рисовать прямо на земле.

— Вот представьте что у нас есть шарик. Как его не верти, он одинаковый. Полностью его положение можно описать тремя числами, — я ткнул палочкой в середину тренировочной площадки, — допустим там начало отсчета. А это osi, — показал я на ограждения, не замечая что частично перешел на руссский — тогда сказав сколько шагов нужно пройти вдоль них, и на сколько локтей подняться, я смогу точно сказать где этот шар. Три цифры — три степени свободы.

Я поглядел на Огля, но похоже теперь мы были в зеркальной ситуации, он пытался понять меня, но не мог. Пофиг, пляшем. Он дядька умный, не поймет — переспросит.

— Теперь представим что у нас есть посох. Теми же тремя цифрами, я скажу где он, но тут есть разница, в каком он положении. И для описания его положения мне нужно еще две цифры. Наклон по двум osyam, — я попытался проиллюстрировать свои слова на примере тренировочного меча-кинжала, — но если у нас меч, то важно еще и повернут ли он кромкой к нам, или нет. И тут нужна еще одна цифра на поворот. Итого пять и шесть степеней свободы. Но тут как раз мы переходим к тому, что вы мне пытались объяснить от самого города. Допустим у нас шлем с забралом. шестью числами мы описали его положение в prostranstve. Но нам для полного описания нужна еще одна цифра, которая покажет в каком положении забрало. А если у нас цеп, то цифры нужны две. На каждое sharnirnoe соединение, мы добавляем единицу, на каждое шаровое — две.