Виссарион рассказал подробный план виллы Самароса, поэтому Эйрих точно знал, где именно нужно искать сокровища. В кабинет он вошел с переносным светильником, от которого подпалил каждый настенный светильник, полный жира.

Документов у Самароса много, в основном деловых, но Эйрих искал научные и философские труды. Виссарион говорил, что такие точно должны быть.

– Так, посмотрим… – нашел мальчик нужный стеллаж.

8 января 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, на тракте

– Живее! – подгонял толкающих застрявшую в грязи телегу воинов Эйрих.

Сам он восседал на великолепном белом коне. Инцитат в нетерпении фыркал, мальчик только что занимался подзабытым делом: собрал начавшее разбредаться стадо овец и направил его в нужном направлении. Ему помогали в этом воины из отряда, когда-то занимавшиеся скотоводством. Для них это было тяжело, а Эйрих на мгновение почувствовал себя будто в прошлой жизни.

Погони не было, хотя виллу покойного Самароса они все же основательно разграбили.

Уйдя ночью, они прибыли к ожидающему их каравану из телег, груженных добром, присоединили к ним телеги с награбленным, дождались рассвета и двинулись вперед.

А сейчас у них другая проблема. Некие ухари, вооруженные копьями и топорами, притаились в роще впереди. Эйрих увидел их первым, поэтому вернулся к каравану и сейчас поторапливал воинов поживее складывать из телег импровизированное укрепление, чтобы прикрыть фланги. Но и неизвестные увидели Эйриха, поэтому точно скоро будут здесь.

Воинов у Эйриха мало, а врагов неизвестное количество.

– Кто это такие вообще? – спросил Хумул, надевая шлем.

– Кто-то вроде нас, – ответил ему спешившийся Эйрих, надевая тетиву на свой лук.

Так получилось, что у него до сих пор простой лук, который был неплох, но уступал качеством гуннскому. Тот лук, который ему показывал покойный Брета, куда-то пропал: в неразберихе после вероломства римлян лук кто-то украл. Эйрих искал, даже предлагал деньги тому, кто вернет его, но все без толку. Приходится использовать добротный, но обычный лук. Впрочем, и из такого можно убивать…

– Занимайте оборону здесь, – сказал Эйрих, вновь взбираясь на коня. – А я буду беспокоить их с фланга. Наус, защита на тебе.

– Да понял я, понял, – проворчал Ниман, перехватывая поудобнее топор.

Весь отряд готов сам по себе представлял определенную ценность: на каждом кольчужные брони, шлемы, каждый вооружен неплохим оружием. Уже этого достаточно, чтобы побудить каких-нибудь отчаянных ребят на ночную атаку. Но еще у них есть телеги с добром, скот, рабы и, вероятно, какие-то деньги. Они – самая желанная цель для всех грабителей, какие только есть в этих краях…

Неизвестный отряд показался спустя что-то около получаса. Их было человек сто, все с оружием, есть даже несколько лучников. Последних Эйрих решил взять полностью на себя.

Враги, а это точно враги, выстроились в простую формацию для лобовой атаки, весьма хаотичную и неровную, после чего не стали долго мяться и кинулись в атаку на вставших в оборону готов. Эйрих же передвинулся до поры до времени подальше вправо.

Поднялся яростный крик, а затем зазвенел металл – началась сшибка. Когда Эйрих понял, что задействованы все, он подъехал поближе и начал перестрелку с лучниками.

Лучники, как один одетые в кожаную одежду, явно самодельную, увидели его и начали стрелять. Результативность их стрельбы была нулевой, потому что Эйрих с конем находился в двух сотнях шагов и постоянно водил послушного коня из стороны в сторону, чтобы осложнить прицеливание. Тут гоночное прошлое Инцитата сослужило отличную службу.

Попасть по нему могли только случайно, потому что всякому лучнику нужен ориентир рядом с целью, чтобы прикинуть расстояние до цели и метнуть стрелу прицельно, но Эйрих менял расстояние и перемещал коня от любого ориентира, что делало прицельную стрельбу по нему малоперспективной.

Зато он сам, делая короткие остановки, пускал стрелу за стрелой, с каждым маневром сокращая расстояние. Риск ранения от ответной стрельбы растет, но растет также и шанс попадания по врагу.

