– Билл, – попросил Терри, – направь прожекторы в расщелины. Посмотрим, что там внизу.

Поверхность как таковая была не видна, казалось, шипы просто выходят друг из друга. Джейн подвела корабль на такое расстояние, что объекта можно было коснуться.

«Квагмор» выглядел карликом.

– Все еще никакой реакции, Билл?

– Ответ отрицательный, Терри.

Исследователи приблизились к вершине одного из шипов. Та была прямоугольной, величиной с баскетбольную площадку, идеально гладкой, за исключением пары щербин от столкновений. «Квагмор» прошел над ней; отблеск навигационных огней заструился по поверхности, переполз через край в расщелину. Терри смотрел, как свет скользнул по стене, пропал в глубине и снова появился, поднимаясь по другой стене, более широкой и короткой и наклоненной под другим углом.

– Билл, ты не видишь поблизости других таких же штук?

– Ответ отрицательный. Я не могу прочесать все, но ничего подобного не видно.

Джейн закончила запись и отправила сообщение на «Серенити». Затем она встала и подошла к Терри сзади, положив руку ему на плечо.

– Я всегда предполагала, что Вселенная разумна, Терри, – сказала она, – мне становится любопытно.

– Я смотрел, нет ли где шлюза.

– Нашел что-нибудь?

– Не-а.

– Тем лучше. Не думаю, что мне захотелось бы войти. Может, нам стоит попытаться поговорить с ним.

– Ты серьезно? Судя по тому, как эта штука выглядит, последние несколько миллионов лет там не было ничего живого.

– Интересный вывод. Как ты к нему пришел?

– Объект выглядит старым.

– Ладно. В конце концов, я всегда могу рассчитывать на то, что ты прибегнешь к своей упрямой логике. – Ее глаза сверкнули. – Знаешь, это может быть запрограммировано отзываться на сигналы.

– Отличная мысль. – Терри крутанулся в кресле и уставился на схему звуковых частот. – Билл, мы используем многоканальник. Только звук.

– Готово, Терри. Линия открыта.

– Хорошо. – Он наклонился вперед, чувствуя себя по-дурацки, и чуточку небрежно произнес: – Здравствуйте. Есть кто дома?

Мимо проплыл еще один шип.

– Алло. Это мы с вами говорим. Мы здесь. – Он оглянулся на Джейн. – Почему ты смеешься?

– Я представила, что бы с тобой было, если бы кто-нибудь отозвался.

Терри не допускал такой возможности.

– Что-то получили, Билл?

– Ответа нет. Ни малейшей реакции.

Ученый еще немного подождал, прежде чем сдаться. «Еж» мерцал и светился в огнях «Квагмора». Его собственный межзвездный артефакт.

– Надо бы туда проникнуть, – сказал Терри.

Джейн покачала головой.

– Глупости. Через пару часов на «Серенити» получат информацию и кого-нибудь вышлют. Дождемся их.

Терри не мог просто отсиживать задницу, пока специалисты не прилетят, и признаться, что знает не больше, чем содержит рапорт Джейн.

– Хочу посмотреть, что там внутри.

– Мы не знаем, что это.

– Поэтому я и хочу туда заглянуть.

– Пусть этим займутся эксперты

– Ты знаешь хоть одного эксперта по космическим артефактам? Джейн, никто в этом не разбирается. Никто не взломает эту штуку лучше нас с тобой.

Джейн поморщилась. Не нравится мне это. Неправильный ход.

– Знаешь, – заявила она, явно пытаясь сменить тему, – он такой лапочка! Мне редко попадались такие симпатяги.

– Шутишь.

– Нет, правда.

– Джейн, он похож на дикобраза.

– Нет. – Она смотрела мимо Терри в смотровое окно на проплывающий мимо причудливый ландшафт. – Это ромби-как-его-там. Изумительно. – Она повернулась к нему с доброй улыбкой. – Ты правда этого не видишь?

– Нет. – Терри проследил за ее взглядом, переползающие вверх-вниз по граням и плоскостям артефакта отблески навигационных огней. – Я не люблю облака. И мне не нравятся эти штуки. – Он встал с кресла и направился к своему шкафчику. – Идешь со мной?

