Затем шли кадры развернувшихся в наступлении немецких танков и самоходок, было видно, как они останавливались и начинали гореть, когда в них попадали наши снаряды. Вот оператор удачно снял, как тяжёлый снаряд сносит с немецкого «тигра» башню. А дальше, когда уже наши танки пошли в контратаку, объятый пламенем Т-43 с ходу таранит немецкую «пантеру». На полном ходу он врезается в неё, и спустя несколько секунд оба танка взрываются. Несмотря на огонь, номер танка, нарисованный на башне, отчётливо виден, а Сталин ничего не забывает, и после просмотра он выскажет своё мнение, что экипаж танка заслужил звания Героев Советского Союза.
Мнение Сталина равнозначно приказу, и потому Василенко распорядится выяснить, кто именно управлял тем танком, чтобы затем присвоить его экипажу звания Героев Советского Союза посмертно.
Наконец фильм заканчивается, в просмотровом зале зажигается свет, и все проходят в небольшой конференц-зал. Тут уже стоят столы с закусками, вином и более крепкими напитками. Начинается обсуждение увиденного. Главное, все убедились, что наши новые танки и самоходки ни в чём не уступают противнику, а по многим параметрам и превосходят его. Настроение у всех приподнятое. А ещё больше его поднимает сообщение, что армия Севастьянова с ходу захватила Белгород и двинулась дальше.
Вернувшись в свой кабинет, Сталин взял стакан с крепким и горячим чаем и стал неторопливо прихлёбывать, глядя в окно. Последние новости с фронта его радовали, особенно разгром немецких войск под Курском. Хотя операция ещё не завершилась, уже и так было ясно, что мы победили, перелом, наступивший в этой операции, был виден всем. Кроме чисто военной выгоды от этого сражения была выгода и политическая. Сталин нисколько не сомневался, что его нынешние союзники Англия и Америка временные и после победы над Германией с ними возможны проблемы. Перед предстоящей конференцией, которая должна пройти в Тегеране, не помешает упрочить свои позиции, показав союзникам состоявшееся сражение и, самое главное, свою силу. Мощь наших новых танков будет тут очень кстати.
Операторы отлично поработали, их тоже надо наградить. А как они сняли атаку наших тяжёлых КВ-3! Сначала камера снимает, как на тебя накатывается лавина тяжёлых танков, затем разворот на сто восемьдесят градусов, и уже сзади видно, как волна танков движется на противника. Вот они все дружно останавливаются на несколько секунд, затем следует дружный залп, и танки снова трогаются с места, а среди движущихся им навстречу немецких танков сверкают отблески попаданий. Одни танки просто останавливаются, другие начинают гореть, а нескольким сносит башни от наиболее удачных попаданий.
Со слабым не договариваются – это он знает очень хорошо. Пока СССР был слаб, с ним никто не хотел говорить. Сколько усилий он лично приложил для создания системы коллективной безопасности в Европе, но все его предложения отвергались. Даже когда Германии отдали на растерзание Чехословакию, он предлагал направить советские дивизии в помощь чехам, но никому это не было нужно. Те же поляки наотрез отказались пропустить их через свою территорию, и тут дело не только в польской русофобии, а в том, что поляки сами решили поживиться чешскими территориями, что с успехом и сделали[45].
Да, поляки поживились в Чехословакии, не зря тот старый английский боров назвал Польшу «гиеной Европы». Вот только это не пошло им впрок. Уже через год они поплатились за это, и он не стал им помогать, так как не в коня корм. Заяви он тогда Риббентропу, что не позволит Германии захватить Польшу, и было бы только хуже. То, что поляки это оценят, – да это курам на смех. В таком случае Гитлер просто предложил бы полякам совместный поход на СССР, к которому они с радостью присоединились бы. Он тогда всё сделал правильно, другого выхода у него просто не было. Эти союзники тоже временные – пока им угрожает Гитлер. Если американец Рузвельт ещё более-менее, для него главное – выгода, то старый антикоммунист Черчилль после разгрома Германии сразу станет врагом.
