Федор шел сквозь это кипение, стараясь непринужденно улыбаться. Он приветливо махал знакомым, пожимал руки приятелям, говорил пару-тройку слов о прекрасной погоде и замечательной организации свадьбы. Но внутри какая-то его часть, недоумевая, глядела на происходящее. Словно впервые видел эланцев вблизи.

Особенно бросалось в глаза, как мало было надето на женщин, какие они стройные и красивые. Их голые руки, плечи и колени, сильно открытые груди не давали отвести взгляд, заставляя чувствовать себя подсматривающим мальчишкой.

Конечников вспомнил, что в родной империи эланок изображали плешивыми, жирными ведьмами, поросшими бородавками. Однако на Лакосто Федор видел нечто отдаленно похожее только в сельских районах, которые и поставляли основную часть пушечного мяса для бесконечной войны.

Гляля на оживленных, веселых мужчин он невольно задумывался, как они умудряются быть еще и злобными, жестокими палачами.

Память подкидывала картинки, когда пленных офицеров и матросов «ноль третьего» месили ногами, кололи и резали обкурившиеся дознаватели-любители с крейсера «Агло».

Старая вражда, боль и злоба, по необходимости спрятанные глубоко внутри снова зашевелились в бывшем первом лейтенанте.

Внешне ничего не было заметно, и только Лара, которая знала Федора лучше его самого, с тревогой поглядывала на своего жениха.

Тем временем свадьба прошла все установленные этапы: регистрацию, обрядовую часть, обязательные поздравления. Гости похлопали, постояли молча с серьезными лицами под монотонный речитатив жреца, вручили подарки, расцеловались с женихом и невестой, высказали свои благопожелания и шумной гурьбой сели за столы.

Конечников удивлялся насколько теплой и какой-то семейно-трогательной получилась такая большая свадьба. Закончив обязательную часть и выпив, народ стал неорганизованно, но очень к месту произносить речи.

Гости показывали свои таланты: пели, играли на музыкальных инструментах, порой весьма неожиданных, декламировали. Получился неплохой импровизированный концерт. Федор тоже блеснул, прочтя стихи собственного изготовления. Эланцы долго хлопали.

Лара была в восторге. Она наконец отошла от кошмара, когда в к ней домой в обличье любимого пришел совсем чужой человек. Болтливая Фиона рассказала ей о планах своего мужа в отношении Конечникова.

Девушка согласилась с соседкой, что лучше, когда мужик под боком, пусть даже сантехник. Но будучи женщиной из старинного офицерского рода, она помимо воли почувствовала гордость за своего избранника.

Спустились сумерки. Загорелись гирлянды огоньков над столами. На эстраде гулко забухали барабаны ансамбля, яростно и пронзительно-весело запели скрипки.

Молодежь, оставив стариков за столами, шумной гурьбой кинулась на площадку.

Начались танцульки. Эланские танцы отличались еще большей свободой, чем дикарские пляски «торгашей». Жгучий ритм, точно рассчитанные движения, заводили партнеров сильней чем обьятья и поцелуи.

Федор с удовольствием чувствовал тело Лары, ее тугую, тяжелую грудь, изгиб тонкой талии, прикосновения упругих бедер эланки.

Но едва Конечников вошел во вкус, Лара вытащила его из круга. Там собралось несколько ее подруг вместе со своими кавалерами.

Девушки обьяснили, что подготовили невесте сюрприз и оттого организуют сейчас маленькое представление. Они попросили обеспечить все необходимое и убежали в дом переодеваться.

Мужчины наскоро разделили обязанности. Очень скоро девчонки возвратились обратно, закутанные с ног до головы в накидки. Музыкантам сунули денег и спешно скинули со сцены инструменты. Вокруг стала собраться толпа недовольных гостей.

Из динамиков полилась совсем другая музыка. Она плавно и тягуче поплыла в пространстве, баюкая и расслабляя зрителей.

На подиуме возникли девушки, одетые служительницами старинного культа. В их руках призрачным синеватым пламенем горели чаши. Отблески колдовского огня играли на смуглых телах эланок.

