– Садись, – Тот кивком указал Карну на высокий деревянный стул. – Это не займет много времени, просто мне нужно найти мазь.

Лаборатория оказалась больше, чем Карну показалось вначале. Помещение было снабжено множеством прилегающих комнат. Между комнатами не было дверей и в одной из них Карн разглядел что-то вроде миниатюрного дендрария – небольшие деревца, кустики, лианы. Вот где Тот готовит «пищу богов», подумал Карн, и освещение там какое-то особенное!

– На самом деле, это поразительно, – уронил Вик, стоявший позади Карна. Он оперся спиной о каменную стену и уставился перед собой невидящим взглядом, пребывая в глубокой задумчивости. – Обычно к этому моменту боль такая, что люди мочатся под себя.

– Прости? – не понял Карн. – Но ведь Эрра сказал, что связь между телом и… тетой начинает распадаться спустя, как минимум, восемь часов.

– Это касается тел, занятых богами, – медленно проговорил Вик, не моргая. Потом его взгляд прояснился, он пришел в себя. В глазах промелькнуло замешательство.

– О, как! – присвистнул Карн. – Тогда как же я…

– Мы называем ее Мазью херубов, – Тот внезапно материализовался прямо перед Карном. В одной руке он держал что-то вроде тряпочных бинтов, в другой – прозрачную банку с розоватой жидкостью. – Подержи, будь добр, – он передал бинты Вику, который принял их чрезвычайно осторожно.

Тот открыл банку и стал плавными массирующими движениями наносить маслянистую субстанцию на ладони Карна. Легкое покалывание, которое Карн ранее списывал на раздражение периферической нервной системы (как от бета-аланина), почти сразу исчезло, сменившись бархатной теплотой. Необычное ощущение будто впиталось через кожу и стало быстро растекаться по телу приятной истомой.

– Мазь херубов? – Карн протяжно зевнул, хотелось просто расслабиться и не произносить никаких слов, но его заинтересовало название.

– Об этом ты узнаешь в свое время, не спеши, – бог мудрости говорил мягко, но так, что его слова невозможно было игнорировать. – Тот факт, что ты пребываешь в своем уме после всего увиденного и услышанного, поражает и говорит об уникальных возможностях, но рисковать не стоит. Все же ты в смертной оболочке, а здесь любой мозг вынужден подчиняться локальным законам Ра.

«Похоже, так будет продолжаться еще очень и очень долго, – подумал Карн, глядя на Тота, – каждый новый ответ будет приносить с собой еще больше вопросов». Потом он принюхался. Бинты пахли малиной.

Внезапно парень понял, что его организм на грани революции и уже вовсю бунтует против столь длительного и чрезмерно активного бодрствования. Восприятие подсказывало телу, что оно в безопасности, отчего тело стремилось во чтобы то ни стало занять горизонтальное положение.

– Вот и все, – Тот закончил бинтовать ладони Карна. – Повязки, кстати, не для плоти, они обработаны специальным составом… – он посмотрел на парня и безошибочно угадал его состояние. – Что ж, кажется, на сегодня действительно хватит.

– Благодарю, – Карн встал и почтительно наклонил голову, глядя в глаза древнему богу.

– Благодарю, – Вик тоже слегка поклонился. Карн уже понял, что бог мудрости хоть и был прост и непринужден в общении, пользовался здесь исключительным уважением. Оно и понятно – кормит, лечит… короче – и швец, и жнец.

Они покинули лабораторию и поднялись на второй этаж митреума, где располагались жилые помещения. По пути Карн заметил два неосвященных коридора, что расходились в стороны от зала с фонтаном – строго на восток и запад. На его вопрос Вик ответил, что там находятся комнаты, ранее приспособленные под склады. Теперь они все пусты и заброшены, уже давно.

Они прошли по галерее вдоль восточной стены и Виктор толкнул первую попавшуюся дверь.

– У дальней кровати справа есть шкаф, – сказал колдун, пропуская Карна в комнату. – Там чистая одежда. Думаю, найдется и твой размер. Можешь использовать ее в роли пижамы, если нужно. Там же постельное белье и всякие мелочи вроде свечек.

– А давно здесь никого не было? – Карн с любопытством осматривал длинную узкую комнату, напоминавшую казарму. Вдоль стен тянулись ряды невысоких двухъярусных кроватей, возле каждой кровати стояла небольшая тумбочка.

