«Мастодонты» старались поддерживать общий настрой. Они заготовили фразы и заучили их, так что в кают-компании звучала болтовня на языке гумпов.

Чалла тут и Чалла там.

Фрэнк Берген всем желал мокар каппа, удачи. Дословно – счастливых звезд. У гумпов не нашли слова, означающего удачу или везение, поэтому импровизировали. Опасно, но неизбежно.

Когда Уолли угостил Аву шоколадным пирожным, у нее появилась возможность произнести свою фразу:

– Очо баранара Си-кее. – Я перед вами в долгу.

Ава улыбнулась, а Уолли с чудовищным произношением ответил, что у нее вкусная блузка.

Джерри Мадден сказал Джуди: «Надеюсь, все ваши старания увенчаются успехом», повторив заученную фразу без ошибок.

Она ответила, мол, «дела идут превосходно, благодарю вас», и «у вас отличное произношение». Слово «отличное» она повторила на английском.

Джерри просиял.

В другой раз Гарри Чин сказал Пэгги:

– Если будут проблемы, то да карамока тола каппа.

Пэгги подумала, немного поломала голову и в итоге все поняла правильно.

– Отлично, Пэг! – воскликнул он. – Можно включать вас в команду.

– Конечно. А что это означает?

– Пусть звезды всегда сияют для тебя.

Обед подавали по меню на языке гумпов, хотя еда была только земная. Пока все ели, Александра, пытаясь поупражняться в языке, что-то говорила Коллингдэйлу. Но запуталась, попробовала снова и всплеснула руками.

– Тебе сообщение от руководителя миссиями, – произнесла она наконец.

Это был просто рабочий отчет. Хатчинс собрала себе в помощь еще несколько экспертов в полудюжине отраслей, показала им записи и тексты с Лукаута и переслала их наблюдения. Ее собственные комментарии были краткими и меткими. «Ты, наверное, особенно заинтересуешься замечаниями Чайлда насчет расстановки статуй в храме», «Биллингз говорит любопытные вещи по поводу повторения числа одиннадцать, хотя скорее всего это ничего не значит», «Пирс считает, что выделил новый референт дательного падежа», «Надеюсь, все хорошо». Дэвида поразило то, что Хатч высказала все это на языке гумпов. И почти без ошибок. Неплохо для конторской крысы.

– Александра, – обратился он к капитану, – с дамочкой что-то творится.

Почти то же самое произошло, когда пришел ежедневный отчет с «Дженкинса».

– Дэвид, вчера вечером мы записали для вас еще один спектакль. – Диггер сообщил это на языке гумпов. Коллингдэйл не знал, что кто-то на «Дженкинсе» его изучает.

Диггер продолжал объяснять, что они записали драму, текст которой уже поступил на «Аль-Джахани». Он широко улыбнулся, показывая, что очень хорошо понимает значение этого. Беспрецедентный шанс связать письменную и разговорную формы языка.

«Изумительно, Диггер», – подумал Коллингдэйл.

– Мы также перенесли несколько жучков в Саньюсар. Они все помечены, так что вам не трудно будет их рассортировать. Данные приложены к этому сообщению. И еще кое-что. Я пытаюсь перевести на язык гумпов «Антигону». Но у нас нет словаря. Я не знаю, как сказать «славный», «запретный», «судьба», «задумчивый» и еще кучу слов. Я составил список. Если у кого-нибудь из ваших людей найдется на это время, буду благодарен за помощь.

«Антигона»!

Александра посмотрела на него, наморщив лоб.

– Зачем? – спросила она.

Он покачал головой.

– Не имею понятия, но это, похоже, неплохое упражнение.

Коллингдэйл принимал душ, готовясь отойти ко сну, когда по общей трансляции раздался голос Александры:

– Прошу внимания. Говорит капитан. Сейчас мы вынырнем в обычный полет на несколько часов. Никаких причин для беспокойства нет. Но через две минуты мы начнем маневр. Пожалуйста, пристегните ремни.

Две минуты? Что за чертовщина? Голос Кузнецовой звучал спокойно и ободряюще, но именно это больше всего встревожило Коллингдэйла. Остановка была незапланированная, так что, очевидно, что-то случилось.

