— Нет.

Я пожала плечами и повернулась вперед.

— Амос! Хочешь батончик мюсли?

Казалось, он на секунду задумался.

— С чем?

— С шоколадной крошкой!

Он повернулся и протянул руку.

Я бросила его ему.

Затем я наклонила голову к солнцу, не обращая внимания на то, как устали мои бедра и что я начинаю волочить ноги, потому что каждый шаг становился все тяжелее и тяжелее. Я уже знала, что завтра мне будет больно. Черт, мне уже было больно. Мои ботинки не были достаточно разношены для этого, и мои пальцы ног и лодыжки были воспаленными и натертыми. Завтра я, скорее всего, едва смогу двигаться.

Но оно того стоило.

Это того стоило.

И я тихо сказала, наполняя свои легкие самым свежим воздухом, который я когда-либо вдыхала:

— Мама, тебе бы понравилась эта тропа. Она была довольно удивительна.

Я не была уверена, почему этого не было в ее блокноте, но я была так рада, что пошла сюда.

И прежде чем я успела подумать дважды, я рванула вперед. Амос взглянул на меня, когда я схватила его за плечи и быстро обняла. Он напрягся, но не оттолкнул меня в односекундном объятии.

— Спасибо, что пришли, Ам.

Так же быстро, как я обняла его, я отпустила его и повернулась, чтобы пойти прямо к моей следующей жертве.

Он был большим и шел вперед с серьезным лицом. Как всегда. Но в мгновение ока к нему вернулось это выражение енотовидного бешенства.

Я стеснялась.

Затем я протянула ему руку в знак «пять» вместо объятий.

Он посмотрел на мою руку, потом на мое лицо, потом снова на руку.

И как будто я вырывала ему ногти вместо того, чтобы попросить дать пять, он поднял свою большую руку и слегка коснулся моей ладони своей.

И я сказала ему тихо, подразумевая каждое слово:

— Спасибо, что пришел.

Его голос был ровным, тихим рокотом. — Пожалуйста.

Всю дорогу до машины я улыбалась.

Глава 12

Когда несколько дней спустя рот Клары открылся при виде моего лица, я поняла, что консилер, которым я намазала свои синяки тем утром, не сотворил чуда, как я надеялась.

Я имею в виду, вчера я думала, что они будут ужасными, но я не ожидала, что они будут настолько плохи.

С другой стороны, мне прямо на лицо упал домик для летучих мышей, так что….

По крайней мере, у меня не было сотрясения мозга, верно?

— Ора, кто это сделал с тобой?

Я улыбнулась и тут же вздрогнула, потому что мне было больно. Я приложила один пакет со льдом к щеке, а другой к носу сразу после того, как перестала видеть звезды — и после того, как смогла наконец дышать носом, потому что, позвольте мне сказать вам, падать со стремянки было больно. Но лед мало что сделал, разве что уменьшил отек. Всё же это лучше, чем ничего.

— Со мной? — спросила я, пытаясь притвориться дурочкой, запирая за собой дверь магазина. До открытия оставалось еще пятнадцать минут.

Она моргнула, положила деньги, которые пересчитывала, в кассу и почти загадочно спросила:

— Похоже, тебя ударили.

— Это не так. Я свалилась со стремянки, и на меня упал домик для летучих мышей.

— Ты свалилась со стремянки?

— И уронила себе на лицо домик для летучих мышей.

Она вздрогнула.

— Что ты собиралась делала, строя домик для летучих мышей? — выдохнула она.

Мне потребовались дни, по крайней мере, пять часов исследований и много разглядывания дома и имущества Роудсов, чтобы разработать план борьбы с чертовыми летучими мышами. Затем моя посылка задержалась, прежде чем наконец прибыла.

Проблема была в том, что я никогда не считала себя трусихой высоты, но… в ту секунду, когда я поднялась по лестнице у дерева, мимо которого проходила бесчисленное количество раз, я поняла, почему я так себя чувствовала.

Я никогда не стояла на чем-то выше кухонного острова.

Потому что на самом деле, как только я оказалась примерно в трех футах от земли, мои колени начали трястись, и я стала плохо себя чувствовать.