– Давно, но можешь не волноваться, – Вик устало улыбнулся, сразу поняв, к чему клонит Карн. – Здесь ты не найдешь ни пыли, ни мерзопакостной фауны. Комната может простоять без присутствия человека хоть тысячу лет, и в ней ничего не изменится. Ровным счетом ничего. Это из-за конструкции митреума. Сакральная геометрия и все такое. Тебе об этом расскажет Тот, если захочешь.

– О, еще как захочу! – улыбнулся Карн. Он действительно этого хотел. Ну еще бы! Сбылась мечта идиота! Сегодня он будет спать буквально бок о бок с богом мудрости, с существом, которое может дать ему ответы на любые вопросы. Если, конечно, все это не бредовый, пугающе реалистичный сон.

– Но, пожалуй, не сегодня. Уже буквально валюсь с ног… – он на мгновение задумался и нервно хохотнул. – Твою мать, это ж надо! Я нахожусь в древнем убежище, разговариваю с богами, с настоящими богами, о которых читал еще в школьных учебниках! Умываюсь из акведуков, ем растения, которых попросту не существует! Мир сошел с ума, раз – и сорвался с рельс, слетел в кювет с наезженной колеи. Как ты не свихнулся, Вик? С чисто практической точки зрения интересуюсь!

– Знаешь, меня сначала те же вопросы мучили, – серьезно кивнул Виктор. – Но, думаю, мы подсознательно были к этому готовы. Тот сказал, это память крови. Сказал и как-то объяснил все по-своему, по-научному, но я честно ничего не запомнил, – колдун развел руками. – Понял одно: чем эта память сильнее, тем легче человек ловит отклик, тем проще воспринимает истину, тем быстрее пробуждается… Ну да, только сейчас твой взгляд говорит о другом, тебе бы не пробуждаться, а наоборот – погрузиться в объятия Морфея.

– А его здесь нет часом? – решил пошутить Карн.

– Кого? – уточнил Вик.

– Морфея! – пояснил Карн со смешком.

– Оценил, – Виктор скривился и подмигнул ему. – Но этого парня здесь определенно нет. Не знаю, существует ли он вообще. Фобетор точно есть! Так древние греки прозвали Рокеронтиса, когда он у них обретался. Разумеется, был чем-то вроде бога кошмаров, – он хотел продолжить, но передумал, увидев, что Карн бесконечным усилием воли старается одолеть собственные веки, неминуемо стремящиеся занять максимально сомкнутую позицию. Вик улыбнулся, искренне, по-доброму. – До завтра, Карн.

– До завтра, Вик, – он осторожно протянул новому другу забинтованную руку. – Кстати, рад познакомиться.

«Неужели на сегодня – все?» – подумал Карн, сомнамбулой протекая сквозь ряды двухъярусных кроватей. За его спиной гулко ухнула дубовая дверь, и он остался один в теплом полумраке фосфоресцирующих полусфер. Парень уже привык к их романтично-мрачному свечению.

Он стянул с себя джемпер и майку. Открыл шкафчик возле крайней правой кровати, достал оттуда белье. Застилая постель, машинально отметил, что это мягкий домотканый лен. Через несколько мгновений одним движеньем сбросил кроссовки и уронился на кровать, которая под его весом почти не прогнулась. Лишь удивленно скрипнула.

Парень попытался растянуть губы в блаженной улыбке и не смог, потому что мозг, осознав, что его носитель не движется и более не намерен менять статус кво, стал наспех отключать все рецепторы, чтобы не рисковать и сходу обрубить переполненному информацией сознанию все пути к отступлению. Он погружался в спасительный сон, где не было Дуата и Ра – мира людей и мира богов. Где не было древних могущественных созданий, которым люди поклонялись тысячи лет, и про которых теперь почти забыли. Где не было Лимба и тайных убежищ.

А еще там не было таинственного Адхва-Га, Странника, какого-то жутко крутого парня, который важен даже для богов. Был там только Карн. Смертельно уставший, слепо утопающий в монотонной темноте, слегка подсвеченной тусклыми отблесками увядающих мыслей.

В этот раз он не видел снов. Или просто не запомнил их, ведь говорят, мы видим сны каждую ночь. Зато проснулся отдохнувшим и полным сил. Несмотря на все сумасшествие предыдущего дня, Карн проспал всего шесть часов, и энергия буквально переполняла его. Похоже, он никогда в жизни так не спал! Разве что в материнской утробе…