Материя была почти прозрачной, обрисовывая соблазнительные груди и ягодицы девушек. Куски ткани едва удерживались тонкими поясками, открывая тела при каждом движении. На лица были надеты маски, которые вполне вписывались в таинство древнего обряда. Девушки как змеи плавно изгибались и сплетались друг с другом. Молодые, красивые девчонки исполняли старинный танец благословения. Все вокруг, замерев, смотрели на завораживающее действо. Конечникову показалось, будто он слышит, как сквозь музыку проступает тяжелое, взволнованное дыхание зрителей.

Федор почувствовал, — его тоже заводит магия древнего ритуала. На сцене высокая, статная главная жрица в красной с золотом маске начала сольную партию. Она была лучше всех, красивой, длинноногой, пронзительно женственной. В волосах девушки звездами сияли драгоценности. На запястьях негромко звенели браслеты. На открытой груди мерцали золотые символы древней веры. Движения были отточенными, выверенными, словно девушка и вправду служила старинной богине.

Поначалу Федор признал в танцовщице Лару. Его больно кольнула ревность. Но глядя как уверенно и чувственно она движется в потоках внимания зрителей, завораживая гибкостью своего великолепного тела, Конечников решил, что это не его невеста. Он прекрасно помнил, как Лара с ее удивительно красивыми ногами стеснялась носить короткую юбку. А оттого вряд ли смогла бы прилюдно открывать свои самые потаенные места, заставляя трепетать от удивления, восхищения и похоти сотни людей.

Очень скоро действо опьянило Конечникова и ему стало все равно кто перед ним. Он жадно разглядывал стройную и крепкую плоть танцовщицы, испытывая непреодолимое желание схватить черноволосую, длинноногую красавицу и овладеть прямо на виду у всех.

На сцену почти насильно вытолкнули молодых. Главная жрица вручила им чашу с огнем. Тут музыка оборвалась, во всем поселке погасли лампы.

Все погрузилось во тьму. Осталась лишь призрачное пламя в брошенных танцовщицами чашах.

Конечников знал, что ему нужно делать — не только он вожделел почти голых девчонок. Федор подхватил накидку и кинулся за сцену.

Участницы церемонии спешно грузились на мотоциклы и мобили своих парней, пока зрители не опомнились. Моторные мостры с ревом стартовали, растворяясь во темноте.

— Тедо, я здесь, — крикнула девушка в красной маске.

Федор набросил ей на плечи темную ткань, страстно поцеловал ее в губы. Лара ответила. Девушка дрожала от возбуждения, соски были твердыми, крепкие мышцы живота двигались от каждого прикосновения к телу.

Федор подхватил Лару и они побежали в темноту. Им не нужен был транспорт, чтобы добраться до дома.

Прикрывая их отступление, у сцены забили огненные фонтаны.

Удалась на безопасное расстояние, Лара и Федор остановились. Они долго целовались, распаляясь все сильнее и сильней. Девушка со стоном потянула Конечникова на себя, опускаясь на землю и охватывая его своими гладкими, сильными ногами.

С грохотом и свистом в воздух поднялись ракеты и сполохи огня осветили окрестности. Восторженно закричали гости.

— Я сказала что после свадьбы, но не уточнила после чьей, — задыхаясь произнесла эланка, расстегивая рубашку на мужчине.

Федор судорожно стал стягивать с себя брюки и вдруг почувствовал как стало жарко вокруг.

Все вокруг налилось красно-оранжевым светом, точно салют поджег небо и оно запылало испепеляя жаром землю. Поднялся палящий ветер от которого загорелась трава и верхушки деревьев. Люди продолжали кричать, но уже не от радости. Полный страдания и тоскливого ужаса многоголосый вопль словно пытался оттолкнуть смерть.

Конечников тоже что-то кричал, из последних сил накрывая девушку.

Он чувствовал, как горит у него на спине кожа, а Лара стонет и бьется от боли, пытаясь спрятаться под ним от огненного жара.

Конечников очнулся в своей камере. Ужас был так велик, что он вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Ноги обжег холодный пол. Было тихо, черно-белые тона ночного зрения говорили о том, что в камере выключен свет. Разгоряченое кошмаром тело стало остывать. Лара бесплотным, полупрозрачным облаком возникла перед ним.