Как только были освобождены первые достаточные территории в Крыму, туда была переброшена авиация, и вскоре наши войска получили надёжное воздушное прикрытие. Кроме того, истребители с дополнительными баками прикрывали корабли Черноморского флота, и те могли теперь не так сильно опасаться немецкой авиации.

В итоге к середине августа основные силы немцев и румын в Крыму были уничтожены. Наши войска, покончив с ними, с помощью партизан, которые всё тут знали, приступили к зачистке территории. Разбившись на батальоны и роты, на бронетранспортёрах в качестве усиления, они принялись прочёсывать всю территорию полуострова, вылавливая небольшие группы противника, а также проводя зачистки в татарских селениях. Прекрасно зная, кто пошёл на службу к немцам, партизаны безошибочно выводили наших бойцов на такие селения, где всех замешанных в службе немцам вешали.

К концу августа практически всех немцев и румын переловили. Если немцев ещё брали в плен, когда они сразу сдавались, то румын не щадили и в плен не брали, уничтожая на месте. Как только основные бои закончились, в Крым перебросили тяжёлые бомбардировщики и возобновили регулярные бомбёжки Плоешти, что сразу сказалось на снабжении Германии нефтью.

В начале сентября меня, Севастьянова и Катукова вызвали в Москву, где в Кремле наградили орденом Суворова первой степени. Таким образом, у меня получился полный комплект.

Отдохнув в столице пару дней, мы вылетели назад. Война ещё не закончилась, и впереди ещё много сражений, но, думаю, теперь она точно закончится не в мае 45-го, а уже в следующем году.

Отдых в Москве оказался весьма условным, так как у нас не оказалось ни одной свободной минуты. Нас возили по разным собраниям – от встречи с союзниками до встреч с трудовыми коллективами Москвы и различными частями. Несмотря на то что посольства были эвакуированы из Москвы осенью 1941 года в Куйбышев, в Москве хватало высокопоставленных представителей союзников, хотя, по мне, с такими союзниками никаких врагов не нужно. В конце концов, это именно они вырастили Гитлера, просто он оказался умнее и, войдя в силу, послал наглосаксов и действовал исключительно себе во благо.

Ведь Гитлера можно было осадить ещё в 1938 году и не допустить захвата Австрии и Судет, у него тогда не было достаточных сил, и объединённые силы Франции, Англии и СССР вполне могли не допустить этого. Вот только, в отличие от нас, французам и англичанам нужно было, чтобы Гитлер нарастил мускулы для нападения на нас.

Мне очень хотелось начистить морды союзничкам, но приходилось сдерживаться, ведь никто меня не поймёт. Нас даже наградили какими-то английскими и американскими висюльками, Звездой Конгресса и орденом Британской империи. Правда, я эти побрякушки носить не собирался. На награждении выступать не стал (скандал мне был не нужен, а то ведь могли и с должности снять, а мне воевать надо было), но носить их или нет – это уже моё дело. Так что отдых лучше на фронте, там спокойней было, по крайней мере, всякой сволочи можно было прямо бить морду, а не разводить политесы.

После награждения союзничками, как только мы удалились, я спокойно снял с кителя их награды. Севастьянов с Катуковым удивлённо на меня посмотрели, так что пришлось объяснить им свои действия.

– С такими союзничками нам никаких врагов не надо. Это сейчас они в нас заинтересованы, а как только задавим Гитлера, так сразу снова станем им врагами. Да и Гитлера по большому счёту они вырастили, так что не хочу иметь с ними ничего общего.

– Игорь, надеюсь, ты не будешь об этом трезвонить на каждом углу? – спросил меня Севастьянов.

– Нет, разумеется. Потому и на награждении вёл себя спокойно, хотя очень хотелось дать союзничкам в рожу, качественно надавать им в бубен.

Несколько позже. Москва, Главпур

– Почему вы категорически против кандидатуры генерал-майора Прохорова? Почему бы не отправить его в Англию для участия в нашей миссии?

