— Нет, я в порядке, честно. Я думала о том, как забавно иногда срабатывают случайности. Например, если бы я медлила с тем, чтобы забронировать твою гаражную квартиру, это мог бы сделать кто-то другой, и мы бы никогда не встретились.

— И из-за этого я наказал Ама на шесть месяцев, и это была одна из двух лучших вещей, которые когда-либо случались со мной.

Второй был Амос, я знала. И я улыбнулась. Было много поводов для улыбки.

— Кстати, ты напугал меня до чертиков в тот день.

Его рот скривился.

— Ты и меня до усрачки напугала. Я думал, ты вламываешься в дом.

— Ты все равно напугал меня больше. Ты был в двух шагах от перцового баллончика, — сказала я ему.

Роудс расплылся в красивой улыбке.

— Не так сильно, как ты напугала меня в тот день, когда кричала во все горло посреди ночи из-за милой маленькой летучей мыши.

— Милой? Ты под кайфом?

Его смех заставил мое сердце биться чаще.

Я наклонилась поцеловать его, этот нелепый рот открылся, и он глубоко поцеловал меня в ответ. Мы отстранились, и я улыбнулась ему, когда он посмотрел на меня с нежностью, но в тот момент, когда он это сделал, его глаза метнулись в зеркало заднего вида.

— Ты в порядке? — спросила я.

Рот Роудса сжался.

— Я думаю, что кто-то следит за нами.

Я повернулась на сиденье, чтобы посмотреть в заднее окно, но ничего не увидела.

— Ты так думаешь? Почему?

— Да. Это черный внедорожник. Я заметил его, когда мы съезжали с подъездной дорожки. Он приближался к нам и почти сразу развернулся. С тех пор он преследует нас, — объяснил он. — Может, это и совпадение, но не похоже.

Я коснулась его руки.

— У меня нет преследователей. У тебя?

Это заставило один уголок его рта приподняться, и в то же время его пальцы приземлились на мои.

— Никого из тех, кого я знаю. Держись поближе, ладно?

Я согласилась, и мы вышли. Погода сменилась, стало больше теплых дней, но я все еще была в пуховике — мандариновом, который он подарил мне на Рождество, в котором, по его словам, я выгляжу как гуляющее солнышко. Роудс обогнул капот и подошел к тому месту, где я ждала его посреди парковки. Он перекинул руку через мое плечо и удерживал рядом с этим длинным телом, которое заставляло меня думать о безопасности, доме и любви.

Но в основном о будущем.

Для такого тихого, замкнутого мужчины он не скупился на свою привязанность. Часть меня думала, что он знает, как сильно я нуждаюсь в этом, и поэтому он одаривал меня этим всем вокруг. Я даже иногда замечала, что Ам выглядел немного забавно, когда отец в случайный момент клал руку на его плечо или говорил, что гордится им за самые маленькие вещи.

Я так люблю его.

И я полностью уверена в том, что он медленно перетаскивает мои вещи к себе домой. Я не была уверена, пытается ли он быть подлым или просто даёт мне возможность привыкнуть к этой мысли, но это заставило меня замереть, когда я заметила, что там появляются маленькие вещи, которые я не приносила сама. Он редко использовал слово на букву «Л», но в этом не было необходимости. Я знала, что он чувствует, как знала свое имя.

И это было именно то, о чем я думала, когда услышала вещь, которую я когда-либо ожидала в своей жизни.

— Роро!

Мой мозг мгновенно узнал голос, но моему телу и нервной системе потребовалась секунда, чтобы наверстать упущенное. Принять.

Но я не замерла.

Мое сердце не начало бешено биться.

Я не начала сразу потеть или нервничать.

Вместо этого первым сбавил скорость Роудс. Как только мы перебрались через бордюр и оказались на тротуаре, расположенном вокруг школы, он остановился и медленно развернул нас. Он, казалось, понял, что «Роро» — это обращение ко мне, я понятия не имела, но он понял.

И я была почти уверена, что мы оба заметили фигуру, которая бежала через парковку с огромным мужчиной позади него.

Мои глаза последними сообразили, кто назвал мое имя.