И любые уговоры или напоминания себе, что худшее, что может случиться, это то, что я сломаю руку, ни сделали… ничего.

Я начала потеть, а мои колени тряслись еще сильнее.

А для того, что мне было нужно, мне нужно было подняться как можно выше — от двенадцати до двадцати футов, согласно инструкции.

Но все, что для этого потребовалось, это воспоминание о летучей мыши, пролетающей над моей беззащитной головой, пока я спала… и осознание того, что на самом деле я не спала больше тридцати минут с тех пор, как мистер Роудс спас меня, потому что я продолжала просыпаться в паранойе. Так что я подняла свою задницу по этой А-образной лестнице, хотя меня так сильно трясло, что она тряслась вместе со мной, а это усугубляло ситуацию.

Но тут было два варианта: либо залазить на дерево рядом с собственностью Роудса — и, честно говоря, я надеялась, что он этого не увидит, потому что у меня было чувство, что ему может это не понравиться, — либо вытаскивать еще большую лестницу со стороны главного дома, чтобы подняться еще выше и узнать, откуда, черт возьми, прилетела летучая мышь.

Я собиралась выбрать первый вариант, потому что, скорее всего, я потеряю сознание и сломаю себе шею, если упаду с ещё большей стремянки.

Но я все равно облажалась.

И упала, визжа, как гребаная гиена, почти потеряла сознание, и что-то, что весило меньше трех фунтов, но ощущалось как пятьдесят, упало мне на чертово лицо, пока я пыталась отдышаться.

Моя спина все еще болела.

А теперь я была на работе, с большим количеством макияжа, и Клара смотрела на меня в ужасе.

— Вокруг летала летучая мышь, и я прочитала, что домик для летучих мышей, надеюсь, привлечет ее, и она перестанет залетать в мой дом, — объяснила я, обходя прилавок и пряча свою сумку в один из ящиков.

Когда я выпрямилась, она приподняла мое лицо за подбородок, карие глаза сосредоточились на моей щеке.

— У меня есть хорошая и плохая новость, с какой хочешь начать?

— С плохой.

— У нас были проблемы с ними в папином доме, — начала она объяснять, морщась от всего, что видела. — Но ты должна сначала заткнуть место, откуда они пробираются, а затем ставить домик.

Черт.

— Ты положила туда аттрактант? — спросила Клара.

— Что это?

— Тебе нужно положить туда немного, чтобы они начали на него собраться.

Я нахмурилась, забыв, что не могу этого сделать.

— Я не читала об этом в Интернете.

— А стоило. У нас еще может быть что-то осталось. Я проверю. — Она сделала паузу. — Как ты упала?

— Этот ястреб налетел на меня, а я испугалась и упала, когда пыталась заколотить домик.

Она опустила взгляд прежде, чем я успела сжать кулак, и также увидела синяк на моей руке.

— Я никогда раньше не пользовалась молотком.

У меня была одна из лучших подруг в мире, потому что она не смеялась.

— Лучше использовать дрель.

— Дрель?

— Да, с помощью шурупов. Так продержится дольше.

Я вздохнула.

— Дерьмо.

Даже ее кивок был сочувствующим.

— Уверена, ты старалась изо всех сил.

— Скорее, я изо всех сил пыталась травмировать свою задницу.

Это заставило ее смеяться.

— Хочешь, я подойду и помогу? — предложила она. — Почему Роудс не сделал этого для тебя?

Я фыркнула и тоже пожалела об этом дерьме.

— Все нормально. Я могу сделать это сама. Я должна сделать это сама. И я не хочу его просить; он уже вытащил одну мышь для меня среди ночи. Я могу с этим справиться.

— Даже если ты упала с лестницы?

Я кивнула и указала на свое лицо.

— Да, я не позволю им победить. Мои усилия не будут напрасны.

Клара торжественно кивнула.

— Я поищу этот аттрактант. Бьюсь об заклад, если ты посмотришь в газете, ты сможешь найти кого-то, кто может прийти и узнать, откуда залазят летучие мыши, если ты передумаешь.

Проблема была в том, что это был не мой дом, но…

— Я посмотрю, — сказала я, хотя это неправда. Нет, если только я не буду в этом полностью нуждаться.