Неужели дело в митреуме? Как сказал Вик, сакральная геометрия и все такое. Карн вспомнил, как однажды на Ютубе ему попалось видео, где мужик поместил в картонную пирамидку бритвенные лезвия и те затачивались до безупречной остроты в течение нескольких дней. Сами! Чушь, конечно, но Карн так и не смог отказаться от этой идеи.

Его отец, выдающийся скептик, любил сына больше, чем свои убеждения, поэтому помог ему собрать такую пирамидку. Что в ней было особенного? Да ничего, равносторонняя конструкция высотой четырнадцать сантиметров и четыре миллиметра. Четыре грани, каждая вогнута внутрь ровно посредине под углом в пять градусов (точно как пирамида Гизы), соотношение сторон к основанию и высоте рассчитали по золотому сечению. В общем, «сакральная геометрия и все такое».

Но знаете, что? Лезвия действительно затачивались! Правда, для этого понадобилось три недели. А когда Карн поставил пирамидку в морозильник и внутрь конструкции поместил стакан воды, та не замерзла. Ни через час, ни через месяц. Как это работает? Хороший вопрос. Главное – не гуглите, а то невзначай вступите в какую-нибудь секту.

Карна эти мысли несколько успокоили. То есть примерно так же работает митреум. Убежище древних богов, построенное хренову тучу времени назад, когда здесь еще и города то… Погоди, что?!

Карн открыл глаза и рывком сел. Огляделся. Прикусил до боли губу. Больно, значит – не сон. Значит, это безумие случилось с ним на самом деле. А может, он в аду? Может, он вчера налакался в дупеля и у него отказало сердце? Нихрена, слишком просто!

Он осмотрел себя внимательнее, ощупал. Все было в норме, не считая бинтов на руках, которые пахли…малиной? Карн судорожно сорвал их, и сразу вспомнил, почему у него забинтованы руки. Сердце забилось гулко и быстро. Он сглотнул. Ну, вроде не порешили, пока спал. Не расчленили, не повесили на крюк, не принесли в жертву. Уже неплохо. Так, а почему он не пошел к себе домой? Нет, ну какой домой, когда где-то там шляется Охотник…

Охотник? Новая порция воспоминаний взорвалась в сознании искристым фейерверком. Теперь он вспомнил все. Абсолютно все, как старина Арни в памятном боевичке.

Но вслед за воспоминаниями пришел покой, даже некоторая меланхоличность. Мозг работал четко, как швейцарские часы, паззлы быстро складывались в цельную картинку, первичный шок отступил. Что ж, он поверил им. Он пошел с ними, и они, похоже, действительно спасли его. И если вчера был день вопросов, будем надеяться, что наступил день ответов.

Карн встал, на автомате сделал зарядку. Оказывается, он так и спал – в носках и брюках. Поискал глазами джемпер, потом обулся, прибрал постель и вышел из «казармы». На галерее его ждал Рокеронтис. На нем были все те же вылинявшие джинсы и обтягивающая майка, удачно подчеркивающая все преимущества фигуры. Хотя майка, конечно, была другая, ту ведь Рокеронтис порвал на себе в Лимбе.

– Доброе утро, – Карн махнул Песочному человеку.

– А с чего ты взял, что сейчас утро? – на лице Рокеронтиса блуждала двусмысленная улыбка. – Ладно, не напрягайся! Все верно, сейчас ровно семь. В митреуме биологические часы никогда не ошибаются. Здесь им проще синхронизироваться с Солнцем, Луной и прочей небесной шушерой. Еще вопросы?

– Масса, – честно признался Карн. – И есть более важные, чем преимущества жизни в митреуме. Только сначала неплохо бы пожрать.

– А может, ты и не безнадежен, – хмыкнул Рокеронтис. Потом он будто телепортировался: только что стоял у каменного парапета галереи, и вот уже в упор смотрит на Карна. Его пронзительные голубые глаза сияли ярче, чем прежде. Тоже выспался, подумал Карн. Рокеронтис улыбнулся, будто прочел его мысли и хлопнул Карна по плечу. Серьезный пронизывающий взор мгновенно сменился взглядом полусумасшедшего:

– Пойдем вниз, дружище, может, чего и найдем. А то у меня тоже везде урчит.

Последнее замечание показалось Карну излишне натуралистическим, однако он решил промолчать, во избежание новых многосложных инсинуаций со стороны эпатажного бога.

