По периметру зала располагались массивные деревянные двери, окованные железом, по две с каждой стороны. Такие же двери Карн увидел вдоль внешней стены галереи, и такая же дверь только что захлопнулась за его спиной с глухим протяжным стоном.

Он подошел к краю галереи, и только теперь увидел, что стены зала под ним украшены изумительной красоты барельефами. Было видно, что барельефы очень старые, но их величие и красоту не смогло побороть даже время. Карн пробежал по ним взглядом – картины битв перемежались довольно странными сюжетами, в которых он не смог разобраться. Барельефы были инкрустированы зеленым камнем, таким же, из которого неведомый архитектор сотворил фонтан в центре зала. Кажется, это был оникс. Карн сумел различить вкрапления коричневого алебастра и голубоватого адуляра. Он не был знатоком геологии, но столь колоритные породы нетрудно было узнать.

– Впечатляет, правда? – хмыкнул Рокеронтис, материализовавшись рядом. – Это еще маленький митреум, есть больше, гораздо больше. Когда-то все они были набиты до отказа, а сегодня их осталось едва ли с десяток по всему свету. Этот теперь главный, но даже в нем почти все жилые помещения пустуют.

– А когда он был построен? – Карн все еще не мог придти в себя, в груди бушевал фейерверк эмоций. Все здесь буквально дышало непостижимой мощью и седой древностью.

– В 472 году, – констатировал Эрра.

– То есть, когда города еще не было? – Карн удивленно вскинул бровь. – Взяли и посреди лесистых оврагов построили митреум? Как партизаны?

– Во-первых, этот край всегда изобиловал местами силы, – Карн обернулся на голос. Со стороны лестницы, соединявшей галерею и нижний этаж митреума, к ним неспешно приближался высокий худощавый мужчина лет шестидесяти. Его пронзительные серые глаза отливали серебристым металлом. – Так что построить здесь митреум было логичным шагом.

– Во-вторых, мой юный друг, – продолжил мужчина, остановившись прямо перед Карном, – город к тому времени здесь уже был. А меня зовут Тот. Рад видеть тебя, Адхва-Га.

– И я рад, – Карн не знал, что и сказать. Неужели перед ним действительно древнеегипетский бог мудрости? – Прошу прошения, но вы…

– Да, Карн, я Тот-Джихути, также известный как Гермес или Гермес Трисмегист, – Тот слегка наклонил голову. Карн подумал, что если от Эрры исходили волны горячей агрессивной мощи, а от Рокеронтиса – тягучей и пластичной энергии, Тот в свою очередь излучал спокойствие и умиротворение. Как скала. Или, может, спящий до поры до времени вулкан?.. Карну показалось, что в присутствии этого создания сама ткань реальности успокаивается, начинает вибрировать медленнее, почти замирает.

– Мне понятно твое удивление относительно даты постройки митреума, ведь всю жизнь тебе говорили, что до десятого века здесь не было ровным счетом ничего, кроме лесов, лугов и речек, – Тот продолжал пристально смотреть на Карна с легкой полуулыбкой. – Но это не так. Твой город построен почти пять тысяч лет назад, а вовсе не в 985 году, как считают ваши историки. Они основывают свои предположения, в частности, на упоминании названия города в Ипатьевской, а позже – в Воскресенской и Лаврентьевской летописях. Но ведь, к примеру, самый древний список той же Ипатьевской летописи датируется всего то XV веком. А обнаружен он был еще позже, в XVII-м. Это даже не первоисточник, а копия, причем сделанная неизвестно кем и неизвестно когда. Можно ли ей доверять?

– А как же археология? – Карн не то, чтобы не верил Тоту (можно ли не верить богу мудрости?), но ему было непросто вот так взять и переосмыслить все, что он знал о родном городе.

– Тремолюминисцентный метод, равно как и любой другой ныне используемый вид радиоизотопной датировки, не дает абсолютного результата, – спокойно парировал Тот, складывая руки за спиной. – Даже ваши ученые признают, что имеет место существенная погрешность. Но ключевым здесь становится человеческий фактор, а вовсе не отсталость технологий. Дело в том, что, как известно, историю пишут победители. И мы еще вернемся к этой увлекательной беседе, Карн. Но – позже. Полагаю, ты устал и нуждаешься в отдыхе.