Каден. Со своим телохранителем Морисом, который бежал следом за ним. Я плохо знала Мориса, его наняли прямо перед тем, как меня выгнали, но я все равно узнала его.

В громоздкой куртке и джинсах, на которые, держу пари, он потратил тысячу долларов, подбежал мужчина, с которым я потратила впустую четырнадцать лет своей жизни.

Как, черт возьми, он узнал меня, когда я позволила своему натуральному цвету волос снова полностью отрасти, я понятия не имела. Может быть, его мама сказала ему. Может, Артур или Симона.

Он выглядел как всегда. Состоявшийся. Красиво одет. Свежий и богатый.

Но как только он подошел ближе, я заметила мешки под его глазами. Это были не обычные синяки, как у остальных людей, но для него они были чем-то особенным. Что-то в его выражении тоже было тревожным.

Черный внедорожник, который заметил Роудс ранее. Это был его. Я просто знала это.

— Мне жаль, Роудс, — прошептала я, чуть прижавшись к нему, пытаясь сказать ему, что мне нужен именно он — тот, ради которого я здесь.

Я знала, что Роудс знает, кто он такой.

— Ангел, тебе не о чем сожалеть, — ответил он, когда Каден фыркнул и замедлил шаг, приближаясь.

Он смотрел на меня широко раскрытыми светло-карими глазами, тяжело дыша.

— Роро, — сказал он так, будто я не слышала его в первый раз.

Рука на моем плече появилась из ниоткуда, когда я спросила Кадена так, как будто он был покупателем, которому мы запретили посещать магазин:

— Что ты здесь делаешь?

Каден медленно моргнул, удивленный или… знаете что? Мне без разницы.

— Я пришел… мне нужно поговорить с тобой. — Он втянул воздух. Его телохранитель резко остановился всего в паре футов позади него. — Как дела? — задыхался он. Его взгляд пытался поглотить меня, но меня больше этим не возьмёшь. — Ух ты. Я и забыл, какая ты красивая со своим натуральным цветом волос.

Я определенно не собиралась вестись на этот лицемерный комментарий. Он ни разу не заступился за меня, когда мои корни снова начинали отрастать, а его мама придиралась ко мне по поводу записи в салон. Если бы у меня было достаточно смелости, чтобы вернуться к своим воспоминаниям, я бы поняла тот факт, что он никогда не заступался за меня перед ней.

В моем сердце не было желания злиться, сердиться или даже быть стервой. Мне просто было уже все равно.

— У меня все отлично.

Видеть его было… просто странно. Похоже на дежавю, наверное. Как будто я прожила другую жизнь и знала, что должна была что-то чувствовать к нему, но это было не так. В моем сердце ничего не ёкнуло, когда я увидела его чисто выбритое лицо и уложенные волосы. И я была чертовски уверена, что он чувствует ко мне тоже самое, что и я к нему.

Но я не хотела быть здесь. Я не хотела этого разговора. Даже чуть-чуть. И мне нужно было пресечь это в зародыше. Как можно скорее.

— Почему ты здесь, Каден? Я ясно дала понять твоей маме, что произойдет, если я когда-нибудь снова увижу кого-нибудь из вас.

Я старалась быть простой, хотя и не могла поверить, что он действительно здесь.

Но он сделал шаг вперед, его взгляд, наконец, метнулся к Роудсу. Он сглотнул. Затем он снова сглотнул, когда взглянула на руку, лежащую у меня на плече. Заметив, как я смотрела на мужчину рядом со мной, прислонившись к нему. Вдох Кадена был быстрым и резким.

— Она не знает, что я здесь. Мы можем поговорить? — спросил он, решив проигнорировать мой комментарий.

Я моргнула.

И это моргание, должно быть, сказало именно то, о чем я думала — нет, я не хочу с тобой разговаривать, — потому что он начал спешить, задыхаясь:

— Я пришел, чтобы увидеть тебя.

Ему потребовалось всего почти два года, подумала я и чуть не рассмеялась.

Два года спустя он был здесь. Здесь! Боже, храни Америку! Должно же мне так повезти!

Сейчас я знала лучше, чем даже полгода назад, что жизнь слишком коротка для этого дерьма.

Я изо всех сил старалась не гримасничать; я хотела, чтобы это закончилось.