— Ну, это не дело. Завтра поговорю с твоим начальником, и на больничный отправим. Температура-то есть?

— Есть у него температура, — ответил за Варю Илья.

— Ну, тогда дуй завтра на больничный, нечего народ заражать, — сказал Сорин, и откашлявшийся Варя заметил, как довольная улыбка мелькнула на его лице. — Ну, я не могу заставить больного человека по барам шляться, так что поеду, отдохну в гостинице, а ты, Илья, проводи товарища Танатова до койки, а то что-то он совсем еле дышит.

Сорин достал телефон и вызвал такси. Перед отъездом Варя протянул ему руку для рукопожатия, но Сергей сделал вид, что ищет что-то в карманах и не замечает протянутой ладони. Возможно, Сорин оказался брезгливый и боялся заразиться, но Варя испытал раздражение, опуская ладонь. Надо будет потрогать этого хлыща и сходить в его сон, просто компромат поискать на всякий случай.

— Избавиться от нас хотел. Споить и, чтоб с похмелья работать не могли. А ты ему вариант получше подогнал, — расстроился Варя, глядя на отъезжающее такси.

— Да кто ж знал, ты сам начал кашлять, как туберкулёзник. Да и с чего ему от нас избавляться? Мы его личные мальчики на побегушках. Ты от температуры бредишь, и правда пора лечиться, а то до воспаления лёгких дойдёт.

— Ладно, пока, я пошёл. Завтра на работу приду, ты не расслабляйся. Он мне не начальник, если Ляхов пошлёт за больничным, тогда и поговорим.

— Но сейчас же ты домой? — просительно поинтересовался Илья.

— А как же. Обязательно, в одно место загляну и домой.

— Да чтоб тебя, — выругался Илья и пошёл вслед за Варей.

Стемнело, и по улице полз туман, подставляя свои бока свету фонарей. Людей почти не встречалось, погода не располагала к прогулкам. Пока они шли, Варя вновь начинал кашлять, пугая кошек и заставляя лаять собак во дворах.

— Если так в понедельник при начальстве закашляешься, тебя точно попрут на больничный, — сказал Илья.

— Ничего, вернусь домой, напишу Сашке, она скажет, что делать. Там лекарства остались, кажется, и от кашля она принесла на всякий случай. Пару деньков попью, и пройдёт.

Илья покачал головой, не разделяя оптимизм Вари.

— Что ты про Сорина думаешь? — спросил Варя, может, и правда болезнь влияет на то, как он оценивает людей.

— Ну так, понтуется много. Телефон у него дорогой, костюм. Часы носит, кто сейчас часы носит кроме понторезов. Кроссовки видел? Я как-то на сайте смотрел такие, тридцать тысяч стоят.

— Кроссовки? Да ты что? А ты чего кроссовками интересуешься?

— Так модно же сейчас, — смутился Илья.

Значит, не зря Варя подумал, что Сорин слишком отличается от обычных нижегородских следаков. Интересно, откуда он? Из нижегородской прокуратуры, или маньяком заинтересовались в Москве?

Дальше они шагали в тишине, Илья недовольно пыхтел, а Варя мечтал поскорее оказаться дома, на диване. Тело знобило, и волнами накатывала слабость после каждого приступа кашля. За двадцать минут они дошли до высотки, где располагался тату-салон, но удача Варе не улыбнулась. В окнах салона свет не горел, и дверь в бизнес-центр оказалась закрыта.

— Это сюда ты рвался? Поздно же.

— Ну, они бывает долго работают. Творческие же люди. — пожал плечами Варя, скрывая разочарование. — Ну что, давай, езжай домой, обратно я сам дотопаю.

— Домой дотопаешь или ещё куда? — недоверчиво поинтересовался Илья.

— Домой, домой. Если ближайшее время горячего чая не выпью, то умру. Так, завтра воскресенье, начальства не будет. Зря Сорин мне грозился. Совсем я дни недели забывать стал. Сашка завтра не работает, а вот тату-салон должен. Так что встречаемся здесь, после двенадцати.