Первые шесть стрел Эйриха бессмысленно воткнулись в траву, а вот седьмая поразила дальнего лучника прямо в колено.

На фоне происходила ожесточенная схватка, где, пока что, ломили неизвестные враги.

У Эйриха оставалось еще тринадцать стрел в колчане, а еще двадцать три – в колчане на Инцитате. Есть чем пострелять…

Дистанция сто шагов, один лучник лежит на траве и орет, а оставшиеся трое мечут стрелы почти не целясь, надеясь поразить Эйриха хоть одной. Конь Эйриха уже скакал во весь опор по большой дуге. Стрельба на ходу была не очень эффективной, когда речь идет о малочисленных целях, но тем не менее результаты давала.

Первый результат: один лучник получил стрелу в кишки и сложился пополам, но именно последняя стрела этого лучника болезненно врезалась в левый бок Эйриха. Кольчуга прекрасно удержала стрелу, но это все равно было больно.

Поморщившись, Эйрих подстегнул коня и продолжил стрельбу. Три улетевшие впустую стрелы, но затем он поразил еще одного лучника. На этот раз это была гарантированная смерть, так как стела попала прямо в середину груди противника, нанеся смертельное ранение.

Впрочем, ранение в живот – это тоже смерть, но не гарантированная. Эйрих в прошлой жизни видел некоторых воинов, сумевших пережить подобную рану, пусть и после продолжительной борьбы с лихорадкой. Шаманы и знахари нянчились с ними, давали пить отвары от злых духов, проникающих в раны, но выживали далеко не все. Эйрих знал больше воинов, которые не пережили такое, чем тех, кто пережил…

Второй результат: стрела пробила правую руку предпоследнего лучника, и тот упал на траву, корчась от боли.

Третий результат Эйрих получил, находясь рядом с противником, не выдержавшим и побежавшим прочь: стрела воткнулась в поясницу трусливого лучника.

Эйрих поместил лук в саадак, извлек из перевязи топор и развернул коня, чтобы добить раненых. Но затем он вспомнил, что его тело просто не знает обыденных приемов конного боя, хоть он их и помнит прекрасно. Есть риск свалиться и сломать шею. Еще больше неудобства добавляет отсутствие стремян. Эйрих умел ездить и без них, но таким образом он лишался большей части приемов, которыми владел чисто номинально.

«Поздно я коня завел, очень поздно…»

Пришлось бросить топор обратно в перевязь и взяться за лук. По лежачим и ползущим целям стрелять очень легко, поэтому он перебил лучников, израсходовав четыре стрелы.

Бросив взгляд на основную схватку, он увидел, что нет ничьего превосходства, баланс установлен, и сражающиеся стороны не могут друг друга пересилить. И это звездный час Эйриха. Парень недобро улыбнулся и погнал Инцитата вперед: нужно встать на комфортной дистанции и начать расстрел врагов.

Собственно, он это и начал делать. Спины сражающихся были открыты, поэтому первых пятерых Эйрих убил безнаказанно. Потом оставшиеся начали что-то подозревать и частично развернулись к новому врагу, выставив щиты для защиты спин соратников. Правда, это ослабило строй, что прекрасно увидел Наус, являющийся опытным воином.

– Во славу Вотана!!! А-а-а!!! – зарычал он, побуждая окружающих усилить натиск.

Хаотичная формация нападающих устояла, но уже наметился перелом. Эйрих продолжал обстрел с коня, находясь на расстоянии в шагов пятьдесят от строя врагов. Это детская дистанция, поэтому стрелы он отправлял прицельно, калеча воинов врага, попадая в руки, ноги, а иногда даже убивая – в голову и открытые участки торса.

Когда на его личный счет записался двенадцатый воин, Наус сумел продавить строй противника, и началась ожесточенная рубка. Кто-то из врагов побежал в сторону рощи, надеясь спастись, а кто-то вяло отбивался, особо ни на что уже не надеясь.

Эйрих ездил из края поля в край, выцеливая понравившихся противников и убивая их.

«Убивать легко, когда ты на коне и с луком, – подумал он. – Парфяне так уничтожили Красса, а гунны сейчас завоевывают все новые и новые территории».