– Надо думать, это заставило насторожиться, – Карн безуспешно попытался представить, что бог мудрости ощущал в тот момент. – Ведь получается, что ты встретил как минимум равного себе.

– Верно, – быстро согласился Тот. – Это был уникальный шанс! Я боялся даже представить, сколь многим мы можем поделиться друг с другом. Но была и другая вероятность... Не все боги миролюбивы, Карн, некоторые жестоки и кровожадны по своей сути, они были такими задолго до того, как пришли Иные. А потом кто-то просто продался вторженцам, сохранив свою силу в обмен на слепое служение. Но я рискнул. Перед рассветом я пробрался в княжеский шатер, где ощущалось божественное присутствие, и увидел его. Олега, он и был богом. Причем «варвары» звали его иначе. Они обращались к нему – Рос, что на языке земли, в которой я родился, значит «сияющий».

– Вещий Олег был богом? – уточнил Карн. – Велесом?

– Да, но это не важно, – отмахнулся Тот. – На рубеже тысячелетий это распространенная практика, боги воплощаются в телах смертных и ведут свои народы к процветанию. К слову, Святослав Храбрый – это одно из воплощений Перуна, но вернемся к Велесу. Во-первых, меня удивила его мощь – он был моложе меня почти на треть, но сила его едва не превосходила мою. Во-вторых, он не скрывался от Иных Богов, хотя на тот момент мы уже проиграли. И в-третьих, он знал, что я приду.

Карн понимал, что в сущности Тота не было ни капли тщеславия или гордыни, но за тысячи лет странствий он не встретил никого мудрее и сильнее себя, и привык к этому, к своей исключительности. А тут – на тебе, какой-то «варвар»!

– Так мы и познакомились, – улыбнулся Тот. Неожиданно его взгляд потеплел, став почти человеческим. – На следующий день Лев сдал Константинополь, а мы с Велесом взломали архивы Иных и вместе отправились на север. А спустя несколько лет я уговорил его инсценировать собственную смерть. Вторженцы тогда слишком близко подобрались к нам, но Велес, как все славянские боги, не признавал иных стратегий, кроме боя лицом к лицу. До сих пор удивляюсь, как мне удалось его переубедить! – бог тихо рассмеялся. – Потом с его помощью мы уговорили Перуна, Семаргла и некоторых других. Не представляю, чтобы мы делали без этих бравых ребят.

Карн призадумался, и внезапно почувствовал гулкую тяжесть во всем теле, говорившую о том, что он измотан донельзя. Парень стал представлять, как, вернувшись в митреум, примет ледяной целительный душ, а потом рухнет на кровать и проспит без задних ног часов шестнадцать. Затем он вспомнил Ниссу, и ему стало хорошо и спокойно. Он точно седой ветеран, отдавший княжеской службе не один десяток лет, возвращался домой, где его ждал теплый очаг и слезы радости на глазах близких. Но, как и многие седые ветераны, он еще не знал, что дом сильно изменился за время его отсутствия, и вместо тепла и любви его там дожидаются лишь боль и отчаяние...