Они спустились в зал, возле фонтана их уже ждали Вик и Эрра. Бог разрушения сменил костюм на черные брюки и жилетку от «тройки», рубашка навыпуск отливала глубокой охрой. Рукава он закатал, обнажив мощные предплечья, по которым словно обезумевшие змеи разбегались завитки черных, как смоль, татуировок. Они складывались в эффектные, но отталкивающие узоры, которые притягивали взгляд изяществом линий и в тоже время вселяли какой-то животный, панический страх.

Карн отвернулся, логично рассудив, что примерно так и должны выглядеть татуировки бога войны. Кстати, надо будет узнать – отчего у богов имеется явная тяга к художественной резьбе по собственному телу. Это у них фетиш такой или в есть какой-то смысл?

Вик улыбнулся и помахал Карну рукой, Эрра сдержано кивнул. Карн сходил в уборную, умылся, а когда вернулся к фонтану, на одной из лавок его ждала тарелка с едой – уже знакомые «картофелины» и что-то, внешне напоминавшее яичницу. Карн съел все без лишних раздумий. Потом, следуя примеру Рокеронтиса, зачерпнул воды прямо из фонтана и опрокинул в горло пару кружек прохладной, но отнюдь не ледяной жидкости, в которой улавливался легкий привкус малины.

Молчание нарушил Эрра.

– Что ж, Карн, настало время получить ответы, не так ли? – он улыбнулся, но как-то грустно. – Тебе многое нужно узнать, пройдет не один месяц, пока ты освоишься в новом для тебя мире. Но мы начнем с того, что важнее. Пойдем, здесь без Тота не разобраться.

– И без пол-литра тоже, – буркнул Рокеронтис. Эрра и ухом не повел, хотя не мог не услышать. Карн еще вчера приметил, что у богов, пусть даже находятся они в смертных оболочках, чувства острее людских.

Тот сидел в библиотеке за письменным столом, перед ним горела свеча в подсвечнике с рунической вязью, который, как и вчера вечером, стоял на планшете. Карну показалось, что свеча выглядит точно так же, как выглядела накануне, ровный язычок пламени замер без движения, будто прирос к восковой основе. А сама свеча не уменьшилась ни на сантиметр. Как там было у Кэррола? Все чудесатее и чудесатее…

Тот поднял на них свои большие и безмерно мудрые глаза. С минуту буравил Карна, потом мельком пробежал по лицам остальных.

Бог мудрости выпрямился и положил руки на подлокотники. На нем была просторная белая рубаха, расстегнутая на три пуговицы, и черные видавшие всевозможные виды штаны. Рукава были закатаны по локоть, как у Эрры, но предплечья Тота оказались девственно чисты, никаких татуировок. Зато на груди тату были, расстегнутый воротник демонстрировал краешек какого-то геометрического узора.

Эрра указал Карну на древний стул, который, казалось, может развалиться от одного лишь взгляда. И сам тут же уселся на соседний. Стул натужно скрипнул под его весом, но выдержал. Рокеронтис прислонился к шкафу, Вик не шелохнулся.

– Парень хочет знать, – припечатал Эрра.

– А он готов? – бесстрастно полюбопытствовал Тот. И тут же посмотрел на Карна. – Ты готов?

– Смотря какие вводные, – Карн не совсем понимал, что происходит. Посвящение? Обряд инициации? В голову не пришло ничего умнее. Было бы неплохо, если бы посвящение проходило, как у высших виккан, с рыжими сисястыми девчонками, готовыми на все… Рокеронтис подавил смешок. «Будто прочел мои мысли», – в очередной раз подумал Карн.

– Ты готов задавать правильные вопросы, – Тот внимательно посмотрел на парня. – Но готов ли получать ответы на них?.. Не знаешь. И я не знаю. Но Эрра, кажется, верит в тебя. Он говорит, что ты и есть Адхва-Га. К сожалению, до поры до времени мы не можем этого проверить. Посему…

Он быстро встал и двинулся вдоль книжных полок, бесцеремонно отпихнув стоявшего на проходе Рокеронтиса. Тот фыркнул, но не злобно, скорее с обидой. С тем же выражением лица ребенок показывает язык в спину учителю, который только что отчитал его перед всем классом.

Древнеегипетский бог мудрости дошел до конца стеллажа, развернулся и двинулся в обратном направлении, по пути вновь отпихнув Рокеронтиса, который снова каким-то чудом оказался у него на пути, будто специально. Игры богов…