Пока же стоит перед предстоящими переговорами запастись лишними козырями, и мощные танки будут тут очень кстати. По докладам специалистов, американские и английские танки комфортны, но вот по своим боевым качествам они не очень. На данный момент достаточно эффективно противостоять немецким танкам может только тяжёлый английский «Черчилль», и то его орудие явно не дотягивает до нужных кондиций. Он сопоставим с нашим КВ-1; правда, чего таить, лобовая броня у англичанина толще, так что защищён он лучше, но на этом его преимущество над КВ и заканчивается, в остальном они примерно равны. А остальные танки союзников равнозначны нашим Т-34, но уже уступают новым Т-43.
Хорошо бы к началу конференции значительно потеснить немцев, что вполне возможно. Армия Севастьянова пошла в рейд, и первый успех, считай, мгновенный – повторное освобождение Белгорода. А зная полковника Прохорова, который, по сути, и верховодит у Севастьянова, можно рассчитывать, что скоро пойдут лишь радостные донесения.
Не зря говорят, что хуже всего ждать и догонять. Вот и я сижу в Харькове со штабом армии и жду у моря погоды. Наши манёвренные группы разбежались по округе и принялись геноцидить гансов и прочую шушеру, а я, как командир дивизии, вынужден сидеть вместе со штабом и лишь ждать донесений об успехах. И ведь хрен сейчас из Харькова уйдёшь: не дай бог, какие немецкие части после этого снова сюда войдут, и придётся тогда выбивать их снова, уже с большой кровью. Так что приходится сидеть на попе ровно и ждать, пока войска Ватутина подойдут к городу. Только когда фронт подойдёт к нам, можно будет двигаться дальше. Правда, тогда уже придётся задержаться на пополнение припасов. Мы хоть и прихватили с собой достаточно топлива и боеприпасов, но к этому времени уже и потратили прилично, так что для успешного продолжения рейда не мешает пополниться.
Наконец через три дня передовые части Воронежского фронта подошли к городу, а на следующий день в Харьков прибыл и Ватутин вместе со своим штабом. Мы с Севастьяновым, разумеется, отправились к нему на доклад. Правда, я в основном стоял позади Севастьянова и не отсвечивал, предоставив непосредственному начальнику самому хвастаться нашими успехами и достижениями.
Ватутин со своими штабными выслушал нас и остался доволен, а мы, получив одобрение на продолжение рейда, двинулись к себе. Главное, Ватутин распорядился немедленно выделить нам всё необходимое, благо первые транспорты с припасами уже стали приходить. До самого утра мы пополнялись и в семь утра двинулись дальше.
У меня было несколько вкусных целей на примете. Общей целью нашего рейда был удар по немецким тылам вдоль всего фронта в направлении Краматорска, Сталино (Донецка) и Мариуполя. Самым лучшим подарком нашим войскам, которые должны были перейти в наступление по этой линии, было создание атмосферы хаоса и паники в немецких порядках. Правда, первой нашей целью оказался находившийся на пути нашего следования немецкий аэродром, который немцы не успели эвакуировать.
Стремительность нашего броска застала их врасплох. Хотя общая скорость нашей армии составила порядка тридцати километров в час, но то обстоятельство, что мы двигались без задержек, позволило нам пройти приличное расстояние за день, и это с учётом того, что по дороге мы громили все встреченные немецкие части. Разрозненные и достаточно небольшие немецкие гарнизоны выносились мгновенно, потому что силы сторон были несоизмеримы: относительно маленькие немецкие части подвергались атаке значительных сил на бронетехнике. Мы появлялись внезапно, и сразу следовала атака Т-43 при поддержке бронетранспортёров, которые своим огнём давили малейшие попытки сопротивления.
Уже отработанная тактика зачистки населённых пунктов работала на пять. Все деревни и даже небольшие городки захватывались с ходу передовыми частями, после чего мимо радостных и ошеломлённых жителей следовала вся наша колонна, которая растянулась более чем на десяток километров, и вид многочисленной техники, проходившей мимо, радовал жителей. Правда, была тут и своя даже не ложка, а целый бидон дёгтя на бочку мёда. Мы проходили мимо, оставляя жителей, пусть теперь и ненадолго, на власть оккупантов, так как немцы сюда ещё вернутся.