– Согласно агентурным данным, он крайне негативно относится к союзникам. И хотя открыто этого не показывает и не афиширует, во избежание возможных инцидентов лучше его к союзникам не допускать. Кстати, награды, полученные им от союзников, он не носит.

– Жаль, он заинтересовал союзников, придётся придумывать причину для отказа. Хотя, с другой стороны, такой человек точно не предаст.

– Скажете, что он сейчас не может.

Вернувшись из Москвы, я за пару дней проверил состояние уже всей армии, а не только своей дивизии. После всего сделанного мы получили заслуженный отдых, только ремонтники пахали как проклятые. К большому сожалению, техника ещё не обладает достаточной надёжностью и постоянно ломается, хотя, конечно, постепенно детские болезни выявляются и убираются. Благодаря тому, что за время своих рейдов и других операций мы отжали у немцев достаточное количество мобильных мастерских, а к тому же я собрал хороший состав грамотных ремонтников, я не очень сильно страдал от выхода из строя техники. Мои мастера оперативно ремонтировали всю выходящую из строя технику.

Я для них тоже старался: на базе трофейных грузовиков с прицепами специально для них сделал мобильные бани и передвижные домики. Попробуй отремонтируй танк или машину на морозе или под дождём. Как потом отогреваться и отмываться? Поэтому в кузове трофейных грузовиков сколотили кунги с печкой-буржуйкой и нарами вдоль стен, где промёрзшие ремонтники могли отогреться и поесть горячего, а в прицепах сделали мобильные бани, где они могли помыться после работы. Также для работ под открытым небом сделали большие открытые шатры: из жердей делали каркас, на который натягивали брезент, после чего загоняли под него танк или машину, и можно было работать во время дождя. Ремонтники ценили хорошее к себе отношение и в свою очередь также выкладывались по полной, так что все поломки у нас устранялись мгновенно, и практически вся техника была на ходу.

Вот и теперь после достаточно большого марша был необходим капитальный ремонт практически всем танкам и самоходкам, многим полностью меняли двигатели и ходовую часть. Хорошо хоть, что проблем с запчастями не возникло, всё же наша армия была на слуху у начальства, и наше снабжение всем необходимым было в приоритете у снабженцев. Правда, несколько раз интенданты пытались вымогать у нас разные ништяки, но после того как некоторые из них отправились в штрафбаты, как отрезало. Слух, что у нас вместо взятки можно получить только срок, очень быстро разошёлся среди заинтересованных лиц, и больше такого не повторялось, а если они пытались в отместку что-то зажимать, то командование быстро наставляло на путь истинный таких мстителей.

Разобравшись за пару дней со всеми делами, вернее раздав задания подчиненным и проверив начало их исполнения, я выпросил у Севастьянова неделю отпуска. Главным аргументом был тот, что я провёл пару дней в Москве, а с семьёй так и не встретился. Кроме того, мы тут минимум на пару недель останемся; по крайней мере, пока всю технику не приведём в порядок, нас не дёрнут.

Немного подумав и согласившись с моими доводами, Севастьянов дал мне неделю отпуска, так что тем же днём попутным самолётом я вылетел в Москву.

Вечером я уже входил в свою квартиру, где мне на шею бросилась Людочка. А потом я впервые увидел своего сына. По письмам жены я знал, что сын не болеет и с ним всё в порядке, но мне хотелось самому его увидеть, и вот, наконец, я смог это сделать. По дороге я на рынке и в коммерческом магазине купил разных деликатесов, так что после шикарного даже по мирному времени ужина я оторвался с женой на полную катушку. Всё же сейчас строят хорошие дома, так что нам никто не стучал в стены и не звонил в дверь с требованиями немедленно прекратить безобразия и дать людям возможность поспать. Это не те дома, что строили позже, в которых всё было слышно даже не в соседней квартире, а через один-два этажа.