– Пожалуйста, все займите безопасные места и пристегнитесь.

Его осенило, что за целый день это первая фраза, полностью сказанная на английском.

– Ничего серьезного, – заверила его Александра.

– Незапланированный прыжок, Алекс. Мне это кажется серьезным.

– Мы делаем это только из предосторожности. Билл засек какую-то аномалию в двигателях.

– В каких двигателях?

– В двигателях Хейзелтайна. Вот поэтому – прыжок. Рутина. Стоит им заметить хоть отрыжку, мы всякий раз переходим в обычный полет.

– На случай...

– На случай, если там есть проблема. Не хочется застрять там, где нас никто не сможет найти.

– А что за аномалия?

– Повышение температуры. Энергетический баланс.

Он понятия не имел, что это значит.

– Я думал, когда мы в гиперполете, двигатели выключены.

– Не совсем. Они переходят в неактивный режим. И мы периодически проверяем системы. – Она помолчала. – Вообще-то, на прошлой неделе мы получили несколько цифр, которые нам не понравились.

– Звучит неприятно.

– Возможно, никакой проблемы нет. С другой стороны, мы слишком спешили с техобслуживанием «Аль-Джахани». Возможно, корабль не был готов.

– Все обойдется?

– Да, конечно. Нет ни малейшей угрозы.

– Ты уверена?

– Дэйв, если бы был какой-либо риск для пассажиров, хоть малейший, я бы остановила корабль и вызвала помощь. А теперь ступай спать. Мне надо работать.

Гиперполет – неприятный опыт, кажущийся медленным (примерно десять узлов) переход через бесконечные туманы. По непонятным причинам Дэвид начал примерно так же думать о своих отношениях с Мэри.

Их общение отчасти пострадало. На самом деле, по его вине. На «Аль-Джахани» никогда не происходило ничего нового, кроме того, что специалисты продвигались в изучении языка гумпов. Сначала он рассказывал ей об этом, но в своих ответах Мэри дала понять, что истории о жоках, храмах и мятежах гумпов не входят в круг ее интересов.

Теперь наконец у Коллингдэйла появились настоящие новости. «Мы снова вернулись под звезды, – сказал он, – и они прекрасны. Их не ценишь так, когда видишь каждую ночь».

Он сидел взаперти более трех месяцев. Это уже был его самый долгий полет без остановок, и пройдет еще полгода, прежде чем они прибудут на Лукаут.

– Тем не менее, всякое чувство движения исчезло, – заметил он. – Мы движемся со скоростью один процент от скорости света, но кажется, будто мы застыли в пространстве.

Заштилевшие в бескрайнем море.

Треть пути до Лукаута. Он попробовал произнести это на языке гумпов, но не знал, как выразить дробь. Или проценты. Есть ли у гумпов десятичные дроби?

Должны были быть, раз они построили храм. И в голове у него завертелось: как сказать «прыжковые двигатели» на языке гумпов? Молли означало прыжок. Он не видел никаких причин не использовать это слово как прилагательное. А машина, механизм вроде заводимого рукоятью насоса, который гумпы использовали в водопроводной системе, назывался калоттул. Таким образом, молли калоттулы дословно – прыжковые машины. Без молли калоттулов людям очень долго придется добираться до Бракела! Коллингдэйл случайно включил это в сообщение. Но это напугало бы Мэри, даже несмотря на то, что он заверил – опасности нет. Все же Дэвид отмотал запись назад и стер это. Напоследок он добавил, что вскоре они продолжат свой путь. И что ему не хватает ее.

Дэвид не сказал ей, что ему кажется, будто он теряет ее. Что он ощущает каждую милю пространства между ними. Не того, которое измеряется в световых годах. Но дальнего, очень дальнего, неразличимого.

Смеяться расхотелось.

Когда он дописал и отослал сообщение, то вернулся к возникшей проблеме. Как добраться до Лукаута с такой скоростью?

Они все еще в восемнадцати сотнях световых лет.

Один световой год за столетие. Хорошо бы запастись интересной книжкой.