— С чего вы взяли, что я именно с Земли двадцатого века? — поинтересовалась она.

— Возможно, вы из двадцать первого. Но не позже.

— Почему?

— Потому что нет никого из наших, кто жил бы на Земле во второй половине двадцать первого века.

— Думаете, случился ядерный армагеддон?

— Не имею ни малейшего понятия. Так из какого вы времени?

— Я не помню… — Владычица ночи призадумалась. — Говорите, мать Тереза? — вопросила она, а затем кивнула. — Кажется, мне знакомо это имя. Это такая худая морщинистая старуха в белом платке, у которой тёмные глаза, с настороженностью глядящие на мир?

— Верно.

— Что-то есть недоброе в её облике. И это благодетельница человечества?

Даджи усмехнулся.

— Во всяком случае, так считало глупое человечество, возведшее её на пьедестал святой, хотя эта садистка в своих бараках для умирающих издевалась над людьми ничуть не меньше, чем фашисты, презираемые тем же человечеством. Слава — это всё, что нужно было так называемой Матери Терезе. И религия дала ей такую возможность. Люди слепы и при желании им можно внушить всё, что угодно, особенно, когда они больны и беззащитны. Дома для умирающих. Даже у меня мороз по шкуре от этого названия. Ну а если держать отчаявшихся людей впроголодь и не давать им обезболивающих лекарств, под предлогом что Богу угодны их страдания? Думаете, их будет сложно убедить принять католичество? Когда человек стоит у края могилы, он согласен на всё, лишь бы избавиться от страха смерти. Католичество? Да! Сатанизм? Да! Коммунизм? Да! Фашизм? Да! Да что угодно — да! Не удивительно, что за её миссионерские подвиги Ватикан канонизировал Мать Терезу, как святую, хотя место ей в аду.

— Вы сами далеко не ангел, — сдержанно заметила Владычица ночи.

— Да, я убийца, но люди знают, с кем имеют дело. Я их не обманываю и райских кущ не обещаю, — спокойно ответил демон-лис.

— Ну а как же девушки, которых вы заманиваете к себе, а затем убиваете?

— Это не моя вина. Таково требование роли. Если я перестану питаться человеческой печенью, то застряну в звериной шкуре.

— Да? С чего вы так решили?

Даджи встал так, чтобы видеть лицо собеседницы.

— Только не говорите, что вы вольны выбирать образ жизни. Это меня очень огорчит. Ведь у меня такого права нет.

Уже в который раз Владычица ночи прислушалась к себе, но тщетно.

— Если честно, то я не знаю, есть у меня такое право или нет, — сказала она и внутренне поморщилась.

«Чёрт! Вот кто тянул меня за язык? — подосадовала она. — Этот тип слишком умён и опасен, не следует давать ему лишние козыри».

Поскольку собеседница не умела управлять мимикой лица, то её мысли для Даджи были как на ладони.

— Не переживайте, я не обижаю себе подобных, — проговорил он снисходительным тоном и, не прощаясь, исчез в ночной тьме.

— Ещё один невоспитанный мужлан, — проворчала Владычица ночи, прежде чем закрыть окно.

Даджи, по-прежнему наблюдающий за ней, беззвучно рассмеялся. «А она забавная! Впервые встречаю такую невинную овечку в теле демона. Она и Клермон занятная парочка. Пожалуй, стоит присоединиться к их компании и пощекотать нервы Мирелле, а то она и думать обо мне забыла, что в её случае наказуемо».

Уловив запах юного женского тела, он встрепенулся. Помимо застарелого пота от его будущей жертвы пахло спермой, причём многих мужчин. «Проститутка. Видимо, идёт домой. Кстати, чем я хуже Матери Терезы? Нужно помочь бедняжке избавиться от грехов и отправить её боженьке на поруки», — насмешливо подумал он и облизнулся в предвкушении свежего мяса. Когда в нём брал верх демон-лис, вместе с ним просыпался нестерпимый голод. Человеческая личина уступила место зверю и тот бесшумной поступью направился к ничего не подозревающей проститутке.