Илья кивнул и махнул рукой на прощание, отправляясь на остановку. Варя замер и задумался. Что остаётся делать, опознание тела Козлова только в понедельник, отчёт от Сашки по последнему делу и по орудию убийства в первых двух случаях тоже. Да и отчёты теперь будут уходить Сорину, хорошо, что Сашка — друг и ему расскажет в обход всей этой бюрократии. Что он опять забыл? Эх, обещал к Соньке зайти. Пора разобраться со школьными приключениями племянницы и претензиями сестры. Варя заглянул в переписку, Соня ему так ничего и не ответила. Можно, конечно, позвонить, но она, скорее всего, не возьмёт трубку. Сонька говорить по телефону не любит, предпочитая записывать голосовые сообщения. Сердце неприятно кольнуло, завтра точно найдёт время и сходит к родственникам. Варя зябко поёжился и зашагал домой.

Открыв дверь квартиры, вспомнил, что еды и чая дома нет. «Утром схожу в магазин, утром обязательно», — обманул Варя себя и стянул промокшие ботинки. Прихлёбывая горячую воду с антигриппином, Варя подумал, что скоро привыкнет к такому напитку вместо кофе и чая. Набрал сообщение Сашке с требованием срочно подсказать, как избавиться от соплей и кашля за день, а лучше полностью выздороветь до понедельника.

Раздевшись, Варя рухнул на диван и закутался в плед. Что делать дальше, было непонятно. Пропуска в чей-либо сон у него сегодня не нашлось, значит, нужно идти призраком в город. Вспомнились «Дубки», тропинка к оврагу, там можно найти свидетелей встречи, а может, убийства Козлова. Вот только за детали убийства любой дух будет требовать большую плату, такой у Вари нет. Можно что-то узнать за фиолетовую бусину или синюю, осталось раздобыть такую.

Варя прикрыл глаза и ударил по красной ладони. Боль скрутила все мышцы, ослабленное простудой тело боялось отпускать дух, приравнивая такое расставание к смерти.

Варя отправился к известному источнику фиолетовых бусин. Дом сестры располагался на улице Жуковского, пятиэтажная панелька, построенная гармошкой. Квартира досталась сестре после развода. Бывший зять Вари уехал на заработки в Москву, появлялся в родном городе редко и квартиру бывшей жене отписал без скандала, заявив, что заработает себе на новую, а эта пусть дочери останется. Хороший мужик, вот только с женой ему не повезло.

Полина с Сонькой жили на пятом этаже. Варя поднялся по лестнице, обходя пару тёмных пятен. Если наступить на место смерти, ничего плохого не случится, разве только почувствуешь холод и настроение немного испортится. Настроение Вари и так было хуже некуда, но наступать в места смерти желания всё равно не было. На площадке последнего этажа ползали сиреневые слизни, не только Варя пользовался излишней эмоциональностью Полины. Варя подошёл к двери, но заходить не стал. Дверь плыла и менялась, люди помнили её и открытой, и закрытой. Так что проблем пройти в любую дверь призраком у Вари не возникало. Со стенами сложнее, особенно в старых зданиях, где стены помнили именно такими, как они были, а строители давно умерли. Через дверь слышались крики, вполне ожидаемо, сестра впала в своё естественное состояние. Полина часто оправдывала свой характер тяжёлым детством, частыми ссорами родителей, которые порой доходили до драк. Варя не спорил с ней и не напоминал, что они жили вместе, но он не позволяет себе таких выходок. Хотя ему с детства твердили, что он мужчина и не должен истерить, как баба, что заставило выработать самоконтроль. В этой ситуации жалко становилось Соньку, которой день за днём приходилось терпеть эмоциональные бури родительницы и бабушки. В квартире истерика достигла апогея, и сквозь толщу мерцающей двери выступили фиолетовые капли, которые Варя быстро собрал и скатал в плотный шарик. Ещё несколько высоких аккордов, и раздались рыдания сестры, так она заканчивала свои выступления. Варя собрался уходить, когда через дверь просочились синие капли. Сонины эмоции? Странно, она давно привыкла к закидонам матери, но в этот раз реакция оказалась сильной, синий цвет — тому подтверждение. Варя собрал капельки и скатал шарик, тот мерцал насыщенным индиго. Плата для духов лежала в кармане, и Варя поспешил покинуть квартиру сестры. Он понимал, что поступает малодушно, нужно вернуться и разобраться в происходящем, помочь Соньке, которую он привык считать чуть ли не дочерью. Но он не мог, так и не научился справляться с семейными проблемами. Только при мысли о разборках с сестрой в горле вставал неприятный ком, а лаконичные и доходчивые фразы испарялись из головы. Клятвенно пообещав сам себе, что завтра обязательно поговорит с родными, Варя отправился в «Дубки».