– Вот-вот, – Рокеронтис исподлобья взглянул на Тота. Похоже, бог ночных кошмаров немного побаивался бога мудрости. Или так безмерно уважал?

– Тот, твои лекции всегда познавательны и интересны, но на данный момент Карну действительно нужно отдохнуть, как и всем нам, – Эрра обвел взглядом свою команду. – Вик, отведи его в уборную, а потом идите к фонтану. Поедим там.

Вик кивнул и жестом пригласил Карна следовать за собой. Парень рассеянно улыбнулся Тоту, бог мудрости в ответ чуть заметно дернул уголками губ и вновь слегка наклонил голову. Как птица.

Они с Виком спустились по каменной лестнице и прошли к южной стене митреума. Вик толкнул одну из дверей и пропустил Карна вперед. Через мгновение темнота сменилась фосфоресцирующим блеском таинственных полусфер. Вдоль правой стены длинного прямоугольного помещения располагался ряд «кабинок», отгороженных друг от друга перегородками из известняковых блоков. Слева Карн увидел что-то вроде массивных каменных умывальников, а над ними – широкое мутное зеркало во всю стену. Впереди, в дальнем конце помещения, он рассмотрел еще одну «кабинку», которая была гораздо больше остальных. Душ, подумал Карн.

– Как ты понял, это уборная, – констатировал Вик. – Туалеты, умывальники, душ. Здесь нет железных труб, вместо них система ониксовых акведуков. Это позволяет снизить энергопотери питьевой воды, а железо еще и меняет ее структуру. Смотри, чтобы пустить воду, нужно сдвинуть камень, вот так. – Он подошел к одному из умывальников и легко коснулся приметного серого камня, выдвинутого из стены. Камень поддался, наполовину скрылся в стене, а потом принял исходное положение. Из желоба под камнем тут же побежала вода. Вик еще раз коснулся камня, и поток живительной влаги иссяк. – Правый камень – горячая, левый – холодная, нажимая на оба одновременно с разной интенсивностью, ты смешиваешь потоки. Здесь нет системы нагрева, кипяток поступает напрямую из горячих источников, а холодная вода – из каменных резервуаров-накопителей

Карн подошел к умывальнику, «включил» воду, набрал в ладони пригоршню ледяной субстанции и с удовольствием бросил себе в лицо. Рядом с «выключателями» он увидел углубление, в котором поблескивал кусочек мыла, самого обыкновенного мыла. И ничего удивительного, подумал Карн, намыливая руки. Ведь это древнейшее чистящее средство, универсальное и простое в плане изготовления, чего ж тут выдумывать.

– А ты давно здесь? – Карн яростно умывался, фыркал и звучно сплевывал воду, явно наслаждаясь процессом.

– Восемь лет, – Вик тоже умылся, скупо смочив лоб и щеки. – Мне было двадцать пять, когда я встретил Эрру. Не поверишь – в Лимбе. А в Лимб я попал сам, в результате дурацкого и, как оказалось, очень опасного эксперимента. Долгая история, как-нибудь расскажу.

– Обязательно послушаю, – Карн «выключил» воду, увидел рядом на стене лоскут белоснежной ткани. Он взглядом указал на ткань, Вик кивнул. Карн вытер руки и лицо, передал полотенце Вику. Фух, подумал он, прям жить стало легче! Еще б помыться, но это потом. А сейчас бы пожрать, да урониться где-нибудь и проспать часов сто!

– А что насчет меня? – спросил он Вика, когда они вышли из уборной. – Что со мной не так? Ты ведь знаешь?

– Догадываюсь, – пожал плечами Вик. – Но лучше, если тебе скажет кто-то из них. Лучше даже сам Тот.

– А что значит… Адхва-Га? Он так обратился ко мне. Это имя какое-то или что вообще?

– Это санскрит, – ответил его собеседник без всякого энтузиазма. Кажется, он сильно устал, но старался не подавать виду. – Упрощенный вариант языка богов, на котором говорят в Дуате. Адхва-Га означает «странник».

Карн вскинул брови, и хотел уже потребовать объяснений, но в последний момент решил не глумить Вику голову. Действительно – всему свое время, эту мудрость он хорошо помнил с детства и почитал непререкаемой. Поэтому они молча покинули уборную и направились к фонтану в центре главного зала.