Поднявшийся туман застилал свет газовых фонарей, к тому же девица постоянно прикладывалась к фляжке с вином, которой кампания подростков заплатила ей за услуги, да и фингал под глазом, полученный от сожителя, не способствовал зоркости. Она даже испугаться не успела, когда перед ней возникло чудовище из кошмаров. Удар лапой, которая по размеру не уступала тигриной, и душа злосчастной проститутки отлетела в неизведанные дали, а вот её бренное тело послужило кормом не только демоническому лису. Бродячие псы, прячась по углам, тряслись от страха, но не уходили, ожидая своей очереди. Когда демон-лис ушёл, явились прочие падальщики. Так что к утру от тощего тельца остались лишь начисто обглоданные кости.

Опознали погибшую по окровавленной одежде, которую нашли на месте ужасного убийства. Товарки юной проститутки не особо горевали о её смерти — конкуренткой стало меньше, значит, им больше достанется. Расстроился лишь её сожитель, ленивый смазливый парень, которого она содержала. Поскольку за квартиру перестали платить, хозяин выгнал его на улицу, где он сгинул среди таких же отбросов, как он.

***

Хотя убийство произошло вблизи постоялого двора, где остановились Клермон и Владычица ночи, они остались в неведении относительно случившегося. О том, что натворил демон-лис, знал лишь Кат Ворон. Разбуженный голосом трактирщицы, который был настолько пронзителен, что мог поднять даже мёртвого из могилы, он пошёл узнать, что случилось. Выяснив в чём дело, он успел первым обследовать место преступления. По рыжим волоскам, оставшимся на кусте собрата чертополоха, и полустёртому отпечатку громадной лапы, по виду собачьей, охотник понял, кто прикончил девчонку, но счёл за благо промолчать, когда явилась стража. К тому времени набежавший народ затоптал все следы и стражники, ничего не найдя, развели руками. Дело кончилось тем, что писарь в управе записал, что пострадавшую разорвала стая бродячих собак, а крысы обглодали то, что от неё осталось. В общем-то, кроме первопричины, следствие рассудило верно.

Владычица ночи проснулась значительно позже, чем Кат Ворон. Она любила понежиться в кровати. В отличие от других постояльцев, её не доставали ни клопы, ни блохи. Впрочем, она была великодушна и изгнала кусачую мелочь из всего постоялого двора. Поэтому, когда она вышла в коридор, встречные постояльцы были улыбчивы и, вопреки обыкновению, не морщились, прилагая усилия, чтобы прилюдно не расчёсывать покусанные места.

Основательно перепивший Клермон всё ещё спал, хотя обычно вставал рано. Когда раздался стук в дверь, он со стоном отвернулся к стене.

— Ну нет! Дайте мне ещё поспать, а то у меня не голова, а чугунный котелок.

— Да мне не жалко, дрыхни сколько хочешь, — отозвался Кат Ворон и, выдержав паузу, добавил: — Вот только на постоялый двор заявился жреческий патруль.

— Понял! — Клермон сел на кровати и, причесавшись пятернёй, потянулся за рубашкой. — Фу, вонючая! — поморщился он.

Кат вздохнул.

— Подожди, сейчас дам свежую.

Он направился было к дорожным вещам, сваленным в углу, но появившаяся Владычица ночи его опередила. Она открыла пёстро-коричневый баул и, порывшись в его содержимом, выудила на свет чистую рубашку.

— Вот, держите, — сказала она, подойдя к Клермону.

— Она мятая, — заявил он, выжидательно глядя на неё.

— И что? Мне её погладить? — насмешливо поинтересовалась Владычица ночи.

«Было бы неплохо», — подумал Клермон и взял у неё рубашку.

— Ладно, и так сойдёт. Тесса, отвернись! Я хочу надеть штаны. Кат, будь добр, посмотри на полу, они где-то там валяются.

— Я тебе слуга? — фыркнул Кат Ворон, тем не менее отправился на поиски.

По возвращении он швырнул в товарища сначала штаны, затем сапоги.

— Не руки, а крюки. Крепче держи своё хозяйство, — проворчал охотник, когда Клермон ругнулся, получив шпорой по руке.

Владычица ночи хихикнула и мужчины, переглянувшись, уставились на неё, в ожидании, что за этим последует.

— Не обращайте внимания! Это мне смешинка в рот попала, — заявила она и распахнула окно.

— У неё, что, глаза на затылке? — тихо вопросил Клермон.

— А мне почём знать? — ворчливо отозвался Кат.