Астронавты активировали защитные костюмы, которые создали поле Фликингера, оберегающее их в вакууме. Поле было гибким, облегающим тело, только над лицом имелась твердая оболочка, обеспечивающая пространство для дыхания.

Исследователи спустились в выходной отсек, прихватили лазерные резаки и воздушные резервуары. Пока происходила разгерметизация, они проверили рацию и прикрепили фонарики.

Посадочного модуля в отсеке не было, но это было не важно – сейчас он все равно не пригодился бы. Оба надели на плечи ранцевые двигатели, а Терри к тому же повесил на шею визуализатор.

– Билл, – сказал он, – я буду вести запись. Транслируй ее в прямом эфире на «Серенити».

– Вы действительно считаете, что опасность так велика? Может, передумаете? – спросил ИИ.

– Простая предосторожность, – заверил он.

Билл открыл люк и наказал быть осторожнее.

Они покинули «Серенити» семь месяцев назад и все это время изучали Омегу. Облаку по традиции был присвоен номер, но они привыкли называть его «Джордж». Кажется, Джорджем звали какого-то давнишнего бойфренда Джейн, но подробностей она не рассказывала. Однако ей было забавно насмехаться над ним. «Облако, – говорила она, – было упрямым, напыщенным и занимало слишком много места. И постоянно приближалось. Неважно, что вы говорите или делаете, оно все равно заявится».

Джордж грозно навис на горизонте. Терри выбрал шип и приказал Биллу выровнять по нему движение, чтобы зафиксировать его в нескольких метрах от воздушного шлюза.

«Квагмор», который почти все называли «Кикимор», был первым кораблем, спроектированным специально для работы вблизи облаков без риска притянуть молнии. В отличие от многоугольника, который они сейчас исследовали, у него не было прямых углов. Каркас корабля, подвески двигателя, антенны, зонды и навигационное оснащение – все было обтекаемым.

Исследователи даже проникли в туман на поверхности Джорджа, пролетели несколько сотен метров внутрь облака, собирая пробы и пытаясь «услышать сердце чудища». Это была их шутка, реакция на настойчивое утверждение некоторых ученых, что облака живые. Терри не воспринимал эту точку зрения всерьез. Однако, погрузившись в облако, он испытал жутковатое чувство, что, возможно, в этом была доля истины. Наваждение быстро прошло, когда они покинули облако. Это как шутить о привидениях, когда солнце еще высоко.

– Готов? – спросила Джейн.

– Да. – Терри стоял на краю воздушного шлюза, пытаясь прикинуть траекторию. Они в первый раз за этот полет выходили наружу, за исключением небольшого ремонта подвески переднего сенсора; однако у него был большой опыт работы в вакууме. – Туда, – показал он.

Один из самых высоких шипов. Отличная широкая поверхность для приземления. Отличная точка для взлета. Джейн покачала головой, как бы говоря, что ей случалось делать и большие глупости, но трудно вспомнить, когда это было. Астронавты обменялись взглядами, подбадривая друг друга, потом Терри открыл шлюз, проплыл несколько метров, отделявших корабль от шипа, и опустился на площадку. Но каменная поверхность оказалась скользкой, слишком скользкой даже для специальных ботинок, и Терри по инерции проехал вперед. Он соскользнул за край, включил ранцевый двигатель, развернулся и мягко опустился на вершине.

– Отличный маневр, Флэш, – похвалила Джейн.

– Осторожнее, – ответил он.

Она взлетела и мягко подплыла к поверхности, чтобы он мог ее подтянуть.

– Дело техники, – улыбнулась она.

Терри постучал по камню рукояткой резака.

– Выглядит сплошным. Видишь какой-нибудь вход?

Она покачала головой. Нет.

Терри взглянул вниз. Сплошной гладкий камень, уходящий в темноту. Шип расширялся к основанию. Похоже, все шипы были такими.

– Посмотрим, что там? – спросил он.

На Джейн был темно-зеленый свитер и светло-серые брюки. Чересчур нарядно для работы.

– Конечно, – сказала она. – Веди.

Он шагнул в расщелину и при помощи ранцевого двигателя направился вниз. Джейн последовала за ним, и они стали медленно опускаться, разглядывая отвесную стену перед собой.